Царь горы - Вадим Панов

— Лучше бы она переспала с навом! — не унимался Джакомо.

— Сестра сама решает, с кем спать! — отрезал Адриано. — И прекрати кричать об уязвленной гордости, мы обсуждаем важные дела. — И вновь внимательный взгляд на отца: — Ты расскажешь, о чем договорился с кардиналами?

Хороший ребенок. Умный. Расчетливый. Опасный. С таким нужно держать ухо востро. Барон покачал головой:

— Главные договоры, которые мы закрепим клятвами крови, еще не заключены. В целом, кардиналам нравится идея, но они осторожничают. Мы должны продемонстрировать свою силу и доказать им, что Навь будет говорить именно с нами. Контуры Коалиции наметились, но пока наша империя стоит на зыбком песке. Нам с вами, дети, предстоит выстроить фундамент. Крепкий фундамент. На века.

Адриано и Джакомо поняли отца: впереди клан ожидают нелегкие испытания — возможно, затяжная война, и тот из них, кто проявит себя с наилучшей стороны, станет истинным кардиналом. И оба, не сговариваясь, посмотрели на рубин, сверкающий на груди Александра.

— Ты сказал, что мы должны продемонстрировать силу. — Джакомо припомнил именно то, что было ему наиболее близко. — Каким образом?

— Нужно избавиться от лондонца.

— Ты хочешь свалить Густава? — Глаза младшего сына сверкнули.

Он привык к яростным схваткам и уже представлял себя на улицах Лондона.

— А как же Борис? — Умный Адриано смотрел гораздо дальше брата. — Если мы уберем Густава, он может спрятаться, как Пабло. Или начать сколачивать свою коалицию из таких же, как он сам, психов. Американец считается образцом лидера Саббат, за ним пойдут.

— Борисом уже занимаются, — улыбнулся барон.

— Кто? — возмутился Джакомо — у него отняли возможность стать героем.

— Захар.

— Но почему он?! — Теперь не выдержал Адриано. — Ведь он наполовину Луминар, и Драконья Игла…

— Таково условие Сантьяги.

— Ты не должен был соглашаться! — Опять младший. И опять не подумав. Впрочем Джакомо, не приходилось вести переговоры с Темным Двором, и он не знал, что вкладывали навы в понятие «взаимовыгодное сотрудничество».

— Сантьяга хочет оставить двух истинных кардиналов. Одного в Саббат, второго в Тайном Городе, — объяснил Александр.

— Нам это невыгодно, — прищурился Адриано. — Темный Двор начнет активно продвигать своего ставленника. Наверняка они отменят некоторые из Догм Покорности, ослабят узду, чтобы наши подданные потянулись к ним.

— Не сомневаюсь, что именно так и будет, — согласился барон. — В том случае, если у Сантьяги действительно окажется свой истинный кардинал.

— Но ведь ты сам сказал, что Захар охотится на Луминаров!

— Джакомо, гораздо важнее то, чего я еще не сказал, — мягко ответил сыну Александр.

Младший подумал и решил, что следует прекратить высказывать вслух первые пришедшие в голову мысли.

— А что ты еще не сказал?

— Покончив с Борисом, Захар возьмется за Густава. Но поскольку лондонец предупрежден, одному Треми не справиться, потребуется наша поддержка. Вы примете участие в операции. — Барон пригубил вино, медленно оглядел сыновей. — Дальше продолжать?

— Ты хочешь, чтобы мы убрали Захара, — понял Адриано.

Последовала короткая пауза, после которой кабинет наполнил голос, напоминающий скрежет железных листьев:

— У масанов должен остаться только один истинный кардинал — Бруджа. — Александр сжал кулак. — Только так мы гарантируем себе власть на века. Абсолютную власть на века! Темный Двор будет вынужден договариваться с нами. Сначала со мной, потом с моим наследником, потом с наследником моего наследника! Пусть останется только один Амулет Крови — Алое Безумие, его силы достаточно, чтобы держать в повиновении семью.

Рубин на груди барона сверкнул, подтверждая слова хозяина.

— Я с тобой, отец, — громко произнес Адриано. — От начала и до конца с тобой!

— Я тоже, — подал голос Джакомо.

Братья понимали, что наследник у абсолютного владыки тоже будет один. Один-единственный.

Ночной клуб «Чероки»

США, Нью-Йорк

16 декабря, четверг, 23.38 (время местное)

О том, что небольшой и не очень прибыльный клуб в одном из более-менее цивилизованных кварталов Квинс, принадлежал Борису, не знали даже самые близкие его помощники. В «Чероки» работали челы, и предназначался он для челов. Клуб ни разу не фигурировал в полицейских сводках, считался очень тихим, едва ли не скучным, то есть являлся идеальным укрытием для беглого преступника.

— Твой портрет показывают в каждом выпуске новостей, — пробурчал Отто. — Награда пятьдесят тысяч.

— Я знаю, — спокойно ответил кардинал.

— «Медсестричка Гризли» закрыта. Мы не привели ее в порядок.

Последний федеральный агент покинул клуб лишь во второй половине дня, и масаны не успели восстановить вскрытые полы и стены.

— Это самое меньшее из зол.

У Бориса не было иного выхода, кроме бегства из ФБР. Там, в лифте, стоя в одном шаге от наполненного проклятым светом коридора, кардинал понял, что Балдер собирается его убить. Все было подстроено, буйному арестанту оставалось лишь толкнуть масана, и все находящиеся вокруг стали бы свидетелями удивительного зрелища: аутодафе в солнечных лучах. И под ударом оказался бы весь клан. Новость попала бы в газеты. Хотя нет, вряд ли. Скорее всего фэбээровское начальство засекретило бы информацию, но внимательно прислушалось к докладу Балдера, и началась бы планомерная охота на охотников.

Этого кардинал допустить не мог.

Луминар презирал челов, считал их пищей, но знал, когда нужно отступить. Лучше прослыть уголовником, потерять положение в обществе — все равно каждые пятнадцать-двадцать лет Борис менял имя и лицо, — чем раскрыть челам тайну существования вампиров. Дай им доказательства, и процесс пойдет лавинообразно, вампиров станут искать повсюду, и пройдет немало лет, прежде чем можно будет снова жить спокойно. Луминар не сомневался, что соплеменники переживут истерию, но титул не позволял ему поставить под удар клан.

И кардинал бежал.

Из федерального здания Борис ушел через канализацию. Спустился на самый нижний этаж, крепко избил двух охранников, забрал ключи, проник в техническую зону, свернул пару видеокамер, обратился в туман и несколько часов блуждал по изрядно подзабытым хитросплетениям подземного мира Нью-Йорка. Истинный кардинал давно не освежал в памяти карты и планы, а потому затратил на дорогу до «Чероки» значительно больше времени, чем мог бы.

— На кого я могу рассчитывать? — глухо спросил Борис.