Продавец приключений - Георгий Михайлович Садовников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но Толик будто забыл про своё намерение, пропустил мои устрашения мимо ушей и по дороге засыпал меня градом головоломных вопросов:
– А вы бы смогли определить стороны света, когда нет ни солнца, ни звёзд? И компаса, конечно!..
– А как зовут рыбу, что проплыла за бортом?..
– А есть ли теперь пираты? И могут ли они взять нас на абордаж?
Мне понравилась любознательность Толика, и я объяснил, как нужно ориентироваться, не имея компаса в непогоду.
– Всё дело в том, – сказал я, невольно удивляясь сам только что пришедшей мне мысли, – что тучи стараются те места на небе, где расположены солнце, луна или звёзды, замазать погуще, чтобы не пробивался свет. Таким образом, на месте звёзд появляются чёрные пятна, которые точно соответствуют рисунку созвездий. Или одно большое чёрное пятно, если речь идёт о солнце или луне.
Я достал из кармана брюк блокнот и шариковую авторучку и для примера нарисовал чёрное созвездие Большой Медведицы.
– Ну а рыба? – спросил Толик. – Вон та, что плывёт рядом с нами. Её как зовут?
– Её зовут Гриша. Это тунец Гриша. Я помню его ещё вот таким. – И я показал на свою ладонь.
– А пираты? Вы ничего не сказали про пиратов! – не унимался Толик.
– До пиратов ещё очередь не дошла, – спокойно заметил я. – Так вот, что касается пиратов и прочих морских разбойников, то лично тебе следует опасаться только одного из них – матёрого хулигана Пыпина.
Произнося это, я вдруг всей кожей своей, всем нутром ощутил опаляющую близость первого приключения. И точно: сейчас же с мостика донёсся тревожный возглас вахтенного:
– Аврал! За кормой цунами!
Я обернулся и обомлел. За нами гналась, точно огромная злая собака, волна высотой с телевизионную башню в Останкино. Однако мне было достаточно одного-единственного взгляда, чтобы определить, что эта преследующая нас гигантская волна не имеет ни малейшего отношения к цунами и даже не приходится ему дальней родственницей. Я сразу разгадал её секрет, понял, чьих рук это дело.
Нас преследовал лёгкий на помине хулиган Пыпин. Ещё не потеряв надежды уничтожить наш баллон, он приделал к носу несомненно похищенного судна широкий нож бульдозера и пустился за нами в погоню. По дороге от Новороссийска его морской бульдозер собрал все маленькие волны в кучу и теперь толкал перед собой высоченную волну, чтобы безжалостно обрушить её на хрупкую палубу маленького буксира.
Итак, я уже нечаянно раскусил коварно сплетённый замысел Пыпина, для этого мне хватило одного-единственного, как я говорил, рассеянного взгляда. Но догадались ли об искусственном происхождении волны мои товарищи? Я в этом не был уверен и потому, оставив Толика на корме, побежал на мостик, чтобы совершенно случайно попасть на глаза капитану.
Капитан в это время тревожно вглядывался в бинокль, безуспешно пытаясь отыскать причину столь внезапного появления водяной горы. Заметив меня, вертящегося на мостике перед самым его носом, капитан опустил бинокль и как бы между прочим спросил:
– Юнга, вы, кажется, что-то сказали? Говорите, не стесняйтесь. Если что-нибудь не так, мы как старшие товарищи вас поправим.
Я, как и положено, смущаясь, рассказал капитану о своих догадках.
– Молодец юнга! По-моему, вы нашли верное объяснение странному явлению природы. Это и вправду не что иное, как очередная проделка хулигана Пыпина. Но я опасался, что вам не удастся заметить то, что должно быть ясно с первого взгляда каждому опытному моряку, – сказал капитан и одобрительно потрепал меня по плечу.
Моё положение на судне не позволяло ему признать всё, как было на самом деле.
– Ну-с, юнга, а теперь скажите, что должен сделать капитан в такой обстановке? – лукаво спросил капитан, ценой великих усилий скрывая свою озабоченность.
– По-моему, вы должны позаботиться, чтобы в машинном отделении прибавили ещё два-три узла. И тогда Пыпину за нами не угнаться. Я думаю, ему не связать и тридцати узлов, – сказал я, стараясь казаться учеником, не очень уверенно отвечающим на вопрос старого учителя.
