Продавец приключений - Георгий Михайлович Садовников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я шепнул несколько загадочных (даже для себя) слов на ухо боцману и занял своё место у стены.
– Сколько я перевидал юнг на своём веку, а такого смышлёного ещё не встречал, – сказал боцман, удивлённо покачав головой, и, набрав в могучую грудь побольше воздуха, зычно гаркнул: – А ну, братцы, нажмём! Раз, два, взяли!
Мы поплевали на ладони и навалились на водную громаду плечами. И в тот самый момент, когда Пыпин, привстав на носки, уже тянулся с ножницами к тросу, вал с шумом рухнул на его морской бульдозер и подмял под себя. А сам хулиган с криком «Спасите, я утону, я не умею плавать!» полетел вниз и скрылся среди сверкающих столбов воды и облака брызг.
Разувшись на этот раз вторично, я бросился в океан и резво поплыл к Пыпину, бултыхающемуся в воде.
– Зачем же вы нас обманываете? – спросил я, добравшись до терпящего бедствие. – Ведь у вас по плаванию третий разряд. Вы получили его лет пятьдесят тому назад, когда были ещё юным и сильным.
– Я нарочно, – признался Пыпин. – Мне очень нужно пробраться на ваш буксир. А иначе бы вы меня ни за что не подобрали. Предоставили бы плыть к своему кораблю.
Морской бульдозер уже отряхнул с себя тонны воды и добродушно покачивался неподалёку от нас с Пыпиным.
Признание хулигана не сулило нам ничего хорошего, но всё-таки меня тронула его прямота – родная сестра честности. Значит, он не такой пропащий, этот ужасный Пыпин.
– Только дайте честное слово, что вы даже пальцем не притронетесь к нашему баллону, – сказал я, плавая вокруг хулигана.
– Ну уж сразу и честное слово, как что – сразу клянись, – искренне обиделся Пыпин. – А без этого разве нельзя? Разве нельзя по-свойски? На простом доверии?
– С вами нельзя, – сказал я виновато. – Уж очень ценный груз везём. Рисковать не имеем права.
– Ладно, на этот раз даю честное слово, – пообещал Пыпин, тяжело вздохнув, и сварливо уточнил: – Но только на один раз. Понятно?
Пока мы добирались до нашего судна, мои товарищи успели взять морской бульдозер на буксир, чтобы впоследствии вернуть его растяпистой команде.
Я помог Пыпину забраться на судно. Хулиган окинул буксир оценивающим взглядом и заметил Толика Слонова.
– Вот видишь: мы встретились, – сказал Пыпин мальчику, почему-то торжествуя.
– Это ещё ничего не значит, – уклончиво ответил мальчик.
– Ну так уж и ничего? Ведь ты здесь без спроса? Без спроса, да? – не унимался Пыпин. – Ну как же ты сюда попал?
Мальчик покраснел и упрямо сказал:
– Это секрет.
Я тогда не придал значения их диалогу. Меня мучила другая загадка, более важная в этот момент. Я отвёл Пыпина в сторону и, сгорая от любопытства, спросил:
– Скажите, Пыпин, неужели вы связали сорок узлов?
– Да чтобы я занимался такой работой? – оскорбился Пыпин. – Да мне стоит связать штук десять, и уже хочется спать. А ты сразу – сорок!
– Но как же вам удалось настичь наш буксир? Ведь это самое быстроходное судно в мире!
– Откуда я знаю? Я думать не люблю, – ответил Пыпин, отжимая мокрую футболку.
Но загадка лишила меня покоя. Раздумывая над странным происшествием, я машинально спустился в трюм, и вдруг мой рассеянный взгляд наткнулся на дюжину развязанных узлов, неумело припрятанных за бочкой.
По лабиринтам моих извилин со скоростью курьерского поезда пронеслась догадка. Так вот почему нам не удалось уйти от Пыпина! Какой-то таинственный вредитель, проникнув незаметно в машинное отделение, распустил двенадцать узлов, чтобы снизить скорость нашего буксира.
«Но кто это мог сделать? – с горечью подумал я. – Неужели в нашей прославленной команде завёлся изменник, тайный агент хулигана Пыпина?»
Перед моим мысленным взором, точно на киноэкране маленького сельского клуба, прошли мужественные и честные лица моих старших (по должности) товарищей, с которыми было сделано столько рейсов из Новороссийска в Туапсе и обратно. И ни один из членов команды не вызвал у меня ни капли сомнения. С каждым из них я был готов снова пройти по нашему полному испытаний маршруту.
И всё же кто-то скрытно от всех спустился в машинное отделение и развязал узлы.
Терзаясь загадкой, я медленно поднялся на палубу, и тут меня окликнул матрос Костя.
– А я вас ищу, – сказал Костя. – Вам нужно как можно скорей случайно заглянуть в каюту капитана.
– Извините, капитан, – сказал я, переступая порог каюты, – я торопился на камбуз, но ошибся дверью и вот угодил прямо к вам.
