Маэстро, ваш выход! - Вячеслав Жуков

Услыхав вопрос про деньги, адресованный конкретно ему, Грек согласно кивнул и сказал:

– Они, родимые.

На что упрямый майор тут же возразил:

– Но денег у него и так полно.

Капитан призадумался. Получалась, какая-то нелепица. И самое досадное, выходило, что майор прав. Деньги у Розовского были. А если так, то стало быть он или пожадничал, или ему их не хватало. Об этом Грек и заявил Туманову. На что получил от майора благодарную улыбку.

– Вот. Мы подошли к основному. Ему не хватало денег для того, чтобы отдать долг, – проговорил Федор. – Помните, его секретарша на допросе говорила про долг. Якобы Розовский был кому-то должен огромную сумму денег. Не бывшему министру Глотову, а кому-то другому. И этот другой, является более могущественной фигурой, чем нынешний депутат Глотов.

– Жаль, что она не сказала, откуда у Розовского взялся этот долг, – посчитав своевременным сказать об этом, вставил Грек.

– И не назвала фамилию того кредитора, кому Розовский должен, – печально добавил лейтенант Ваняшин.

Федор был солидарен с обоими своими помощниками.

– Еще как жаль, – сказал он грустно, но тут же добавил уже веселей: – Но мы не станем, как Ньютон сидеть под деревом и ждать, пока яблоко упадет на голову. Верно?

– Верно, – ответили его помощники, впрочем, без особого оптимизма. Были вопросы, на которые пока что не находились ответы. А срок, отведенный на завершение дела, между тем истекал. И за его несоблюдение начальство строго спросит. И, прежде всего, с майора Туманова.

– Так чего делать будем, Николаич? – спросил Ваняшин.

Федор встал из-за стола.

– Нам надо отыскать одного человека.

– Но кого? – в один голос спросили Грек с Ваняшиным, не понимая, о ком идет речь. Вроде бы все фигуранты, причастные к уголовному делу, установлены. И вдруг заявляется Туманов и ошарашивает их, заявив, что есть еще некто, не менее значимый в этом деле, чем тот же Гвоздь или убийца Стержень. Лично капитана Грека, это заявление майора не шибко обрадовало. Что касаемо лейтенанта Ваняшина, тот решил деликатно отмолчаться. Не хотелось тягаться с опытным и авторитетным сыщиком, каким был их майор.

– Кого будем искать-то, Николаич? – настойчиво допытывался Грек.

– Маэстро, – ответил Федор.

Грек с Ваняшиным переглянулись.

– Он что, композитор? – спросил лейтенант. Капитан Грек сокрушенно покачал головой, сказав невесело:

– Я с самого начала чувствовал, что на этом деле мы себе шеи посворачиваем. Только музыкантов нам и не хватало.

Федор развел руками, давая понять, что другого выхода нет. Сказал:

– Бывшая жена Розовского рассказала мне про некоего Алексея Каренина. Бывшего приятеля Розовского. Они жили в одном дворе. Потом, правда, их пути разошлись. Ее бывший муженек, был прилежным мальчиком, старательно усваивал науки и блестяще закончил Плехановский институт. А Каренин пошел по другому пути. И к тридцати годам уже имел две судимости. Причем, одна за убийство. Вернувшись с отсидки, сколотил свою группировку. Был признанным авторитетом, – говоря все это, Федор заметил, что Грек заерзал на стуле, посмотрел на него: – Тебе что приперло в туалет?

– Да нет. Я только спросить хотел, – признался усатый капитан. – Можно?

– Валяй, спрашивай, – махнул рукой Туманов, не очень радуясь тому, что Грек надумал его перебивать.

– Николаич, а почему к нему прилипла такая кликуха? – спросил Грек.

– Маэстро? – уточнил Федор. – Видишь ли, у него с детства была одна привязанность. Он любил играть на скрипке. Даже поступил в музыкальное училище на дирижерский факультет. Но потом понял, что рожден дирижировать совсем другими музыкантами. Так вот на счету его группировки несколько нераскрытых убийств. Имеется целый ряд грабежей. Дела по ним тоже закрыты, в связи с не доказанностью. Или исчезновением свидетелей. А то и самих потерпевших. Вот так, друзья мои. Я нарисовал вам, потрет человека, которого нам надо отыскать.

Оставшись не слишком удовлетворенным этакой художественной зарисовкой, Грек сказал:

– Да, портрет твой получился в ярких тонах. Если бы я был ваятелем искусства, то изобразил его в виде монстра с перевоплощенным лицом.

Федор на это утвердительно кивнул, подозревая, как Грек близок к истине.

– Так и есть.

Грек удивленно захлопал глазами, пытаясь понять, что имел в виду майор.

– Прав ты, Сан Саныч, насчет перевоплощения, – сказал Туманов.

