Марьград (СИ) - Юрий Райн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что за чушь в голову лезет, оборвал он себя. Константы какие-то… Лучше бы узнал, почему женщины — все, кроме Марины — живут на этом своем Отшибе, словно взаперти. Сообразил: не бином Ньютона. Мехмат мне альма-матер, в конце концов, или где? Ясно же: для Местных уровень «нуль» — они называют его самым низом — непереносим эмоционально. А то даже и физически… Вот и для женщин, внешне совершенно нормальных, не мутировавших — пусть Местные и окрестили их муданками, — для этих женщин уровень «нуль» тоже враждебен. Другого варианта нет, потому что, будь иначе, зачем бы им жить вдвое быстрее нормального, зачем стариться и умирать раньше времени? И только Марине нынешней, как когда-то и его Марине, никакой здешний уровень не страшен — вот еще одно проявление их уникальности.
Ясно, как же, сыронизировал он в собственный адрес. Явление — да, вот оно, увиделось в целостности, но почему оно такое?!
Ладно, сейчас не до этого. Сейчас — две насущные проблемы. Первая: как эти женщины поднимутся на враждебный им уровень, как пойдут по нему? Или не пойдут? А тогда — как мы, без их помощи, донесем гроб до места захоронения? Ну, допустим, На-Всё-Про-Всё знает как. Да и не первые же это у них похороны. Однако со второй проблемой здесь раньше, кажется, не сталкивались: сильно сдавший Анциферов. Не подняться ему на поверхность. Вколоть стимулятор? Опасно — организм очевидно дряхлый, может не перенести шторма, адреналинового или какой он там есть.
К гробу Игорь подошел последним. Он испытывал неловкость — чужой же… Но и стоять в стороне было нельзя. Коснулся рукой бортика, шагнул в сторону.
— Пора, — вполголоса сказал Александр.
— Подождите, — вмешалась вдруг Марина, — Простите меня. Я хочу попросить Игоря Юрьевича, чтобы тоже сказал. Понимаю, Игорь Юрьевич, вы совсем не знали бабушку Таню, но мне кажется, это важно. Не знаю почему, но это очень важно и нужно.
О Господи, ужаснулся Игорь. Обвел взглядом собравшихся. На него смотрели выжидательно. Что ж…
— Что ж… — произнес он вслух. Заговорил, тщательно подбирая слова: — Попробую… Я совсем не знал Татьяну Леонидовну. Вернее, почти не знал. Один раз все-таки довелось пообщаться. Позавчера… по моему счету позавчера, да. Нет, позапозавчера, но это все равно… Я тогда впервые пришел сюда, на Отшиб. Рвался к Марине, а Татьяна Леонидовна меня остановила… Понимаете, она ведь видела: молодой по ее меркам мужик, не слабый, еще и не в себе. И она, в своем возрасте… Но не побоялась. Потому что защищала Марину. Уверен, она любую из вас так же защищала бы. Иван вот сказал об испытании. Правильно сказал, а я еще думаю, что пожелания Царствия Небесного — не просто формула, не заклинание. Татьяна Леонидовна свое испытание выдержала, и пусть град Марьград изолирован от внешнего мира — от Царствия Небесного, от Града Небесного он не изолирован.
***
На несколько секунд стало совсем тихо. Затем Саша повторил:
— Пора. — Приладил крышку на место, проинструктировал: — До выхода на площадку несем как несли, вчетвером. И где без подъема пойдем, тоже вчетвером. А по лестницам, девчата, две из вас чтоб пособляли. С одного бока и с другого становитесь посередке, упирайтесь, пособляйте, ага. Лестницу прошли — три минуты отдышались. На другой лестнице две другие пособляют. На четвертый уровень пришли — десять минут отдыха. И это… если по ходу у кого сил не стало — сразу говорите. Аварийный передых тогда сделаем. Девчата, табуретки не забудьте, домовину ставить. Ну, это как всегда. Теперь так: с Иван свет Максимычем тут пошептались. Решили, ему лучше туда не ходить, а тут присмотреть, чтоб поминки устроить как оно следует. По всем правилам чтоб помянуть.
— Я тоже останусь, — вдруг подал голос Елохов. — Помогу чем могу.
— Вот и ладушки, — одобрил На-Всё-Про-Всё. — Трое мамаш остаются да двое папаш, три плюс два, ага. За поминки, стало быть, спокойны будем. А крест, значит, за девчатами. И табуретки. Как раз три пары рук.
У Игоря отлегло от сердца: проблема Анциферова разрешилась. И Елохов молодец — он-то с подъемом, может, справился бы, но неявным образом поддержал товарища. Все, конечно, поняли, что Иван остается по немощи… по колченогости, как выразился Саша, но виду не подали, а Павел еще и смягчил ситуацию. Впрочем, возможно, и он в своих силах не уверен.
— Удачи вам, — глухо сказал Анциферов. — Прощай, Татьяна.
— Прощай, — вторил ему Елохов.
— Ну, взяли! — скомандовал Александр.
***
…Тяжелый день закончился. Свободных комнат на Отшибе хватало, здесь после поминок и заночевали.
Игорь попытался сообразить, сколько суток он не спал — двое, трое? Не соображалось… Ну да и остальные тоже вымотались. Даже Саша.
…На подъеме от Отшиба до «нуля» несколько раз казалось: всё. Первым, как ни странно, начал заметно сдавать Смолёв, за ним стал проседать Петя — тренажеры тренажерами, а лишний вес лишним весом. На-Всё-Про-Всё держался неколебимо, девочки старались как могли, а сам Игорь терпел, терпел, терпел. На одной из внеплановых остановок между маршами очередной — он потерял счет — лестницы Саша спросил: «Перекурить не желаешь?». Пришлось улыбнуться в ответ. Подумалось: Федюню такая улыбка перепугала бы до судорог.
Однако выбрались. Девушкам — кроме Марины — сделалось явно не по себе. Игорь понял: догадка о враждебности к ним уровня «нуль» верна. Марина же выдохнула: «Справились». На-Всё-Про-Всё отреагировал громким «Тсс… Молчок!» и велел всем отдыхать, а Игорю и Матвею предложил даже подымить. Ежели хотят. Повторил: «Молчок!» и нырнул в Слободку. Минут через пять прикатил тележку. Приятный сюрприз, подумал Игорь. Для меня сюрприз, остальным-то не впервой…
«Захована она у меня там под мусором, — гордо поведал Саша. — Разобранная. Зато быстросборная. А я ее еще с утра собрал». Опять исчез в корпусе, вернулся почти сразу, на уже заведенном роллере. К оси переднего колеса были прикреплены две штанги, а к ним — дугообразный жестяной скребок.
Поставили гроб на тележку. Александр выдал очередное: «Двинули» и поехал, оставляя за собой относительно чистую полосу. Что ж, двинули следом. Покатили.
В пути не произнесли ни слова. Дорожка привела к промежутку между
