Альманах «Герои войны» - Жан Гросс-Толстиков

– Но…

– Посмотрите сами, Вальтер… Мне трудно в это поверить, но они действительно оставили всего одного солдата… Так превосходно оказавшего сопротивление нашей колонне, – не без восхищения в голосе произнес немец.

– Это не возможно! – отрицательно мотая головой, продолжал возражать капитан разведгруппы. – В начале боя кто-то подбил четыре наших танка из пушки… Затем еще два из противотанкового ружья… Затем кто-то не прекращал стрельбу из нескольких окон церкви… Включая снайперов, автоматчиков и пулеметный расчет… Я допускаю, что пулемет здесь один и он перед нами, господин штандартенфюрер… И я настаиваю, или они ушли, или где-то тут должны быть трупы… кроме этого чертова пулеметчика.

– А вы нашли кого-то из русских около уничтоженной пушки?

– Никак нет, господин штандартенфюрер. Возможно, русские успели сбежать, оставив орудие за несколько минут до…

– До взрыва от снарядов двух наших танков?.. Да, да, сбежать, – задумчиво и тихо произнес Мартин Норманн, изучая стены помещения внимательным взглядом.

– Я просто уверен, господин штандартенфюрер, они не могли убежать слишком далеко… К тому же, если даже предположить, что русские забрали своих раненных, то должны были остаться мертвые солдаты.

– А вы поищите, Вальтер, – с лукавой усмешкой предложил полковник. – Только не долго. Мы уже потеряли слишком много времени…

– Альберт, Генрих, Вильхельм! – крикнул капитан Ланге.

– Постойте, Вальтер, – Мартин Норманн снова остановил пылкого разведчика. – Я вам немного помогу…

– Не стоит, господин штандартенфюрер… Я…

– И все же, – перебил тот, отходя куда-то в сторону и маня Вальтера за собой.

Полковник наклонился над грудой ломаного кирпича и достал искореженный и почерневший от копоти автомат ППШ.

– Смотрите, Вальтер… Вот один, там еще, и еще, – штандартенфюрер лукаво улыбался, что искренне раздражало командира разведгруппы. – Советские автоматы повсюду, но ни возле одного из них нет ни единого солдата. Я уже не говорю о тех, что валяются здесь в совершенно рабочем состоянии… Спросите меня, что бы это все значило? Ну же, спросите!

– И что все это значит? – невольно произнес капитан Ланге.

– Раз уж мы с вами в церкви… А вы, Вальтер, когда-нибудь видели работу звонаря? – вопросом на вопрос ответил Мартин Норманн.

– Никак нет, господин штандартенфюрер, – скрепя зубами, сказал тот.

– Удивительное, завораживающее зрелище! Один человек управляет несколькими колоколами, превращая их звон в музыку.

– К чему вы рассказываете мне об этом? – недоумевая переспросил капитан Ланге.

– К тому, Вальтер, что наш противник, – полковник Норманн жестом указал на мертвое тело советского пулеметчика. – Обычный русский солдат превзошел опытного церковного звонаря…

– Господин штандартенфюрер, я ни черта не понимаю в ваших аллегориях, – теряя терпение, проскрипел сквозь зубы капитан Ланге.

– Господи! Мой дорогой Вальтер… Но это же очевидно!

Полковник подошел к мертвому пулеметчику и встал за его истерзанной пулями спиной. Сначала Мартин Норман зачем-то вскинул обе своих руки вверх, подражая оркестровому дирижеру.

– Предварительно разложив автоматы в разных огневых точках, – продолжил штандартенфюрер. – И перебегая между ними после каждого выстрела… Этому советскому бойцу удалось дурачить нас на протяжении суток, предoставляя нашему воображению серьезного противника с численностью в пару дюжин боеспособных солдат с навыками снайпера, артиллериста и пулеметчика… О Господи, я едва ли не забыл о пушке и противотанковом ружье.

На удивление капитана Ланге, штандартенфюрер учтиво дернул подбородком к груди и щелкнул каблуками сапог, всем своим видом выражая почтение мертвому телу советского солдата, торчащему из кучи пулеметных гильз.

Осторожно переступая через ломаные кирпичи и пустые ящики из-под пулеметных лент и патронов, штандартенфюрер прошелся от одной огневой точки к другой, к третьей, четвертой и, наконец, вернулся к позиции пулеметного расчета. Возле каждого оконца полковник Норманн выглядывал наружу и всматривался в раскинувшееся у подножья холма поле и ленту реки, испещренную черными морщинами растресковавшегося льда.

– Я представляю, – неожиданно рассмеялся полковник Норманн. – Если бы только этому солдату удалось связать автоматы веревкой и протянуть ее от каждой огневой позиции в одну точку, он мог бы, подобно ведущему марионеток, продлить сей ужасный спектакль нашего провала под холмом на несколько часов дольше… И, вероятно, даже остаться в живых. Но, как вы видите, гауптштурмфюрер, под занавес своего бенефиса этот русский солдат предпочел героическую смерть на сцене своего же импровизированного театра.

– Но это не возможно! – командир разведгруппы отказывался верить полковнику Норманну.

– Я бы тоже не поверил, если кто-то рассказал мне об этом где-нибудь… скажем, за кружкой черного баварского пива в центре Мюнхена, – смахнув с лица улыбку, подытожил штандартенфюрер. – Вальтер, вы когда-нибудь бывали в «Хофбройхауз»?

– Нет, не был, – кратко ответил капитан Ланге. – И я все еще не могу поверить в предложенное вами, господин штандартенфюрер, живописное описание происходящего здесь за последние сутки… При всем моем уважении…

Но полковник Норманн не слушал гауптштурмфюрера разведгруппы, оставив его и снова вернувшись к мертвому советскому пулеметчику.

Конец ознакомительного фрагмента.