Верховная королева (Туманы Авалона - 2) - Мэрион Брэдли

- Именно это нам и предстоит, - промолвил Лот. - Я сражался с саксами со времен Амброзия; вот и Уриенс тоже; однако никогда еще не доводилось нам иметь дела с таким войском, что движется на нас сейчас!

- Со времен моего коронования я знал, что однажды этот день настанет: так предрекла Владычица Озера, вручая мне Эскалибур. А теперь она велит всему народу Авалона встать под знамя Пендрагона.

- Все мы там будем, - заверил Лот, но Гвенвифар содрогнулась, и Артур заботливо промолвил:

- Родная моя, ты весь день провела в седле, да и накануне тоже не отдыхала, а на рассвете тебе снова в путь. Не позвать ли мне твоих дам, чтобы уложили тебя в постель?

Королева покачала головой и сцепила руки на коленях.

- Нет, я не устала, нет... Артур, не подобает того, чтобы язычники Авалона, почитатели чародейства, сражались на стороне христианского короля! А когда ты призовешь их под это богомерзкое знамя...

- Королева моя, ты предпочла бы, чтобы люди Авалона сидели сложа руки, глядя, как дома их разоряют саксы? Ведь Британия - и их родина тоже; они станут сражаться, как и мы, чтобы уберечь свою землю от захватчиков-варваров. А Пендрагон - их законный король; ему принесли они клятву...

- Я не про то, - отозвалась Гвенвифар, стараясь, чтобы голос ее не дрожал, точно у малолетней девчонки, дерзнувшей заговорить на совете мужей. "В конце концов, - внушала себе королева, - Моргаузу признают советницей Лота; да и Вивиана охотно рассуждала о делах государственных!" - Мне не по душе, что мы и люд Авалона станем сражаться бок о бок. В этой битве люди цивилизованные, приверженцы Христа, потомки Рима дадут отпор тем, кто не знает нашего Бога. Древний народ - тоже враги, не меньше, чем саксы, и не быть этой земле воистину христианской, пока все они не погибнут или не укроются в холмах вместе со своими демонами! И не по душе мне, Артур, что стягом своим избрал ты языческое знамя. Должно бы тебе сражаться, подобно Уриенсу, под знаком Христова креста, чтобы могли мы отличить друзей от врагов!

- Выходит, я тебе тоже враг, Гвенвифар? - проговорил Ланселет, потрясенно глядя на собеседницу. Она покачала головой:

- Ланселет, ты - христианин.

- Моя мать - та самая злобная Владычица Озера, которую ты осуждаешь за чародейство, - отозвался он, - а сам я воспитывался на Авалоне, и Древний народ - мой народ. Мой родной отец, христианский король, тоже заключил Великий Брак с Богиней ради своей земли! - Вид у него был суровый и рассерженный.

Артур взялся за рукоять Эскалибура, сокрытого в ножнах алого бархата, расшитых золотом. И при виде того, как рука его, на запястье которой красовались вытатуированные змеи, легла на магические знаки ножен, Гвенвифар отвела глаза.

- Как же Господь дарует нам победу, если отказываемся мы отречься от чародейских символов и сражаться под знаком Его креста?

- В словах королевы есть зерно истины, - примирительно промолвил Уриенс. - Но я поднимаю своих орлов во имя отца и Рима.

- А я готов вручить тебе знамя креста, лорд мой Артур, коли будет на то твоя воля, - предложил Леодегранс. - Кому, как не тебе, носить его с честью во имя твоей королевы!

Артур покачал головой. Лишь багровые пятна на скулах выдавали, насколько он разгневан.

- Я поклялся сражаться под королевским знаменем Пендрагона и буду сражаться под ним или погибну. Я - не тиран. Те, кто хочет, могут изображать на щите Христов крест, но знамя Пендрагона реет в знак того, что все жители Британии - христиане, друиды и Древний народ тоже - станут биться бок о бок. Как дракон поставлен над всем прочим зверьем, так и Пендрагон - над всем народом! Всем, говорю я вам!

- А рядом с драконом будут сражаться орлы Уриенса и Великая госпожа Ворон Лотиана, - объявил Лот, вставая. - А Гавейн разве не здесь, Артур? Я не прочь перемолвиться словом с сыном, и казалось мне, он неизменно рядом с тобою!

- Мне недостает его не меньше, чем тебе, дядя, - отозвался Артур. Если Гавейн не прикрывает мне спину, я просто не знаю, куда шагнуть; однако пришлось мне послать его с известием в Тинтагель, ибо гонца быстрее его нет.

- Однако ж оберегать тебя есть кому, - брюзгливо отозвался Лот. - Вон, вижу, Ланселет и на три шага от тебя не отходит; этот всегда готов на освободившееся место встать!

- Так уж оно повелось среди Артуровых соратников, родич: все мы состязаемся друг с другом за высокую честь быть ближе к королю, невозмутимо отозвался Ланселет, хотя щеки его пылали. - Когда Гавейн здесь, даже Кэю, приемному брату Артура, и мне, паладину королевы, приходится поневоле отойти в тень.

Артур обернулся к королеве.

- Воистину, королева моя, должно тебе пойти отдохнуть. Совет того и гляди затянется за полночь, а тебе выезжать на рассвете.

Гвенвифар стиснула руки. "Только сегодня, один-единственный раз, пусть мне достанет храбрости высказаться..."

- Нет. Нет, лорд мой, на рассвете я никуда не поеду - ни в Камелот, ни в какое иное место на земле.

На скулах Артура вновь обозначились алые пятна гнева.

- Но как же так, госпожа? Когда в земли пришла война, медлить никак не годится. Я бы охотно позволил тебе отдохнуть день-другой перед дальней дорогой, но нам необходимо как можно быстрее переправить вас всех в безопасное место, прежде чем нагрянут саксы. Говорю тебе, Гвенвифар: с наступлением дня тебя будет ждать оседланный конь. А если верхом ты скакать не можешь, так поедешь в носилках или хоть в кресле, но поедешь непременно.

- Не поеду! - исступленно выкрикнула королева. - И ты меня не заставишь, разве что прикрутишь к коню веревками!

- Господь меня сохрани от такого, - отозвался Артур. - Но в чем же дело, госпожа моя? - Король явно встревожился, однако голос его звучал весело и шутливо. - Как же так: все эти легионы воинов, что встали лагерем снаружи, повинуются моему слову, а здесь, у собственного моего домашнего очага, бунтуют, и кто же - законная жена!

- Воины твои вольны повиноваться твоему слову, - в отчаянии твердила королева. - У них-то нет тех причин оставаться на месте, что у меня! Мне довольно одной прислужницы и еще повитухи, лорд мой, но я никуда не поеду даже до реки - раньше, чем появится на свет наш сын!

"Вот я и сказала... прямо здесь, перед столькими собравшимися..."

Артур услышал и понял, однако, вместо того чтобы возликовать от радости, напротив, лишь встревожился. Он покачал головой, вымолвил:

- Гвенвифар... - и умолк.

- Так ты беременна, госпожа? - довольно рассмеялся Лот. - О, мои поздравления! Но только путешествию это вовсе не препятствует. Моргауза, помнится, с седла не слезала до тех пор, пока не раздавалась настолько, что коню нести ее было уже не по силам, а по тебе пока и не скажешь, что ты непраздна. Наши повитухи уверяют, что свежий воздух и прогулки беременным только на пользу; свою любимую кобылу я, бывало, гонять перестаю лишь за шесть недель до того, как ей ожеребиться.