Царь горы - Вадим Панов

— Но…

— И подружку прихвати!

Хамзи вытолкал девушек из спальни и вернулся к коньяку.

— Итак, припомним, что нам нужно помимо волос…

— Может, не стоит? — неуверенно протянул Урбек.

— Не будь ребенком.

— Масаны, знаешь ли, крайне злобные создания…

— Ты хочешь платить деньги?

Кумар поразмыслил, поморщился, почесал нос и решительно взялся за бокал с коньяком:

— Не хотелось бы.

— Мы пленники. Узники совести, так сказать. Нам положено искать пути к спасению. Мы в своем праве. Короче, ты со мной?

— А куда я денусь?

— Тогда вспоминай рецепт, а то у меня пробелы.

— Нужно меньше хитрых поз запоминать.

— Три волоса натуральной блондинки…

— Надеюсь, не девственницы?

— …бросить в котелок с двумя пинтами кипящей горной воды.

— Добавить два цветка мака, выращенного на побережье Иссык-Куля.

— Левое крыло черного зяблика.

— Две унции тщательно высушенной марихуаны.

— Корень шиповника.

— Варить тридцать минут.

— Добавить щепотку толченого слоновьего бивня.

— Правого, если не ошибаюсь…

— Биджар!

— Что?

Урбек выразительно посмотрел на приятеля:

— Ты уверен, что масаны притащат нам все ЭТО?

Вилла Луна

Италия, пригород Рима

16 декабря, четверг, 16.03 (время местное)

Личный кабинет барона Бруджи был единственной комнатой виллы, в которой иногда открывались окна, — владелец Алого Безумия мог себе позволить не бояться солнечного света. Конечно, не очень долго и не очень часто, но все же. Тяжелые шторы раздвигались, и Александр, бывало, часами просиживал в лучах смертоносного светила, наслаждаясь недоступными остальным масанам ощущениями. И еще он наслаждался чувством превосходства, непередаваемым, упоительным, наслаждался пониманием той пропасти, что отделяет его от подданных. Наслаждался своим величием.

Но сейчас тяжелая ткань закрывала окна, и кабинет освещался электрическими лампами.

— Полотно грядущего изменилось, — негромко проговорила Клаудия. — Густав предпринимает шаги, смысл которых мне пока недоступен. Предсказания потеряли четкость, я не могу точно видеть последствия его действий.

— А общий прогноз? — осведомился барон.

— Пока благоприятный, — ответила девушка. — Наш замысел должен увенчаться успехом, но… расплывчато… я не могу объяснить…

Иногда великая предсказательница не находила слов, чтобы передать масану, пусть даже истинному кардиналу, КАК видит она будущее.

— Меня тревожит появившаяся неопределенность.

— Будем надеяться, что Густав просто мечется, — улыбнулся Александр. — Вполне возможно, он не знает, что предпринять, не принял четкого решения, и его сомнения порождают расплывчатость предсказаний.

— Возможно, — кивнула девушка.

— Дай Луминару время. Загляни в будущее завтра утром.

— Хорошо, отец. — Клаудия помолчала. — Ты не хочешь рассказать…

— Поговорим позже, — предложил барон. — Сейчас сюда придут твои братья.

— Мне уйти? — В ее голосе не было обиды.

— Я обещал им разговор наедине.

Может ли истинный кардинал доверять собственным детям? С одной стороны, опыт Ги Луминара наглядно продемонстрировал опрометчивость подобного подхода: лидера клана «искупали в лучах славы» любимый сынуля и дорогой племянничек. С другой — именно наследники стоят ближе всех к Амулету Крови и не без оснований считают, что у них больше прав на сокровище, чем у кого бы то ни было. Тесные родственные узы не гарантировали детишкам истинного кардинала нужный уровень силы, случалось, что Амулет дотла сжигал незадачливых потомков, но вероятность того, что они сумеют справиться с артефактом, была высокой. А потому, до тех пор, пока не найден способ избавиться от могущественного папаши, детишки будут самыми преданными защитниками его интересов, безжалостно истребляя всех, кто покусится на наследство. Главное — не поворачиваться к ним спиной.

Барон Александр урок старого Ги усвоил хорошо и выводы сделал правильные. Два его сына, Адриано и Джакомо, в римской резиденции появлялись крайне редко, довольствуясь ролью наместников истинного кардинала на местах. Адриано владел Мадридом, а Джакомо — непростым Стамбулом, в котором ему приходилось постоянно отражать набеги бейрутских Робене. Оба носили епископские титулы, правили вполне автономно, но были окружены таким количеством шпионов, что знали о себе меньше, чем отец. В отличие от братьев, Клаудия жила на вилле, но это отнюдь не свидетельствовало о безграничном доверии барона: женщин — истинных кардиналов история патриархальной семьи Масан еще не знала.

— Эта шлюха связалась с Захаром? — Джакомо выскочил из кресла. — Какой позор!

— Не кричи, — попросил более рассудительный Адриано. — Если отец спокоен, значит, поведение нашей распутной сестренки его полностью устраивает.

— Ты специально подложил Клаудию под Треми? — прищурился Джакомо. — Специально?

Старый Бруджа вздохнул и наполнил свой бокал красным вином. Семьдесят лет, проведенных в неспокойном Стамбуле, испортили младшего сына — ему приходилось чаще воевать, чем думать. Такой наследник способен разрушить все, что построит отец.

— Ты говорил, что сумеешь договориться с Тайным Городом. Это плата, да? Ты сделал дочь заложницей?

— Джакомо, не будь идиотом, — лениво произнес Адриано. — Темный Двор или договаривается, или нет. Заложников они не берут. — И посмотрел на Александра. — Отец, ты посвятишь нас в подробности?

Старшим сыном Бруджа мог бы гордиться. Осев в относительно спокойном Мадриде, Адриано не обленился, не превратился в расслабленного сибарита, а целенаправленно работал на расширение границ клана. Благодаря ему Бруджа получил контроль над Северной Африкой и окончательно закрепился во Франции, оставив под влиянием Густава Луминара только Бретань.

— Захар вышел на меня в Москве, — негромко произнес барон, потягивая красное. — Мне пришлось задержаться в Тайном Городе дольше, чем следовало бы, Сантьяга узнал о визите и послал епископа с предложением…

— Комиссар не попытался тебя убить?

— Сантьяга понял, что пора менять правила игры. Война надоела всем. И остановить ее можно только под знаменем истинного кардинала. Ни за кем больше Саббат не пойдет.

— Навам нельзя верить, — задумчиво протянул Адриано. — И Треми нельзя верить — предательство у них в крови.

— Захар наполовину Луминар, — напомнил Александр. — К тому же, он как мальчишка влюбился в Клаудию, не реже раза в неделю приезжает в Рим и буквально ест из ее рук.