XX век Лины Прокофьевой - Валентина Чемберджи

В 1938 году даже выпустили супругов в турне по США, – в последний раз. Оставив детей заложниками.

Передо мной письма Сергея Сергеевича Лине Ивановне, из тех, которые сохранились! Как сказал Святослав Сергеевич, они написаны в период с 13 июля по 16 декабря 1935 года. Частью из Поленова, частью из турне по Испании и северной Африке. По ним можно восстановить картину жизни семьи в этот поворотный момент. Прокофьев заботится о семье, жене и детях, он предусмотрителен в каждой мелочи, он владеет ситуацией и следит за каждым шагом Лины Ивановны, описывает даже тип автомобиля для переезда в Поленово. Удивляет, как быстро он проник во все детали советского санаторного дела. Будто и не было в прошлом замков и вилл на океане или Средиземном море. Единственное свидетельство того, что воспоминания сохранились, это описание удивления, когда, нырнув в Оке, он почувствовал вкус пресной воды. Рассказать обо всём Лине со всеми подробностями – по-прежнему очень сильная потребность, жизнь кипит в его письмах, его интересует всё, и он встречает полное понимание жены. Её жизнь, как в зеркале, отражается в письмах мужа: дети, концерты, удачи и неудачи в профессиональной жизни, записи на радио, – всё.

Интересны для нас и мелькающие в письмах Сергея Сергеевича наряду с критикой комплименты в адрес революционных преобразований в СССР, касаются они нефтяных разработок или оркестров. Участие в конкурсе песен, объявленное газетой «Правда» – свидетельство искренних стараний Прокофьева влиться в новую жизнь.

Эти бесценные документы предоставлены мне Святославом Сергеевичем Прокофьевым из личного архива семьи. Письма публикуются в сокращении.[67].

Поленово, 13 июля 1935 года

«Дрг Пташка,

Извини, пожалуйста, что долго не писал: здесь дни бегут так равномерно, что не замечаешь, сколько их проскочило. Получил твою телеграмму и письма от 29 июня и 7 июля. Хотел бы тебе посоветовать относительно волнующих тебя решений, но как? Носовую операцию ты, мне кажется, сама должна решить где делать: в Париже или Москве. Единственная поправка: я думаю, в августе в Москве специалисты будут. Это ведь не Париж, где в августе город пустеет(…) Что касается Поленова, то это, конечно, замечательный уголок. Баню вычистили, выбелили, отмеблировали, балкон застеклили[68] Для работы условия идеальные: тишина и спокойствие абсолютные, а если хочется общества, то в трёхстах шагах можно найти толпы. Но есть и „но“, которое ты ощутишь острее, чем я. Во-первых, кормят совсем не так хорошо, как я думал, то есть ровно ничего общего с тем, как нас угощали тогда, что впрочем и не мудрено, так как никаких „превосходных продуктов“ не хватит, чтобы накормить всю эту ораву… (следует детальное описание меню всех четырёх трапез.) Как всюду в России, мало зелени и овощей. Зато продаётся много лесной земляники … и мне приносят из деревни по литру очень хорошего молока. Во-вторых, та всеобщая гувернантка, которую так хвалили, не приехала в этом году; детей много, но общего управления над ними нет. Я говорил с Поленовыми: бабушка по-прежнему готова заботиться о наших сыновьях, наблюдать за ними, гулять и заниматься с ними по-русски, а во время отъездов мы сможем сдать их ей на хранение. Сентябрь или во всяком случае 1-ю половину его я хочу провести здесь. Поленовская же бабушка может взять их на октябрь, если мы не найдём чего-либо лучшего. (сноска: некоторые семьи приехали сюда со своими нянями, большей частью простыми женщинами.) Аккомпаниаторов здесь живёт два и кажется они склонны заниматься с тобой в августе. Слышать тебя никто не будет: баня в стороне и прохожих мимо неё почти нет – изредка крестьяне из соседней деревни. Время я провожу так: встаю в 7.30… и иду купаться в Оку… (подробное описание дня: купание, чай, теннис или волейбол, с десяти до двух – работа, обед, послеобеденный сон. В половине пятого снова теннис или волейбол, а потом полтора часа занятий. Ужин. Шахматы или дописывание неоконченного днём, гуляние, костёр). Как-то на лугу мы устроили игру в горелки, но наши балетные так бегают, что у меня потом два дня болели ноги. Из людей знакомых или известных здесь: Мутных[69], вдова и дочь Собинова, Месерер с женой – кинематографической артисткой, Лепешинская, Шостакович, бас Рейзен… Мои занятия идут успешным темпом, и я скоро расчитываю закончить Второй акт; притом в Третьем и Четвёртом тоже порядочно сделано. Марш для спартакиады написал, также серию пьес для детей…

