Танец белых одуванчиков - Татьяна Туринская

Голова у Светы шла кругом, однако нарываться на очередной комплимент она не стала. В конце концов, сами взрослые люди, куда постарше ее. Вот и пусть думают. Пусть сами просчитывают последствия своего неразумного управления. А ее, Светы, дело маленькое — выполнять указания начальства. Вот она их и выполняет. Потребовали перевести на счет организатора выставки деньги — перевела. Оплатить услуги дизайнера? Пожалуйста! Попросила Нетёпина распечатать банковские платежки, дабы проверить движение денег на счету фирмы — Света сделала и это. Вот и пусть теперь проверяет, пусть сама посмотрит, что финансы у фирмы давным-давно поют романсы, и без всяких там НДС. А своевременный визит к аудиторам Нетёпина уже все равно промухала — месяц закончился, и уже ничего невозможно было переиграть назад. Их проблемы. Или вопросы, если им это приятнее. И Светлана со спокойной совестью ушла домой.

Знала, ведь точно знала, что никто ее возле выхода не ожидает! Тогда почему, почему глаза сами собою устремлялись к автостоянке, тщетно разыскивая там машину Кирилла?! Зачем расстраивать себя лишний раз?!

Не успела прийти домой и разгрузить сумку с продуктами, купленными по дороге, как тут же зазвонил телефон:

— Светлана Альбертовна, куда вы перевели двадцать три тысячи рублей? — истерически визжала Нетёпина. — На каком основании, я вас спрашиваю, вы швыряетесь нашими деньгами?!

Света опешила. Какие двадцать три тысячи? Она эту сумму впервые в жизни слышит. Она никогда никуда такую сумму не переводила. Света вообще очень хорошо запоминала цифры и могла голову дать на отсечение, что такой проводки у нее не то что за последний месяц, но и за три предыдущих не было! Нетёпина же затребовала себе только выписки за последний месяц.

— Не может быть, Элеонора Вячеславовна, я никуда такую сумму не переводила.

— Как же не переводили, — верещала шефиня. — Если вот передо мной лежит выписка: двенадцатого числа с нашего счета в неизвестном направлении ушло двадцать три тысячи четыреста восемнадцать рублей двадцать шесть копеек. Кому вы их перевели?! Да как вы могли?! Что за панибратское отношение к чужим деньгам?! Или вы решили наложить лапу на нашу фирму?! Да я на вас в суд подам!

Ее голос, и без того не особенно ласкающий слух, был насквозь пропитан истерическими нотками и крайне неприятно резал ухо. Светлана была абсолютно уверена, что никогда никуда не перевела лишней копейки, что буквально на каждую копейку у нее имеются документы, договоры о предоставлении услуг и акты о проделанной работе: куда, кому, за какие такие услуги и сколько денег переведено. Откуда могла взяться эта чудовищная сумма?!

Ночь Света не спала, а лишь вертелась с боку на бок, без конца пытаясь припомнить, откуда же взялась эта сумма. Утром, едва придя на работу, первым делом кинулась проверять счета. Ни Потребенько, ни Нетёпиной еще не было, зато на Светином столе лежали выписки, на одной из которых ярко-зеленым маркером была обведена сумма в двадцать три с лишним тысячи. Едва взглянув на эту выписку, Светлана грубо выругалась. Даже рассмеяться не смогла, ведь едва не допереживалась до инфаркта. Означенная сумма находилась под чертой, то есть всего-навсего подбивала итог банковского дня: сколько на конец рабочего дня значится денег в дебете, сколько в кредите. Иначе говоря, сколько всего денег в этот день пришло на счет фирмы, и сколько с него ушло. Общая сумма! То есть арендная плата, телефон, и услуги аудиторам, оплаченные в указанный день, в сумме составили именно двадцать три тысячи четыреста восемнадцать рублей двадцать шесть копеек. Жаль, что "великой экономистки" в эту минуту не оказалось рядом — Светлана высказала бы ей все, что думает и о ее экономических способностях, и об уникальном уровне интеллекта, и вообще обо всем на свете!

Была нынче у Светы на работе лишь маленькая отдушина. Очень маленькая, росточком едва ли достигающая метра. По имени Илларион. Причем родители так и называли кроху: Илларион, никаких тебе сокращений типа Илюша или Ларик. Светлана вообще обратила внимание, что они даже между собой так общаются: Константин, Элеонора, и ни в коем случае не Костя, не Эля, что было бы значительно короче, а стало быть удобоваримее.

Иллариосик был невероятно смешной и покладистый мальчишечка, и Света буквально взгляда от него отвести не могла. Если раньше на детей практически не обращала внимания, словно их и не было рядом, то теперь, нося под сердцем Кирюшу-младшего, ни о чем другом думать не могла. Да вот только жалко ей было малыша, ах как жалко! Ведь бестолковые родители привязывали почти уже трехлетнего мальчишечку, которому нужно было гулять, бегать, резвиться — жить, одним словом — к прогулочной коляске ремнями, дабы он не мешал им работать, и львиную долю дня ребенку приходилось спать или дремать в крошечном, невероятно тесном офисе, дышать спертым воздухом. Проснется — мамаша сунет ему в рот несколько ложек детского питания и тут же вновь с головой пытается погрузиться в изучение производственных вопросов. И ничего, что она в них абсолютно не разбирается. Главное ведь участие, а не результат! А ребенок… Ну что ребенок? Сидит себе в коляске, никому особо не мешает, если не считать разбросанных по офису игрушек. "Палялюшек", как называл их сам Иллариосик.

Лишь после окончания выставки Нетепина таки соизволила пообщаться с аудиторами. После них заехала еще и к независимому консультанту, отдала приличные деньги за то, чтобы услышать все тот же ответ: налог на добавленную стоимость начисляется с момента первого события. То есть, как и говорила Светлана, поезд ушел, уехал, господа хорошие. И денежки тю-тю вместе с ним. И кого теперь волнует — "проблема" это, или же "вопрос"?

Впрочем, денег на счету уже все равно практически не осталось. Элеонора Вячеславовна вернулась в офис расстроенная:

— Константин, что делать будем? С НДС мы таки попали. У них тут какие-то придурки законы пишут, а приличные бизнесмены должны из-за этого страдать. Что делать?

О, что делать, что делать?! Тут разразилась целая буря! Потребенько рвал и метал. Орал так, что даже резвая Элеонора и то боялась ему слово поперек сказать. Светлана с плохо скрываемым интересом следила, чем же это кончится.

Потребенько принял решение не вносить деньги, полученные от мясокомбината, в месячный отчет по НДС, дабы избежать лишних расходов. Вернее, не столько избежать, сколько перенести их "на потом". Правда, "потом" налоговая приплюсует к той сумме еще и штраф за нарушение отчетности в размере десяти процентов на первый раз, но это же будет потом. А пока…

— А пока, Светлана Альбертовна, все остаемся без зарплаты. Денег на счету, как вы понимаете, нет. Надо потуже подтянуть пояса, надо немножко потерпеть. Нам сейчас самое главное — выполнить обязательство перед комбинатом. Вы видите — фирма работает себе в убыток. Зарплату получите в следующем месяце, сразу две. А пока, уважаемая — денег нету, — И Потребенько красноречиво развел руками. — Светлана, ну заработайте нам денег!