Буду твоей Верой - Ана П. Белинская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вселенская тоска и блики безысходности в них разрывают меня на куски. Ощущаю, как перехватывает дыхание и замирает сердцебиение, когда смотрю на Егора: такой привлекательный, невыносимо красивый парень в черной рубашке и брюках улыбается краешками губ, когда понимает, что в темноте зала и среди толпы, я нашла именно его.
Егор поднимает вверх большой палец и кивает на корону, сдавливающую мою голову.
Нет! Мне ничего не надо! Я хочу уйти с тобой. Это всё не мое.
Мне так много нужно ему сказать, что умоляюще свожу брови вместе. Егор улыбается: скупо, печально, будто бы безнадежно. Смотрит на Артема и еле заметно подмигивает, одобряя мой выбор.
«Нет же! Нет!» — кричат мои глаза.
Мы так и разговариваем взглядами под звуки льющейся проникновенной мелодии, когда мужской и женский голос перекликаются, задевая струны души:
You bring me up,
When I`m feeling down.
«Ты помогаешь мне подняться, когда я падаю», — кричат его глаза.
You touch me deep,
You touch me right.
«Ты достаешь до самого сердца», — вторю ему.
You do the things,
I`ve never done.
«Ты делаешь со мной то, что я никогда не испытывал», — признается мне он.
You make me wicked,
You make me wild.
«Ты делаешь меня сумасшедшей, дикой», — признаюсь я ему.
Cause you're my #1.
«Потому что ты номер один для меня»
Ты — мой номер один…
Никого и ничего не существует кроме нас. Мы одни в этой пустоте: ни звуков, ни лиц. Мы вращаемся и кружимся в нашем танце взглядов, признаваясь, содрогаясь, смущаясь…Его блуждающие по моему телу взгляды — нескромные, мужские, жаркие…Я таю, плавлюсь в глубине его глаз. Волшебством наполняется кровь под чувственный голос певца, и вот я парю… парю прямо в руки Егора, а потом меня касаются губы… Холодные, грубые, отталкивающие, чужие…
Вздрагиваю и замираю.
Артем Чернышов…
Всё в миг возвращается: ненужные люди, шум, запахи, предметы…
Артем тянется за поцелуем вновь, прижимая тесно к себе. Мой крик тонет в его полных губах, а руки холодеют. Отталкиваю парня и надсадно дышу.
Что же ты натворил? Что ты наделал?
Артём смотрит победно, гордо задрав подбородок.
Что ты наделал?
Кручу головой, не в силах поверить.
— Зачем, Артем? — срывается мой дрожащий голос.
Он ничего не отвечает, лишь смотрит мне за спину. Я оборачиваюсь и спотыкаюсь о пустоту.
Чужие улыбки, лица, фигуры…
Кажется, именно так наступает конец света…
Кажется, именно так гаснут звёзды Вселенной…
И именно так разбивается сердце… эту боль ты никогда ни с чем не спутаешь…
* Enrique Iglesias Alsou — You're My Number One
41
Розовый отпечаток от моей пощечины на коже Артема смотрится вызывающе и эффектно, разбавляя ее идеальность.
Придерживая одной рукой ненавистную корону, а другой — подол темно-лазурного платья, выбегаю из Зала, словно сбегающая Золушка с бала. У меня, как и у нее, совершенно нет времени, вот только ей нужно успеть убежать, пока ее платье не превратилось в лохмотья, а мне необходимо успеть догнать Егора, пока моя жизнь не превратилась в осколки.
Пробегая по пустому институтскому холлу, оглядываюсь по сторонам и высматриваю темную высокую фигуру.
Его нигде нет.
В боку начинает болеть, а воздуха не хватает.
Ну почему так? Зачем Чернышов так подло поступил?
Моя сумочка с телефоном у Киры, и я даже не могу позвонить Егору. Всё, как на зло.
Колючий мороз сковывает голые плечи, и я обнимаю себя руками. Обхожу пилястры, спускаюсь по ступенькам вниз к фонтану.
Вновь опоздала.
Территория главного корпуса хорошо освещена мощными прожекторами, и я поднимаю голову, рассматривая, как в свете фонарного столба кружатся снежинки. Медленно, плавно оседают на землю. Делаю глубокий вдох.
Из тяжелой двери вываливается компания ребят, шумно смеющихся, разгоряченных, раздетых. Они отходят в сторону и зажигают бенгальские свечи, передавая друг другу.
— С Днем рождения, родной Институ-уут! — кричат парни.
Девчонки смеются и пританцовывают на месте, спасаясь от холода, а парни заботливо покрывают их плечи своими пиджаками.
Понимаю, что начинаю замерзать. Не чувствую ног, не ощущаю рук, плетусь обратно в корпус.
— Принцесса! — окрикивает меня молодой человек. — А тебе, случайно, Принц не нужен? — хохотнув, спрашивает парень.
Улыбаюсь.
— У меня есть, — не задумываясь, отвечаю.
— А я лучше!
— Лучше него не бывает!
— Повезло же твоему Принцу! — кричат парни.
Повезло? Сомнительное утверждение, но я благодарно улыбаюсь и вхожу в теплый холл. Иду в Зал, собираясь отыскать Киру и забрать у нее свою сумочку. Обхожу широкую колонну, как слышу до боли знакомый голос:
— Не плачь, пожалуйста, — Ромка? А этот что здесь делает?
Тихие женские всхлипы разносятся по холлу эхом, заставляя остановиться и расправить любопытные уши.
— Да отстань ты от меня. Прицепился, — фыркает …Карина? Карина??? — Это моя должна была быть корона, понимаешь? Моя! — ревет одногруппница.
— Ты и без короны самая красивая, — убеждает ее мой братец. — Зачем она тебе нужна?!
Ничего не понимаю. Мои глаза покидают орбиты и округляются.
— Отвали, я сказала! — рявкает Дива. — Ты ничего не понимаешь, сопляк. Хватит уже таскаться за мной по пятам. Надоел.
О, Господи! Так вот, о какой девушке рассказывал брат?! Это в Карину Дивееву безответно влюблен мой младший родственник? Поверить не могу!
— Убирайся! — рычит одногруппница.
Что? Вот же стерва!
—
