Царь горы - Вадим Панов

— Как?

— А вот так! Опоили меня и обманом заставили пофписать бумагу, по которой мы всего фесять процентов контрибуции получим…

— Всего десять процентов?!

— Как я нарофу в глаза смотреть буфу? — Кувалда покосился на уйбуя. — Бойцы, небось, пофсчитывают, по сколько на кажфого выйфет?

— Подсчитывают, — не стал скрывать выходец из народа.

— А не хрена пофсчитывать раньше времени! Сглазили, мля!!

Кувалда присосался к бутылке. Копыто почесал в затылке, прикинул, что и как, и поинтересовался:

— Ну, опоили, это понятно. Это мы народу скажем. А другие условия они тебе предлагали?

— Госуфарственная тайна.

— Не хочешь говорить — не надо. Я пошел.

Уйбуй повернулся к дверям.

— Пофожфи, — сдался фюрер. — Префлагали они фругие условия.

— Какие?

— Говорили, фавай, мол, стартовый капитал, оплачивай все расхофы, тогфа получишь восемьфесят процентов контрибуции.

— И ты отказался?

— А я с тобой уже разок пофписался оплачивать расхофы, — огрызнулся одноглазый. — Хватит!

С этим заявлением Копыто спорить не стал. Ему до сих пор периодически снились кошмары на тему недавних событий, в ходе которых он чудом — чудом! — по-другому и не скажешь, сумел вернуть взятый у Кувалды миллион.

— Вкладываться в рискованный бизнес опасно, — глубокомысленно изрек уйбуй. — Ты не вложился — молодец. Казну семейную сберег. Так народу и скажем.

— Хреново мне, — проныл фюрер.

— Из-за чего?

— Фенег хочу.

— Давай банк ограбим.

— Нельзя.

— Почему?

— Потому что мы сейчас врофе как жертвы произвола. Все нас любят и жалеют. А банк ограбим — опять ругать начнут. — Кувалда почесал живот. — Фа и контракт, что мне эти живоглоты пофсунули, запрещает. Велено нам тихо сифеть.

— А мы банк ограбим и скажем, что не мы виноваты, а чуды. Потому что они нас с пути истинного сбили. Судьба у нас такая, мля.

— Чуфы только и жфут, чтобы мы облажались. Тогфа они всем фокажут, что мы разбойники, контрибуцию платить не станут, фа еще и нас порежут.

— А если не банк, а склад какой-нибудь?

— Умный ты, как вобла на крючке.

Дикари помолчали. Фюрер допивал бутылку. Копыто, поразмыслив, вытащил из кармана фляжку и поддержал почин руководства. Некоторое время в кабинете слышалось лишь свистящее досасывание.

— Обифно, что шасы нашими руками наш жар себе загребают, — вернулся к печальной теме Кувалда.

— Надо придумать что-нибудь, чтобы в эту волну влезть.

— Ты чего, на море собрался?

— Нет.

— А что за волна?

— Какую шасы гонят.

— Понял.

Выпили еще по чуть-чуть. Экономно, потому как и во фляжке, и в бутылке оставалось совсем немного живительной влаги.

— Весь Тайный Город о нас говорит, и все нас жалеют, — протянул Копыто. — Правильно?

— Ну.

— А мы, получается, ни при чем. Правильно?

— Только фесять процентов получим, если чуфы контрибуцию заплатят.

— Нам это мало?

— Мало, — подтвердил одноглазый. — Я больше хочу.

— Так если все нас жалеют, давай попросим, — родил гениальную идею уйбуй.

Смелая мысль, невозможная для привыкших к мародерству и грабежам дикарей, не сразу нашла путь в голову великого фюрера.

— Чего попросим?

— Денег, — пояснил Копыто.

— У кого?

— У всех. Скажем, мол, жалость — это круто, но нужны наличные.

— Ну ты ифиот, Копыто. Как ты сказал? Попросим фенег?

— Ага!

— Попросим?

— Ну, в ногах валяться не станем, а скажем: «Мля, если вам нас так жалко, хрен ли бабло зажимаете?»

— А ведь это ифея! — подался вперед фюрер. — И банк грабить не нафо!

— Концепт, мля! Я всегда говорил, что я умный.

Замок, штаб-квартира Великого Дома Чудь

Москва, проспект Вернадского

16 декабря, четверг, 17.25

То, что отношения между Орденом и Торговой Гильдией похолодели, не вызвало у шасов удивления: в конце концов, чуды ведь имеют право обидеться. К тому же рядовые рыцари традиционно относились к вассалам Темного Двора с подозрением, наглядно демонстрируя, что воины никогда не поймут торговцев. Но лидеры Ордена! Они-то ведь понимали, что имеют дело с главными финансистами Тайного Города! В Замке директоров Торговой Гильдии всегда ждал вежливый прием. Если не теплый, то, по крайней мере, уважительный. А тут…

— Сколько еще ждать? — ледяным тоном осведомился Юсур Томба.

Стоящий рядом рыцарь не удостоил шаса ответом.

— Вы понимаете, ЧЕМ может закончиться для Ордена подобная выходка?

Чуд, судя по всему, понимал, но чихать хотел.

— Поехали отсюда, — предложил Михар Турчи. — Вернемся к себе и как-нибудь отомстим.

— Ты думаешь, нас выпустят? — шепотом спросил Юсур. — Я бы на это не рассчитывал.

Рыцарь, молчаливо стоящий неподалеку от торговцев, всем своим видом давал понять, что директор Торговой Гильдии прав: шасам разрешалось топтаться на месте, но стоило им сделать больше двух шагов в любую сторону, как на пути возникал охранник.

Западня.

Юсур и Михар въехали в Замок на роскошном «Роллс-Ройсе». Машина, как обычно, подкатила к центральному подъезду главной башни и остановилась у широкой лестницы. Юсур и Михар степенно покинули лимузин и стали медленно подниматься по идеально вычищенным ступеням к дверям. Они успели преодолеть половину лестницы, когда их попросили остановиться. На холодном декабрьском ветру. В двух шагах от теплых помещений Замка.

— Полчаса, — угрюмо заметил Турчи.

— Они ответят, — пообещал Юсур, стряхивая с рукава снежинки.

Сверху господин директор Торговой Гильдии был экипирован как надо: в теплую бобровую шубу и дивную меховую шапку. Но вот элегантные туфли Томбы совершенно не годились для прогулок по зимним улицам. В такой обуви хорошо разгуливать по офису…

— Мне холодно, — буркнул Михар.

— Я им покажу льготные процентные ставки, — прошипел Юсур. — Они у меня узнают, что такое внезапное падение котировок. Я…

Договорить господин директор не успел. Двери Замка распахнулись, и перед озверевшими шасами предстал улыбающийся во весь рот Бамбарда:

— Господа, приветствую! — Рик поежился. — Холодно сегодня, черт побери… Что у вас за дело?

Томба хотел возмутиться, хотел заявить, что не собирается обсуждать важный вопрос на лестнице, но сдержался. Понял, что если откажется говорить, ему предложат постоять на лестнице еще, собраться с мыслями:

— Сегодня утром мы не смогли дозвониться ни до Биджара Хамзи, ни до Урбека Кумара, — поведал Юсур и замолчал: из носа предательски потекло.