– А, юнга, – будто бы удивился капитан, отдыхавший на диване. – Ну, заходите, если вы уж здесь. Кстати, если желаете, можете прочесть радиограмму из Новороссийска. Я забыл её вон там, на столе. Привыкайте! Когда-нибудь и вам придётся читать служебные радиограммы.
Он произнёс это как бы между прочим, небрежно. Ему, как и остальным членам нашего экипажа, приходилось делать невероятные усилия, чтобы не прорывалось наружу его огромное уважение ко мне. Я – юнга, и этим всё сказано!
Я подошёл к письменному столу, стоявшему в углу капитанской каюты, взял бланк с текстом радиограммы и прочитал:
БОРТ СЛАВНОГО БУКСИРА «ПЕРЕПЁЛКИНО» КАПИТАНУ ЛИЧНО БЛАГОДАРИМ ЗА ИЗВЕСТИЕ О МЕСТОПРЕБЫВАНИИ УЧЕНИКА ШКОЛЫ НОМЕР ЧЕТЫРЕ ГОРОДА НОВОРОССИЙСКА АНАТОЛИЯ СЛОНОВА СООБЩАЕМ ПОДРОБНОСТИ СЛОНОВ ПРОПАЛ САМЫМ НЕОБЪЯСНИМЫМ ОБРАЗОМ ЗА ДЕСЯТЬ МИНУТ ДО ЕГО ИСЧЕЗНОВЕНИЯ МАЛЬЧИКА ВИДЕЛА УЧЕНИЦА АНТОНИНА КОЗЛОВА ПРОИСШЕСТВИЕ СЛУЧИЛОСЬ ВО СТОЛЬКО-ТО ЧАСОВ ТАКОГО-ТО ЧИСЛА ТАКОГО-ТО МЕСЯЦА С ПРОСВЕТИТЕЛЬСКИМ ПРИВЕТОМ ЗАВЕДУЮЩИЙ ГОРОДСКИМ ОТДЕЛОМ НАРОДНОГО ОБРАЗОВАНИЯ.
Именно в тот день, о котором говорилось в радиограмме, через час после происшествия мы нашли Толика Слонова у себя на буксире.
– Как видите, ничего секретного. Рядовая открытая радиограмма. И я показал её просто так, – сказал капитан, подавляя рвущееся наружу волнение.
Он с нетерпением ждал, что скажет юнга.
– В самом деле, капитан, в радиограмме нет ничего особенного, – ответил я, придавая своему голосу оттенок лёгкого разочарования. – Подумаешь, из одной из школ крупного портового города Новороссийска исчез ученик. А теперь он нашёлся. И мало ли как Толик мог попасть на буксир? Мальчишки – народ очень ловкий! И я надеюсь, вы не очень будете меня ругать, если я ошибусь опять и перепутаю камбуз с вашей каютой? – добавил я, возвращая на столик листок с радиограммой.
– Ошибайтесь, юнга, не бойтесь ошибок. От этого не застрахованы даже капитаны, адмиралы и сами морские министры. А для юнги иногда делать ошибки даже полезно. И когда вы полагаете попасть ко мне ненароком в следующий раз? Нельзя ли узнать хотя бы приблизительно? – спросил капитан с живейшей заинтересованностью.
Я пообещал сделать это как можно скорее.
Словом, окажись в это время в каюте третье лицо, оно бы не нашло ни малейшего изъяна в нашей беседе. Мы держались так, как и положено капитану известного корабля и человеку, который является всего лишь юнгой.
Выйдя из капитанской каюты, я побежал прямо на ют, надеясь найти там Толика и потолковать с ним по душам. Пока нам неизвестен способ его передвижения в пространстве, мальчик может в любой момент убежать с корабля, как бы внимательно мы ни следили за ним.
Толик, к моему удовлетворению, словно специально ждал меня на юте. Он лежал на животе, подставив маленькую мускулистую спину лучам солнца.
Рядом с ним сидел, обнажённый по пояс, мой закоренелый противник Пыпин и, грея на солнце жилистый белый торс, поучал:
– А почему ты должен слушаться Ваньку? Что это такое? Дома слушайся отца и мать и, понимаешь, школу. А здесь хочет командовать этот. Да кто он такой? Юнга – вот и всего! А юнга не может считаться взрослым!
Неподалёку от нас, метрах в десяти, прошёл белый электроход с туристами. На палубе гремела музыка, пассажиры купались в бассейне, играли в настольный теннис, гуляли в модных костюмах.
Когда электроход пронёсся мимо и шум его винтов затих вдали, Толик живо спросил:
– Дядя Пыпин, а почему вы избрали для своих безобразий какой-то невзрачный буксир? Пассажирский лайнер гораздо больше, и на нём тысячи туристов.
– Видишь ли, цель их недостаточно гуманна. Сейчас они главным образом заботятся о своём отдыхе. И значит, они недостойны моего внимания, – высокомерно произнёс Пыпин.
– А самый достойный юнга Иван Иваныч?! – воскликнул догадливо Толик.
– Ну, с ним-то у меня особые счёты, – угрюмо буркнул старый хулиган.
Увидев меня, Пыпин повалился на спину, закрыл глаза и захрапел, притворяясь спящим.
И хотя я обычно двигаюсь легко