– Что ж, это близко к истине, – кивнул капитан, с трудом подавляя вздох облегчения. – Если вы будете так же прилежны, то в скором времени из вас получится настоящий моряк.
После этого он вытащил пробку из переговорной трубы и призывно сказал в машинное отделение:
– Ну-ка, ребята, свяжите нам ещё три узелка! Наш буксир вздрогнул, словно его легонько пришпорили, и начал удаляться от водяной горы, уже катившейся за нами буквально по пятам.
Сквозь свист и брызги морской пены до нас долетел сердитый, полный безнадёжности крик Пыпина:
– Значит, ты раскусил меня, Ванька, да? Опять разгадал мои планы и радуешься, да? Ну, я тебе ещё покажу!
Пыпин был единственным человеком на всей земле, который упорно обращался ко мне на «ты». Уж сколько раз я терпеливо ему внушал, что это некультурно, но все мои самые добрые наставления, как правило, проходили мимо его ушей. Но я был человеком не гордым и, забыв про грубость Пыпина, радовался вместе с капитаном, потому что нам удалось спасти от такого матёрого хулигана драгоценный груз, предназначенный для туапсинских ребят.
Но вскоре, когда наша радость чуть-чуть улеглась, мы заметили, что исполинский водяной вал снова настигает наш буксир. И снова до нас донёсся ликующий голос хулигана.
– Ага, попались! Ха-ха! От меня не уйдёшь! – торжествовал Пыпин на весь Атлантический океан.
Капитан по молодости решил, что в расчёты его юнги в конце концов каким-то чудом вкралась ошибка, и изумлённо взглянул в мою сторону. Но у меня и теперь не оставалось сомнений, что ленивый и не любивший трудиться Пыпин не смог навязать столько узлов. Здесь было замешано что-то другое.
Но у меня уже не было времени заниматься загадкой, которую задал нам Пыпин. Неумолимая водяная стена находилась всего в двух шагах от кормы нашего крошечного судна. Ещё мгновение – и она бы вдребезги разнесла буксир.
Не теряя времени, я бросился на корму и в тот момент, когда вал подступил почти вплотную к буксиру, вытянул руки и придержал ладонями катящийся вал.
Это длилось долю секунды, а в следующую долю многотонная стена шутя преодолела бы моё сопротивление и рухнула на корабль, но капитан уже понял мой манёвр и зычно крикнул в мегафон:
– Свистать всех наверх!
Мои товарищи, поспешившие на зов капитана, тотчас заняли место рядом со мной, и нам, сложив свои усилия, удалось удержать вал на месте. Он неподвижно застыл между нашей кормой и бульдозером Пыпина. Через прозрачную зеленоватую стенку воды было видно, как неистовствовал хулиган, бегал по палубе похищенного корабля, потрясая кулаками, и в бессильной ярости кричал нам:
– Отдайте мне дым! Я выпущу его в воздух! Или вы наглотаетесь у меня этой солёной морской воды!
А стена стояла, не подаваясь ни в одну, ни в другую сторону, потому что наступило равновесие сил. И тогда я вспомнил о Толике Слонове. Может быть, нам как раз не хватало его, чтобы отодвинуть громоздкий вал подальше. Но Толик, ещё недавно крутившийся на корме и совавший повсюду любопытный нос, куда-то исчез. Словно сквозь палубу провалился.
Но на поиски мальчика у нас уже не оставалось ни минуты, нужно было срочно придумать выход из этой почти неправдоподобной ситуации. Не могли же мы оставаться здесь целую вечность, в то время как у туапсинских детей, может быть, сломались последние игрушки и ребята вот-вот начнут шляться по улице, попадая под её разлагающее влияние.
Но как найти этот спасительный выход? Наше положение было просто безнадёжным. И вдруг, когда казалось, что всё потеряно, меня озарило! Я взял пожарный багор, подпёр им стенку вместо себя, чтобы не ощущалось моё отсутствие, и, разувшись, незаметно прыгнул за борт. Уйдя под воду, я подплыл к стенке с противоположной стороны, осторожно подрыл её основание и так же незаметно вернулся на буксир.
А в это время на поверхности произошли очень важные события. Пока меня не было, Пыпин залез на гребень водяного вала и теперь с ножницами в зубах пробирался, балансируя на кружевах пены, к тросу, на котором держался наш баллон. Мои товарищи с ужасом следили за каждым его шагом. И можно представить их горе, когда они вдобавок ко всему обнаружили моё
