Французское наследство - Елена Дорош
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Савве вдруг стало любопытно.
– С чего ты решил, что ей нужен именно такой?
– Так сразу же видно, что не пустобрех, – ничуть не смутившись, пояснил Башковитов. – Янка всегда немного наивной была. Как все музыкантши. Хотя, с другой стороны, девка она непростая.
В коридоре послышались шаги, и из квартиры вышла Яна. Ее глаза потемнели и казались двумя бездонными провалами. На щеках горели яркие пятна.
Ого! Да у нее температура за сорок!
– Сказали, чтобы домой шла и ждала результатов расследования, – слабым голосом произнесла она.
Башковитов участливо тронул ее за плечо:
– Так, конечно, Ян. Чего тебе тут делать? Разберутся и сообщат.
Савва потушил сигарету и взял Яну за руку:
– Пошли.
И она покорно пошла.
Как странно сложились сегодня отношения со Стариком. Утром Он был доволен и собой, и им. Старик даже насмешил его воспоминанием, как накануне Дня взятия Бастилии – именно Старик предложил отмечать праздник Федерации ежегодно – Мирабо, за разного рода темные истории сидевший во всех тюрьмах, а там посещение церковной службы было единственным развлечением, учил его правильному алгоритму мессы. Комичность ситуации заключалась в том, что не знающий ни одного канона Старик носил сан епископа. На репетиции он был в полном облачении. Любимая собачка не узнала хозяина и стала кидаться, норовя укусить за ногу.
Это было так смешно, что Он хохотал до слез.
А после пафосной церемонии на Марсовом поле в Париже епископ отправился в игорный дом и за один вечер дважды сорвал банк. Старик уверял, что именно солидный куш стал самым ярким впечатлением дня!
Утренняя болтовня со Стариком дала дополнительный заряд бодрости и уверенности в том, что все пройдет гладко.
Но на этот раз интуиция подвела. Подло! Мерзко! Глупо подвела!
В доме старухи не оказалось того, что Он искал. Разочарование было так велико, что Он покинул квартиру, забыв запереть дверь. Перешагнул через старуху, лежащую на полу, и выбежал из дома в полном смятении чувств.
Он ошибся. Разве такое возможно?
Уже дома, растирая больную ногу, подумал, что Старику тоже случалось ошибаться. Именно по его наущению якобы за организацию заговора Первый консул приказал расстрелять герцога Энгиенского. Тогда Старику было важно доказать свою исключительную преданность патрону, а заодно помочь тому навсегда избавиться от Бурбонов. Когда же правда о невиновности герцога вылезла наружу, Старик, притворно вздохнув, сказал лишь, что это было больше, чем преступление, – это была ошибка.
И все! Никаких греческих трагедий! Изящная фраза – и с делом покончено!
Потом, правда, эта ошибка аукнулась охлаждением к нему Наполеона, но на тот момент Старика заботило совершенно иное. Ему было важно не подружиться, а раздружиться с императором. Отодвинуться как можно дальше, чтобы встать на сторону его врагов.
Что же получается? В итоге Старик все обратил в свою пользу.
Так стоит ли предаваться отчаянию по поводу сегодняшней неудачи? Ведь один положительный результат все же получен. Он точно знает, что в доме старухи этого нет. Остается выяснить, где же оно есть.
Он будет двигаться дальше. Триумф лишь отодвигается.
Только и всего.
Конец ремонта
Девица Шум все же слегла окончательно. Да и немудрено после такого. В больницу ехать отказалась наотрез, но слушать ее Бехтерев не стал. Мало ли что, а ему потом отвечать!
Отправив девушку в госпиталь, Савва вернулся к ремонту. Это его успокаивало и давало возможность подумать. Циклевка паркета вообще крайне полезное в плане размышлений занятие. Руки заняты, а мозги свободны.
В редкие минуты отдыха он не забывал интересоваться ходом расследования. Разумеется, никто не собирался посвящать его в тайны следствия, но даже те крохи, что падали со стола, давали пищу для ума. Например, выяснилось, что на тот момент, когда убийца стал бить бабку по голове, она уже была мертва – сперва он ее придушил – и, следовательно, никакого сопротивления оказать не могла. Ошибался участковый.
Честно говоря, даже без информации, которую по своему природному простодушию выдавал Башковитов, многое было очевидно. В доме бабушки Шум искали не деньги и не сережки с колечками. То, зачем приходил преступник, было гораздо важнее, чем прикопленная бабусей пенсия и побрякушки.
Преступление готовилось не день и не два. Отсюда кувалда. Это первое. Второе – преступник был в квартире не впервые. Отсюда точное знание, где находится тайник. Ну а третье – Савва был почти уверен – убийца ушел с пустыми руками.
Почему? Другой причины для того, чтобы в бешенстве колотить по черепу мертвой старухи, придумать сложно.
Рассказывая о заключении патологоанатома, Башковитов был возмущен бесчинством убийцы и искренне недоумевал, зачем так издеваться над бабушкой. Ну ладно задушил! А с чего башку-то раздолбал? Сумасшедший, что ли?
Да с того и раздолбал, что вымещал свое глубокое разочарование. Кошелек и шкатулка – для отвода глаз. Так сказать, наглядное пособие для ментов. Нет, тут другое совсем. Убийца искал что-то очень ценное, ради чего можно убить не одну старушку. И не только старушку.
Но ведь тайник был замурован! Одно это должно сказать преступнику, что там ничего не хранят. Или наоборот? Хранят такое, что следовало прятать под цементом. Что же? Какие такие сокровища?
Однако самым противным было то, что все произошедшее как-то связано с замечательной семейкой Шум.
Отсюда следовало несколько неприятных выводов и не менее неприятных вопросов. Куда преступник придет в следующий раз и кто из милой семейки окажется у него на пути?
Конечно, данных имелось маловато, поэтому выводы были скорее интуитивными, но оттого еще более пугающими.
И что со всем этим делать, Савва не знал.
Надо бы навестить девицу Шум и порасспрашивать хорошенько. Вот только как она воспримет его интерес? Довольно подозрительно, когда совершенно посторонний человек начинает лезть в душу и выпытывать интимные подробности жизни твоих родных. К тому же Яне сейчас вообще не до разговоров. У нее серьезные проблемы со здоровьем, да такие, что когда он сунулся с апельсинами и яблочным соком, его в палату не пустили. Сказали, что она подключена к аппарату искусственной вентиляции легких.
Это печально.
А между тем ремонт подходил к завершению. В конце рабочего дня Савва обходил вверенную ему территорию, выявляя недочеты и недоработки. С каждым разом их становилось все меньше, и это не могло не радовать. Кривошеев в последнем эсэмэс сообщил, что выдвигается обратно, и просил сделать
