Как ты умрешь - Майк Омер

— Зои, я хочу тебе кое-что сказать… Только пожалуйста, не вскакивай и не хватай меня за грудки, ладно?

Она молча кивнула.

— Мне плевать на то, что и во что его превратило, понятно? Я просто хочу эту мразь поймать. На твою работу я наезжать не собираюсь. Ты потрясающая, у тебя отличное чутье, и ты, возможно, права во всем — но мы должны его остановить. А расследование убийства тридцатилетней давности этого не сделает.

— Хорошо, — помолчав, сказала Зои. — С чего думаешь начать?

— Мы ведем расследование не в том месте, — сказал Митчелл. — Нужно провести поиск в Бостоне, поговорить с людьми, которые знали его жену и его самого.

— Бернард и Ханна это уже сделали.

— Делали, но не завершили, — заметил Митчелл. — Их отозвали обратно.

Зои задумчиво слизывала с пальцев крошки. Лонни зачарованно смотрел на ее рот. Наконец Бентли откинулась назад и отерла губы, а затем пальцы салфеткой.

— Ладно, — сказала она. — Но в Бостон мы если и поедем, то не из-за того, что ты сейчас сказал. А потому, что с убийством жены в нем что-то точно тронулось. То первое убийство было просто случайностью. А вот второе породило навязчивую идею. Ту самую манию.

— Разумеется, — Митчелл улыбнулся. — Как пожелаешь.

Глава 28

Митчелл позвонил Мередит Джонсон, сообщившей о пропаже своей сестры Ванды, когда та исчезла два года назад. Мередит вызвалась встретиться нынче же вечером. Зои настояла, чтобы поехали на ее машине. В Гленмор-Парке они ездили на машине Митчелла, но Бостон был городом Зои, и спорить было бессмысленно. Ощущение было такое, что, если он начнет перечить, Бентли обвинит его в мужском супрематизме. И вероятно, подкрепит это психологией. Так что лучше уступить: пускай рулит.

Радио она поставила на станцию WJMN[27]. Митчелл хотел брякнуть что-нибудь снисходительное, но вовремя спохватился.

Движение было не затруднено, и Лонни понемногу проникался расслабоном. Погруженная в свои мысли Зои отстраненно улыбалась. Машину она вела легко и гладко, а за рулем смотрелась на редкость мило и мирно — совсем не так, как иной раз вперялась в человека своим орлиным взором. Губы ее были розовые и мягкие; интересно, каково это — целовать их…

— О, песня супер! — внезапно крикнула она и прибавила громкость.

— А, эта… «Это будет длиться вечно»? — попробовал блеснуть своими познаниями Митчелл.

— Называется вообще-то «Свободное место»[28], — поправила Зои.

— Ты…

— Ч-ш-ш!

— Ты серьезно? Я…

— Помолчи!

Она с ухмылкой прибавила громкость и стала покачивать головой в такт музыке, а затем еще и подпевать. Черты ее лица смягчились в слиянии с ритмичной музыкой.

Когда Зои дошла до середины припева, Митчелл расхохотался.

— Что? — игриво спросила она. — Голос не фонтан?

— Ты сейчас спела «список любовников „Старбакс“»[29], — сказал он.

— И что?

— Потрясающе.

— Слова такие.

— Нет, ты вдумайся. — Митчелл неожиданно посерьезнел. — Любовники «Старбакс».

— Да! Они… как бы это… Не любители, а именно любовники. Дешевенькие. Как кофе, который они пьют в «Старбаксе». Эдакое пристыженное удовольствие.

— Ну да.

— Ты даже не знал названия песни! — возмутилась Зои.

— Виноват. Знаешь, что? Тебе бы спеть ее в каком-нибудь караоке-баре. Перед большой толпой. У тебя здорово получается.

— Издеваешься?

— Нисколько! Ты бы эту самую строчку спела вместе с любителями «Старбакс». А капелла!

— Круто.

Оба умолкли, музыка осталась одна.

— А как тебя вообще угораздило стать копом? — нарушила тишину Зои.

— Да как… — Митчелл слегка замешкался. — У меня отец был адвокатом. Поэтому, видно, я с детства наслушался всяких душещипательных историй. О преступниках, посаженных ни за что, о произволе копов, о дрянной системе, которая никуда не годна. И когда мы с Ричардом…

— Ричард — это кто?

— Мой брат-близнец, — пояснил Митчелл. — Когда мы с ним выросли, то оба захотели всё исправить. И я стал полицейским, а он — адвокатом, как отец.

— Вы близки между собой?

— Мы с Ричардом? Да. Он тоже живет в Гленмор-Парке. А сейчас вроде как заимел на меня зуб.

— Это почему?

— Потому что пострадала Танесса.

— Ты-то здесь при чем?

— Да вот при том.

— Вы с братом — два сапога пара. Оба с прибабахом.

— Самым тупым из братьев и сестер обычно называют меня, — весело поведал Митчелл. — Ну а ты? Как попала в федералы?

— Да какой я федерал… Просто консультант Бюро.

— Какой-никакой, а при мундире. Как ты стала консультантом ФБР?

— Наверное, сериалов насмотрелась, — усмехнулась Зои. — Всегда считала, что работать на ФБР — это круто.

— А разве нет?

— Иногда. Не знаю. Мне это дело определенно нравится.

Они замолчали. О деле Митчелл предпочитал не говорить, наслаждаясь доверительностью их разговора. Не хватало, чтобы Джован Стоукс взял и все порушил.

— А почему вы расстались с Полин? — поинтересовалась Зои и быстро добавила: — Не хочешь — не говори. Просто скажи мне заткнуться.

— Да нет, всё в порядке, — Митчелл пожал плечами. — Честно говоря, без понятия. Она, видимо, уже какое-то время считала, что мы отдаляемся друг от друга.

— А что, было как-то иначе?

— Не знаю. Я собирался сделать ей предложение. Кольцо купил, всякое такое…

— Я несу чушь. Извини.

— Да ладно.

Зои положила ему на колено руку и с улыбкой сказала:

— Глупо с ее стороны.

— Правда? — растерянно спросил Митчелл, чувствуя в месте прикосновения теплое покалывание. — Может, и в самом деле… Не знаю.

Руку с колена она убрала и поместила обратно на руль. Дальше путь протекал в молчании, а Лонни ловил себя на том, что поминутно поглядывает на Зои — просто чтобы снова посмотреть.

* * *

К дому Мередит Джонсон они подъехали уже в девятом часу вечера. Вместе с остановкой машины Митчелл ощутил укол сожаления. Поездка была сладостно спокойной, даже раскрепощающей, гонка мыслей замедлилась до непринужденного темпа. А теперь, оглядывая красный кирпичный таунхаус Мередит, он ощутил, как ум снова разгоняется подобно пестрой карусели мятущихся образов и чувств. Нападение Джована Стоукса на Танессу, неспособность полиции защитить ее, вина за собственную неудачу — все это снова завертелось с суматошной скоростью. А над всем этим довлело неизбывное облако тоски по Полин.

— Ну что, идем? — спросила Зои; хмурость ее взгляда показывала, что все эти чувства отчетливо написаны у него на лице.

— Да, конечно, — сказал он, и они вышли из машины.

Мередит открыла гостям дверь и провела в маленький уютный зальчик. Место напоминало Митчеллу дом его бабушки, куда он в детстве почти ежегодно приезжал на Рождество. На вид Мередит было около пятидесяти: волосы белесые от проседи, скуластое лицо покрыто тональным кремом; тушь и помада соперничали друг с другом за