– Не понял, – признался Грек, отбросив бессмысленную попытку додуматься самому, что имел в виду майор. И попросил разъяснить все как следует.

– Тут вот какое дело, господа, – задумчиво проговорил Туманов. – В общем, в восемьдесят седьмом один швейцарский гражданин русского происхождения, Давид Кроль, организовал тут у нас совместное предприятие по производству синтетического топлива. Одним словом, мура. За три года они мало чего добились. Но зарплату получали не в марках, а в американских долларах. И вот однажды, при входе на проходную, на кассира с охранником и милиционером вневедомственной охраны было совершено нападение. Вслед за машиной, на которой перевозили деньги, к проходной подлетел «Жигуленок» «первой» модели без номеров. Из него выскочили пятеро ганстеров и открыли беспорядочную стрельбу по кассиру, охраннику и милиционеру. Кассир и охранник погибли сразу. Милиционера спас бронежилет. Раненый, он открыл ответную стрельбу из автомата и троих из нападавших уложил сразу. Четвертый из нападавших успел забросить сумку с деньгами в машину. Но сам в нее запрыгнуть не сумел. Милиционер подстрелил его. Ранение хоть и оказалось тяжелым, но он выжил. Водителю «Жигулей» удалось скрыться вместе с деньгами. Потом его нашли мертвым в машине. Но похищенного миллиона долларов при нем уже не было.

Видя, что Федор закончил, Грек с присущей ему энергией, произнес:

– Ясно. Стало быть, был еще кто-то, кто этот миллиончик и хапнул.

– Скорее всего, – согласился Федор.

А лейтенант Ваняшин призадумался:

– Это по сколько же у них там была зарплата, если общая сумма составляла – миллион долларов? – спросил он.

Грек хлопнул ладонью по коленке.

– Вот чего мне, Лешка, в тебе не нравится, так это то, что ты моральную сторону дела, переводишь в материальную, – сделал Грек строгое замечание, надеясь, что Туманов его поддержит. Но к его большому сожалению, майор поддержал лейтенанта Ваняшина.

– Погоди, Саня. Он правильно подметил насчет такой большой суммы. Все дело в том, что основная часть денег должна была пойти на закупку нового оборудования, – сказал Федор.

– Значит, вполне может быть, что кто-то знал о том, что поступит такая большая сумма денег, и навел налетчиков, – выдвинул свою версию лейтенант. Грек на это промолчал. Выскочка лейтенант сейчас был ему не слишком симпатичен. А Федор Туманов сказал:

– Я попытался проанализировать финансовый рост Розовского. Иными словами, выяснить, когда он сделался богатым человеком. И знаете, интересный факт проявился. Розовский работал на том самом совместном предприятии заместителем директора по экономическим вопросам. Смекаете? – спросил Туманов, улыбнувшись и глянув сперва на Грека, потом на Ваняшина.

Усатая физиономия капитана осталась для майора не проникновенной. И только по его задумчивому взгляду можно было догадаться, что капитан о чем-то смекал.

Лейтенант Ваняшин оказался намного сообразительней.

– Значит, он мог знать, когда прибудут деньги и конкретную сумму, – сказал Ваняшин, на что Туманов утвердительно кивнул.

– Разумеется, – согласился майор.

Грек решил не оставаться в стороне. Да и неудобно как-то стало, он, опытный сыщик отмалчивается, а мальчишка, лейтенант ведет на равных с майором дельные разговоры. И Сан Саныч, надувшись, как важный индюк, сказал свое слово:

– Погоди, Федор Николаич, а при чем тут Каренин? – Грек хотел указать Туманову, что тот делает уж слишком контрастные переходы. Начинает, словно за здравие, а кончает за упокой. И как плохо, что молодой лейтенант не обратил на это внимание, а вот от его внимания, как опытного опера, такие важные детали не ускользнули.

– Разве ты еще не понял, Саня? – уставился Туманов на Грека. – Это нападение совершил Маэстро со своими людьми. Он был тем четвертым человеком, которого милиционер вневедомственной охраны подстрелил. Но в отличие от трех своих приятелей, рецидивистов, Маэстро выжил. Потом был суд, и Каренина как организатора, приговорили к высшей мере наказания. И вот тут начинается самое интересное. Впоследствии, президент удовлетворил прошение о помиловании, и Каренину заменили высшую меру наказания пожизненным заключением. Но из пересыльной тюрьмы Маэстро сбежал.

Грек скроил умное лицо.

– Погоди, погоди, Федор Николаич. Если я тебя правильно понял, ты считаешь, что прошло какое-то время. Маэстро объявился в городе, разыскал Розовского и потребовал вернуть деньги. Свою долю. Так? – настойчиво и в то же время с большой долей скептицизма, спросил Грек.