Леди никогда не лжет - Джулиана Грей

Как давно она этого хотела — узнать, каков его вкус. Наконец-то она получит его целиком.

Она опустила панталоны вниз, и его фаллос оказался прямо перед ее жаждущим ртом — твердый, настойчивый и очень красивый. Она лизнула его, восхитившись нежной мягкостью кожи. Из бархатистых складок кожи появилась головка фаллоса, на самом кончике которой застыла прозрачная капля. Александра жадно слизнула ее, наконец познав вкус своего мужчины. Она и не предполагала, что искушение может быть таким сильным.

— Так хорошо? — поинтересовалась она.

— Да… великий Боже… больше не…

Финн громко застонал, когда она взяла его фаллос в рот — сколько смогла — казалось, он уперся ей в горло. Что делать дальше, она не знала, возможно, надо было действовать как-то иначе, но ей было все равно. Она хотела впустить его в себя, обречь на те же восхитительные пытки, которым он подвергал ее, дать ему то же, что он давал ей.

Одной рукой она принялась ласкать яички, округлые и тугие, и с удивлением почувствовала, как начинает вибрировать от желания ее собственная плоть. Александра представила, как она выглядит — белая отделанная перьями маска закрывает лоб и лицо, розовые губы обхватили толстый и твердый мужской фаллос, который ритмично входит и выходит из ее рта. Удовольствие, которое, несомненно, ощущал Финн, было ее удовольствием, его напряжение распространялось по ее телу, стоны звучали сладкой музыкой.

Финн судорожно вцепился в ее волосы. Губами и пальцами она чувствовала, как напряглись — окаменели — его мышцы. Он приближался к вершине. И вот он сильно дернулся и, издав утробный крик, попытался высвободиться.

— Нет! — Александра тряхнула головой и не позволила ему выйти из нее.

Постепенно его тело перестало содрогаться и расслабилось. Александра прижалась лбом к животу мужчины, собираясь с мыслями, наслаждаясь его вкусом. Теперь его руки нежно гладили ее волосы. Откуда-то издалека донесся плеск воды.

Она встала и обняла мужчину.

— Спасибо, — прошептала она и украдкой поморщилась — болели колени.

У него мелко задрожала грудь. Смеется?

— Господь всемогущий, Александра, и ты еще меня благодаришь? Меня?

— Это было красиво.

— Боже! — Финн прижал ее к груди, сотрясаясь от смеха. — Александра, ты неподражаема. Господи, прости меня!

— За что Бог должен тебя простить?

— Да так… ничего особенного… Господи!

Наконец Финн окончательно расслабился, прижал Александру к себе и замер. Ей было очень уютно в его объятиях — теплых, крепких и надежных. Она чувствовала его руку, поглаживающую ее спину, грудь, поднимающуюся и опускающуюся под ее щекой, дыхание, шевелящее волосы на макушке. В какой-то момент он развязал ленты, и маска упала на песок.

— Ты позволишь мне ехать в Рим?

Финн не сразу ответил. Сначала он приподнял ее голову и пытливо заглянул в глаза. Его лицо все еще было скрыто маской.

— Александра, скажи, зачем ты пришла ко мне в мастерскую в тот самый первый раз? Почему захотела помогать мне с автомобилем?

Его глаза, казалось, проникали прямо в душу.

— Не знаю. Думаю, я хотела найти способ узнать тебя лучше, поэтому воспользовалась первым попавшимся предлогом.

Его пальцы ласкали высокие скулы.

— Это правда, Александра? Других причин нет?

— Конечно, — заверила она, и ее руки скользнули под его рубашку.

Интересно, какого черта все это значит? Он не может ничего знать о манчестерском заводе. Ему просто неоткуда узнать. Да она и не вспоминала о проклятой компании уже много недель. Таким неприятным мыслям не было места в любовном дурмане, во власти которого она пребывала все последнее время. Леди Морли из лондонского общества была другой женщиной, которой и принадлежали акции автомобильного завода.

— И в любом случае какая сейчас разница?

— Может быть, очень большая разница, Александра.

Она схватила его за рубашку.

— Возможно, мои намерения не были чисты вначале, — выпалила она, — но теперь они чисты, Финн. Я принадлежу тебе.

— Откуда мне знать, Александра? — усомнился Финн, пальцы которого в это время машинально перебирали шелковистые пряди. — Ты заманивала меня, пока я не стал твоим созданием, твоим преданным слугой. Возможно, я все это время обманывался? Только круглый дурак мог решить, что маркиза Морли по уши влюбилась в ирландского ублюдка, положение которого намного ниже ее собственного. И что она откажется от титула, от своей прежней жизни, места в лондонском обществе ради того, чтобы быть с ним.

— Ты знаешь, что все это больше ничего для меня не значит. Финн, что случилось? Что я сделала? — с мольбой в голосе вопрошала Александра, к глазам которой подступили слезы.

Она почувствовала, что от нее ускользает что-то очень ценное и важное, а она никак не может это остановить.

Финн ничего не ответил, только внимательно смотрел на нее, словно чего-то ждал.

Она открыла рот, чтобы произнести хотя бы звук и нарушить невыносимое молчание, но в этот момент руки Финна замерли.

— Финн? — Но в этот момент она тоже услышала то, к чему прислушивался он: звук шагов по камням, дребезжание гальки, злой мужской голос.

Финн сделал шаг вперед. Под его ногами хрустнуло стекло.

— Лимонный напиток! С тобой все в порядке?

— Тише! — Он прижал ее к стене лодочного сарая. Мимо пробежала и скрылась за деревьями женщина в маске.

— Черт побери, Абигайль!

Заскрипели камни. Из-за угла лодочного сарая появилась массивная фигура — темный силуэт на фоне серебристой воды озера — и неуклюже затопала босыми ногами по камням.

Мужчина был полностью обнажен.

— Уоллингфорд! — потрясенно пробормотала Александра.

Герцог остановился и повернулся к ним. Его фаллос покачивался в такт движениям.

— Куда она пошла? — прорычал он.

Финн указал направление взмахом руки:

— Она скрылась там за деревьями, старик.

Александра уткнулась лицом в грудь Финну и замерла.

— Уоллингфорд! — окликнул он друга.

Шаги стихли.

— Какого черта тебе надо? — рявкнул герцог.

— Удачи тебе, старик.

— Да пошел ты… проклятый ирландский ублюдок.

Они прислонились к стене лодочного сарая, обессилев от хохота. Напряжение исчезло.

— Позволь, я помогу тебе, — сказала Александра и быстро привела в порядок его одежду. Застегнув все пуговицы, она потянулась к его лицу, сняла маску, отбросила ее в сторону и принялась целовать его губы, щеки, подбородок.

— Александра, — снова заговорил он. — Ты должна сказать мне правду.

— О чем?

— Обо всем этом. О тебе и обо мне. И о наших делах. Ты должна мне доверять. Ты мне нужна, я тебе верю. И поэтому могу простить все. — Финн уже не злился, не был напряжен. Он говорил мягко и встревоженно.