(несколько приписок: „Очень интересный был твой перелёт с заездом в Амстердам; жаль, что детишки не увидели тебя выходящей из аэроплана.“ „Лето пока прохладное, перепадают дожди. На днях я должен был прервать купание и попросил второе одеяло“. „Сейчас я говорил с Малиновской о наших колебаниях, привозить ли детей. Она очень хвалила Поленовых и советовала привозить; говорила, есть шанс, что общая гувернантка всё-таки будет. Крепко тебя целую, поцелуй Мэмэ и детей; тронут был письмом Святослава, на днях напишу ему. Как жаль, что все нужные тебе люди разъехались из Парижа! Надеюсь, что ты теперь чувствуешь себя крепче“).

Твой С.»

Поленово, 27 июля 1935 года

«Дрг Пташка

Твоё письмо от 21-го и телеграмму о Чикаго и о том, что приедете раньше [получил]. Ты просишь ответить телеграфно на главнейшие пункты, но это трудно. Во-первых, каким путём вам ехать? Достать билет на пароход на советскую валюту едва ли теперь мне удастся, хотя я и попробую, когда буду в Москве по пути из Поленова в Баку. Если не удастся, то в денежном отношении оба способа стоят приблизительно одинаково, значит выбирать ты должна сама: морем интереснее, по железной дороге скорее. Если жарко, приятней ехать морем; если холодно, то по железной дороге. За Святослава придётся платить полный билет…» Дальше следуют инструкции, кому позвонить в Ленинграде (Сергей Сергеевич предупредит), чтобы забронировали комнату в «Европейской» и на утро билет в Москву. Обсуждается и другой вариант приезда, тоже с предварительным разговором. «В Радиокомитете я оставлю тебе чек. Если твой багаж пойдёт на Московскую таможню, то с тобой съездит тот же Дарский Макс Александрович, что и в прошлый раз. Он сейчас отдыхает здесь, но с 12 августа будет в Большом театре на службе. По приезде в Москву тебе прежде всего надо пойти в дирекцию Большого Театра (на площади Свердлова, над метро) и получить путёвку в Поленово (Илья Григорьевич Биндлер, тел. 3.36.72, будет в Москве с 10 августа; или может уже вернётся Юровский) и сразу же сговорится о том, когда у них пойдёт в Поленово машина; настаивай, чтоб легковая, а не автобус или грузовик. Об этом полезно поговорить с Кузьминовым Андреем Петровичем, – это тот, который ездил с нами в Поленово. Я постараюсь удержать для вас баню, хотя трудность в том, что здесь всё битком, в некоторых комнатах по три человека, и трудно, чтобы отдельный домик простоял пустым. С 15 августа начнётся разъезд, а с 20-го останется совсем мало народу. По приезде в Поленово сразу наладь отношения с Софьей Степановной (это та, которая ездила с нами); ты ей очень понравилась, и от неё зависит много повседневных удобств. Вегетарианский стол получить легко. Надо об этом накануне заявить местному доктору. Молоко (очень хорошее). Мне носит Маруся Афанасьева, она уборщица из дома № 2, и я её уже предупредил; кроме молока, у неё есть творог и яйца. Аккомпаниатор, вероятно, к 15 августа уже уедет. Я вернусь с Кавказа 22-23-го, если не поеду в Сухуми, и дней на 5 поздней если попаду, тогда я смогу тебе аккомпанировать… Детей обратно в Париж я могу отвезти, в Базель крюк небольшой… Как случилось, что у тебя отмена с операцией в носу? Очень неприятно, что ты всё не наберёшься сил и не отдохнёшь; Поленово в этом отношении хорошее место, хотя погода всё время дождливая, но теннис, volley-ball и купание продолжаются. Сечас масса грибов. Я здоров и много работаю, не пропустил ни одного дня, в Ромео и Джульетте я на III акте, марш для спартакиады сдал, клавир скрипичного концерта кончил, послал альбом из 10 пьес для детей… Крепко целую тебя, Мэмэ и детей. Очень обидно, что дети приедут в моё отсутствие, и я не увижу их первых впечатлений от СССР. Как смешно, что bebin беззубый.»