Тени и химеры - Тифен Сиовель

– Я использовал песенную карту, – сказал Эней, – дважды. Пошли.

Они брели вдоль стен, пока не добрались до дворца существ, где Эней спрятал топор, веревку и зеркала. Он встал перед все еще закрытой дверью павильона, прислонившись к голому грубому камню, как велела ему Брисеида, и как это делал Бенджи.

– Спиной к миру, – тихо сказал он. – Затем я начинаю двигаться в направлении пагоды и следую за песней.

Он огляделся, чтобы убедиться, что все чисто, и вышел на открытое место, бормоча себе под нос. Брисеида не слышала, как он произносит слова, но она заранее знала направления стихов и количество рефренов, которые нужно спеть между каждым из них. Она шла вместе с ним, следя за окружающей обстановкой и наблюдая за его походкой и подсчетом шагов. Трижды им приходилось прерывать пение и прятаться в кустах, чтобы избежать патруля. Наконец Эней закончил последний рефрен.

– Здесь, – сказал он.

Брисеида прощупывала место в поисках подсказки: они остановились посреди небольшого двора, примерно в ста метрах от большой пагоды на открытой эспланаде. Не было ни малейших намеков, что здесь есть туннель.

– А что дальше? – спросила Брисеида.

– Я надеялся, что ты придумаешь. Я ощупал землю, осмотрел близлежащие здания, но ничего не нашел.

– Что?!

Брисеида в смятении искала глазами следы глины. В голову не пришло ни одной светлой идеи. Она была уверена, что песня приведет их к цели. Они должны были найти способ добраться до вершины пагоды, иначе они не смогут разрушить лестницу. У нее не было плана Б.

– Стража!

Эней схватил ее за запястье и оттащил за куст.

Затаив дыхание, они ждали, пока двое мужчин пройдут мимо. Тишину нарушало только похрустывание шагов по земле.

– Возможно, нам следует начать с другой двери Дворца Созданий, той, что напротив запретного сада? – прошептала Брисеида.

– Уже пытался – результат тот же.

Брисеида потерла лицо, и ее движение сопровождалось звенящим ударом бусинок. И все же песня казалась понятной. Где они ошиблись?

– Давайте установим изображение пагоды обратно в зеркало Чжун-цзуна, – сказал Эней. – Обнаружение лестницы может дать нам некоторые идеи о том, как найти вход в туннель.

Эней достал зеркала, веревку и топор из-под куста возле Дворца Созданий. Ключ наложницы Ян Гуйфэй легко открыл заднюю дверь павильона. Внутри они обнаружили большое зеркало за высоким занавесом, как и описывал Энндал. На обратной стороне полированного бронзового круга были выгравированы символы фэн-шуй. Но хотя зеркало было большим для своего времени, чуть больше шести футов в диаметре, оно было недостаточно большим, чтобы человек мог «увидеть себя целиком, сидя на лошади», как Ло Шэнь прочитала в книге фэн-шуй.

– Это не может быть оно, – прошептала она. – Оно слишком мало для зеркала императора Чжун-цзуна.

– Ты шутишь? – ответил Эней. – Я никогда не видел таких больших зеркал. Оно просто огромное!

– Но недостаточно огромное, чтобы вместить отражение человека верхом на коне.

– Это легенда, Брисеида, легенды всегда сильно преувеличивают!

Брисеида вздохнула, чтобы успокоиться. Он был, безусловно, прав. Ее путала жизнь в двадцать первом веке, где в вестибюле каждого здания установлены зеркала в три раза больше этого. Зеркало Чжун-цзуна, возможно, и было замечательно отполировано, но фигуры химер, отражавшиеся в его бронзовом диске, тонули в тумане несовершенства и искажались каждый раз, когда Брисеида делала шаг в сторону.

Но, возможно, в этом и была его сила? Подобно бурлящей воде в фонтане в центре Цитадели, искаженное изображение позволило мозгу адаптировать зрение и увидеть другую реальность? Эта мысль вселила в нее надежду.

Эней уже размещал первое зеркало, размером едва ли больше тарелки, за пределами Дворца Созданий, рядом с павильоном, из которого в первый день вышел министр Сяо. Она помогла ему прислонить его к дереву, чтобы фигуры, отраженные в зеркале Чжун-цзуна, были видны. Им еще предстояло найти идеальное место и угол, чтобы то же изображение было передано вторым зеркалом, находящимся вдоль хорошо охраняемых зданий, и отзеркаливало пагоду. Ее уменьшающиеся крыши возвышались над морем павильонов на другой стороне запретного сада примерно в двухстах метрах. Если план Энндала был верным, то этих двух зеркал было бы достаточно.

Эней перекинул смотанную веревку через плечо и приставил топор к бедру, готовый к наступлению. Брисеида должна была одна со вторым зеркалом пройти к месту, указанному Энндалом, напротив крыльца, объединяющего высокие стены сада. Эней, оставшись с первым зеркалом, отрегулировал его угол так, чтобы статуи Дворца Созданий отражались в пагоде. Греческий солдат присоединится к Брисеиде, как только перед ним появится лестница.

Брисеида вытерла потные руки о платье, а затем взяла зеркало. Однако бронза выскальзывала из пальцев, и ей пришлось зажать ее в изгибе руки, чтобы надежнее ухватить. Эней улыбнулся, чтобы ободрить. Она слабо улыбнулась, глубоко вздохнула и отправилась в путь.

Она шла вдоль деревянного ограждения, обозначавшего границу запретного сада, прислушиваясь к малейшему шуму. Она двигалась как можно медленнее, но в тишине ее шаги казались невероятно громкими, а бусы на лбу звенели как тысячи капель. Время от времени деревянный забор прерывался, чтобы уступить место террасе. Наконец она подошла к трем павильонам, о которых упоминал Энндал. До нее доносились звуки голосов. Она прислонилась к стене первого павильона и посмотрела в сад. Не только веранда во дворе была открыта, но и одна из дверей в самый большой павильон была распахнута. Изнутри доносились голоса. Брисеида выругалась. Энндал поклялся им, что это веранда всегда остается закрытой. Может ли она рискнуть и поставить второе зеркало прямо напротив? Не лучше ли взять третье зеркало и вернуться к первоначальному плану? Но минуты шли, и каждое мгновение, проведенное вдали от игровой площадки, уменьшало их шансы выбраться из этой ловушки невредимыми.

Она осмотрела небольшое деревянное здание, стоявшее перед верандой на другой стороне грунтовой дороги: едва ли больше хижины, домик обнесен невысокой стеной, которая, должно быть, защищала его от движения ци. Брисеида отступила от деревянного ограждения, просканировала местность, быстро пересекла широкую дорожку и нырнула за низкую стену. Задыхаясь от пыли, она подползла к концу стены. Оттуда была видна вся пагода. Брисеида взглянула на Энея: он был на месте, держал зеркало в руке. Лежа на земле, Брисеида вытащила зеркало из своего убежища, расположила его на расстоянии вытянутой руки и перевернула, чтобы оно уперлось в низкую стену. Самым сложным было найти идеальный угол, чтобы отразить образ пагоды обратно Энею, когда она со своего места не могла видеть ни того, ни другого в зеркале. Брисеида снова отважилась выйти из своего убежища: без молчаливого руководства Энея ей никуда не деться. На мгновение она закрыла глаза и сосредоточилась на голосах мужчин внутри павильона: нужно было убедиться, что они не собираются выходить. Они были слишком далеко,