Пресвитерианцы. Вторая армия - Василий Кленин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А вам что мешает драться до конца?.. Воины! — сиятельный не смог скрыть презрения; самураи в зале недовольно зашевелились.
— Я ведь писал тебе, господин, что прочие сюго могут не пойти в бой, если не будут уверены в победе. А, если они не пойдут в бой — то и я проиграю. Вместе с твоими верными двумя полками. А ведь надо всего-ничего: дать нам помощь, господин. Даже не надо войск, просто нужно побольше порохового оружия.
Наполеон промолчал.
— Хотите оружия? — наконец, сцедил он слова.
— Да, господин. Если ты хочешь победы, дай мне ружья и пушки.
— И сколько же?
— Я хочу тысячу ружей и… ну, хотя бы, еще десять пушек. Пушки, конечно, нужны с твоими людьми. Только они могут из них стрелять.
— Ясно…
— Не скупись, господин! — Мацуура явно старался чересчур. — Тебе ведь это немного стоит. А зачем нам рисковать предстоящим сражением, если можно победить наверняка. Дай мне оружие — и вскоре я сам приеду к тебе с вестями о победе!
— Что ж, — генерал Ли думал долго. — В целом, ты прав. Очень важно уже окончательно добить этих Оучи. Не тот случай, когда надо экономить… Да. Ты меня убедил. Завтра же отправлюсь в Дадзайфу и распоряжусь отправить вам помощь. Да и людей пришлю.
— Людей? — Мацуура растерялся лишь на миг. — Да, так тоже очень хорошо! Дубовых или Стеновых. Они нам сильно помогут. Господин, а много ли с тобой охраны?
— Рота.
— Нет, это слишком мало. Вокруг в горах бродит много врагов. Нужна хорошая охрана.
— Ладно, возьму с собой пару рот из полка Ариты.
— Нет!
Ли Чжонму удивленно воззрился на командующего.
— Господин, твои полки — самая боеспособная часть нашей армии. Не лишай меня их. Я дам тебе в дорогу тысячу конных самураев. Они проводят тебя до Дадзайфу, а потом будут охранять оружие по пути назад.
Генерал Ли согласно кивнул.
«Нет! — вопил Гванук. — Не соглашайся! Это ловушка, сиятельный! Ну, взгляни наверх, заметь меня!».
Увы. Его вопли душила тряпка во рту. Старик ничего не слышал и спокойно покинул зал.
— Как печально, — Айдзомэ подошла к юноше, глухие крики которого уже перешли в еле слышные рыдания. — Чосонский старикашка скоро уедет, и Симадзу с Мацуурой отправятся подчинять ваши полки. Это будет нетрудно. Поверь, мой супруг с радостью перестанет притворяться, что служит выдуманному Го-Камеяме. Потом сюда привезут ружья и пушки — и мы перебьем тех ваших воинов, что прибудут с оружием. А после, вместе с моим кланом Оучи, все вместе князья добьют то, что осталось.
Принцесса присела так, чтобы поймать взгляд Гванука.
— Не переживай, мой милый. Ты проживешь еще достаточно долго. Я очень хочу, чтобы ты увидел это.
Пленника развязали и отвели в прежнюю каморку. На этот раз ему дали поесть и ведро для отхожих дел. И снова он потерял ход времени, находясь в кромешной темноте. Отличное место для того, чтобы ковыряться в своих душевных раз. Гванук успел тысячу раз проклясть себя за то, что поверил словам лживой принцессы. Его мир треснул и раскололся, в нем не осталось ничего, за что стоило бы цепляться.
«Но есть и другие, — твердил он себе в самые тягостные мгновения. — Им тоже скоро придется очень плохо… В том числе, и по моей вине…».
Это было самой ужасной мыслью. Когда в голове юноше стихли страдания по растоптанной любви, нахлынули новые. Ведь это, прежде всего, он сам раскрывал шпионке все важные тайны. Никто, не знал сиятельного генерала Ли так, как он. И только он мог поведать своей любимой самое сокровенное.
Он погубил всё и не знал, как исправить хоть что-то.
…– Выходи! — дверь открылась, правда, на этот раз свет не ослепил пленника. Значит, снаружи ночь.
Гванук встал. Вернее, попытался, но отекшие ноги его не послушались.
— Быстро! — стражники не стали церемониться, схватили адъютанта за шиворот и выволокли из провонявшей темницы.
Так его и тащили по коридорам до самой цели. На этот раз — не в комнату с решеткой и не в большой зал приемов. Гванук узнал личные покои главнокомандующего. Квадратный самурай сидел на почетном возвышении в полном доспехе, разве что без шлема. Пленника бросили на пол прямо у входа. Гванук подобрал ноги и уселся по-монгольски, непочтительно откинувшись спиной на стенку. Ему было плевать на этикет.
— Дерьмово выглядишь… — хмуро бросил Мацуура и продолжил молчать.
Гванук тоже ничего не говорил и даже закрыл глаза.
— Мне сказали, что ты уже знаком со сложившейся ситуацией… — как-то неуверенно заговорил наконец предатель и снова задумался. — А, ладно! У нас случились неприятности…
— Очень рад этому, — мрачно бросил пленник.
— Смолкни, несчастный, — даже не разозлился Мацуура. — Воины из конного и пехотного полка нам покорились. Канониров-то мы всех повязали, им веры нет. А вот своим, особенно, стрелкам — доверяли. И, как оказалось, зря. Этой ночью некоторые из них предали нас…
— Предали предателей — как смешно! — натужно расхохотался Гванук. Мацуура махнул рукой — и один из стражей тяжелой ногой пнул адъютанта О прямо в лицо. Смех захлебнулся.
— Я велел тебе смолкнуть, — тяжело произнес сюго. — И слушать. В общем… некоторые из них смогли сбежать. Хоть, погоня и послана… Думаю, они доберутся до генерала Ли. И всё ему расскажут. Нам придется идти войной на него. Ради ружей и пушек. Много погибнет храбрых воинов по обе стороны, О. И ты погибнешь одним из первых.
Снова пауза. Гванук не понимал, к чему клонит князь. Новости услышать он был рад, теперь Армию Старого Владыки врасплох не возьмут — это уже радость…
— Не улыбайся! — с усмешкой бросил Мацуура (видимо, Гванук обнажил свои эмоции). — Ли Чжонму и его людям победы не видать. Слишком большая сила против него поднялась, даже пушки не помогут. Но я не хочу лишних смертей. Мне нужно только чудо-оружие старого генерала… Скажи, ты хочешь жить?
Гванук совершенно не дорожил своей конченной жизнью. И едва не выплюнул эти слова командующему в лицо. Но адъютант Армии помнил главное: есть и другие.
«Он хочет меня как-то использовать,
