Коло Жизни. Зачин. Том второй - Елена Асеева

Царица белоглазых альвов, все еще не подымая головы и неотрывно глядя себе под ноги, очень тихо молвила:

– Я пыталась Зиждитель Седми вам о том доложить. Но вас по первому не было в Млечном Пути, а давеча вы отказали мне в приеме.

– Надо было пояснить, что это касаемо Владелины, – проронил Бог столь сурово, и от того негодования заискрилась его бело-молочная кожа, а в воздухе просквозила россыпь искр посланная в направлении альвинок.

И Владе вдруг почудилось, что огненные брызги обсыпали всю царицу, упав на ее белое, плотно облегающее одеяние, на пшеничные волосы, заплетенные в мудреную, толстую косу. Юница суетливо вздрогнула, ощущая собственную вину за происходящее сейчас пред ней, за взваленную на плечи наставницы неправильность своего поведения, ошибку в коей была повинна лишь она. Еще миг той острой душевной тягости и Владелина открыла рот, чтоб вступиться за Вещунью Мудрую, но после вспомнила о своем обещании Богу и торопко прикусила нижнюю губу, колготно вытерев вмиг вспотевшие ладони о подол рубахи.

– Надо было настоять, – медлительно растягивая слова, принялся сказывать Седми, по-видимому, от испытываемой им досады не почувствовавший напряжения охватившего юницу. – Я уже устал… Устал тебе говорить Вещунья Мудрая… Говорить, напоминать о том как бесценна не только для Расов, но в первую очередь… В первую очередь для меня девочка. И не допустимо тебе подвергать ее здоровье очередному волнению. Это вредно для нее. Вредно, опасно. Понимаю, ты не в состоянии научить ее справляться с собственной горячностью, руководить действами, но я и не прошу тебя о том. Прошу и просил всегда об одном создай для Владелины спокойную обстановку окрест, чтобы ничего не влияло на нее извне. Скажи, – Бог вельми гулко вздохнул, отчего затрепетали тонкие кудерьки волосков плотно зачесанные не только в усах, бороде, но и на его голове. – Сколько? Сколько мне о том с тобой толковать? Сколько я должен того просить, требовать от тебя и твоих сподвижниц… Почему оставляя на тебя, драгоценную для меня, девочку так всяк раз должен тревожиться. Ежели ты не способна сделать малого… Малого так и вовсе стоит ли существовать, – днесь уже звучал не вопрос, а явственное пренебрежение, словно Зиждитель видел пред собой скверное и тупое создание.

– Седми, – встряла уже не в поучение, а в уничижение альвов Влада, не в силах смотреть, как с каждым молвленным Богом словом опускала все ниже и ниже голову царица. – Пожалуйста, не сказывай такого при мне. Ведь это я, ни Вещунья Мудрая вмешалась куда не надобно… Наставница пыталась меня остановить, но я такая своевольница.

Договорила девушка и прерывисто вздохнув, вроде жаждая разреветься, подавшись корпусом вперед, уткнулась взором в Раса. Зиждитель неспешно повернул голову в направлении девочки, и, поймав на себе ее воочью расстроенный и единожды просящий взгляд, ласково улыбнулся, и в воздухе тотчас перестали шнырять огненные брызги, да и само лицо Седми стало миловиднее и нежнее.

– Я, кажется, с тобой столковался, девочка моя, – умягчено произнес Рас. – Ты сидишь, молча, не вмешиваешься в разговор. Если бы не указания Дивного никуда поколь не вернется Небо, не отпускать тебя. Я бы моя драгость незамедлительно отправил тебя в комнату капища и повелел спать. Одначе, ты должна дождаться Небо посему тут и сидишь. И еще… Коли ты желаешь, чтоб тот мальчик более не был серым и осунувшимся, прошу дать мне возможность поговорить с Вещуньей Мудрой и уладить все то, что тебя тревожит.

Юница торопливо кивнула, все сильней и сильней ощущая внутри недовольство на саму себя. А Седми меж тем смолк, и дюже благодушно обозрел с головы до ног девушку, подолгу останавливаясь взглядом на ее лбу, вроде как нежно… нежно прощупывая. И тем малым сроком тишины, что парила вдоль зеркальных стен залы давая возможность Владе успокоиться. И только после того, как отроковица оперлась спиной об ослон, и, выровняв покоящиеся на сиденье ноги, замерла, Седми продолжил толковать:

– Итак… Не знаю как Зиждитель Небо, вельми благоволящий к вашему племени, Вещунья Мудрая, но я… Я ваш Творец, вами, и в частности тобой недоволен. Если не сказать большего, я на тебя гневаюсь, ибо ты, как никто другой, знаешь как дорога всем Богам девочка. Тебе. Поколь тебе одной, как этого требует старший Рас, доверены знания о бесценности девочки. И дотоль я тебе не раз сказывал, что значит Она, – Бог особенно выделил последнее слово и сурово зыркнул на царицу. – Она лично для меня. Но ты в очередной раз продемонстрировала мне полную свою несостоятельность, как помощницы… И неполноценности моего творения.

Несколько крупных слезинок, выскочили из очей Влады, и, скатившись по коже щек, зависли на краю округлого подбородка. Заколыхалась легкой зябью боль во лбу и чуть слышно хлюпнул в доли секунд отсыревший нос, поелику девушка была не в силах слушать, как вычитывает столь строго Седми ее любимую наставницу. Зиждитель уловил томление девочки, оное она будто послала ему в своем пронзительном взгляде, потому враз смолк, а погодя уже много миролюбивее добавил:

– Скоро я отбуду. Надеюсь сие произойдет скоро, ибо нахожусь тут всего-навсе по одной причине. Жду вестей… Вестей Вещунья Мудрая. Хотя и вельми занят, – несколько туманно произнес Бог так, что казалось его речи не поняла и сама царица. – Считая, что эти известия для меня значат много больше, чем обязанности. Потому я днесь выскажу свою досаду Вещунья Мудрая… днесь и тут, на твои поступки и в целом безразличие к моим просьбам, – хлюпанье с кресла юницы сызнова гулко прошелестело по зале. – Впрочем, сейчас не желая тревожить мою бесценную девочку, закончу таковым образом. Ежели, что-то касается ее: здоровья, тревог, мыслей это первооснова. И ты обязана немедля отзываться и связываться со мной, тем паче я все для того оставил. Меня не интересуют, совершенно не интересуют твои занятия с тем мальчиком, о котором ты мне говорила. Если я позволил с ним заниматься, это должно проходить так, чтобы не было в ущерб Владелине. Иначе поверь, моя милая, не жди мягкости в отношении своего племени от меня. В-первую очередь девочка, она основа нынешнего твоего, вашего пребывания здесь… Все остальное суета, поверь мне Вещунья Мудрая, поверь.

Царица не мешкая, точно ожидая той самой благодушности к себе от Бога, вздела голову, и, воззрившись в лицо Седми белыми очами, в которых нежданно спиралевидно закружила золотая нить, молвила:

– Да, Зиждитель Седми, я все поняла.

– Вот и хорошо, что поняла, – голос Раса теперь зазвучал лениво и он, туго вздохнув, прикрыл глаза, вроде как утомившись. – Хорошо, – протянул он миг спустя. – Надеюсь это было наше последнее толкование о твоем поведении и отношении к драгоценной девочке. А теперь, что там с этим мальчиком…