Звездные часы и драма «Известий» - Василий Захарько

Только 19 мая все мы наконец-то смогли вздохнуть с полным облегчением — в этот день Конституционный суд вынес решение по делу о проверке конституционности постановления Верховного Совета РФ от 17 июля прошлого года «О газете “Известия”». Было признано, что это постановление не соответствует многим частям сразу десяти статей Конституции. Как написал в своем комментарии на первой полосе Юрий Феофанов, решение суда «ничего, кроме чувства глубокого удовлетворения, вызвать не может». Было отмечено чрезвычайно важное, касающееся всей прессы и общества в целом, значение того, что КС своим решением по одной газете подтвердил конституционную норму о свободе слова и печати во всей стране. Подтвердил естественное и незыблемое право демократического общества на независимость мыслей, суждений и мнений, разумеется, в рамках закона. Именно это право пытался нарушить Верховный Совет РФ, принимая постановление по «Известиям».

Что дальше?

Весна-лето 1993 года стали для «Известий» исторической развилкой — куда и как развиваться, какой и для кого должна быть газета? Конечно, эти вопросы стояли перед редакцией всегда. Во все времена под воздействием самых разных факторов газета приспосабливалась к обстоятельствам, менялась то более, то менее заметно, далеко не каждый раз в лучшую сторону. Но именно весной-летом 93-го, когда Конституционный суд уже был пройден, когда юридически «Известия» обрели полную самостоятельность и при этом уже имели свою солидную долю собственности, наступил момент, когда надо было глобально решать: а что делать дальше?

В такой постановке вопрос не выносился на всеобщую дискуссию, но часто затрагивался и обсуждался в кабинете главного редактора. И каждый раз его обострял Надеин, предсказывая гибель газеты, если она не пойдет дорогой, давно проложенной мировой практикой.

«Известия» всегда были общенациональной газетой, то есть газетой для всей страны. По Надеину, этот статус, греющий душу известинцев разных поколений, постоянно мешал, прежде всего психологически, по-новому взглянуть на путь стратегического развития издания. Как еще при Ленине — Сталине, Хрущеве — Брежневе, так и при Горбачеве — Ельцине все повторяется из года в год: то активизируется, то стихает, то снова оживает работа редакции (осенью — битва) за увеличение тиража по всей территории страны, от Калининграда до Чукотки. «Газета всесоюзная, теперь всероссийская, — значит, надо добиваться нашего широкого присутствия во всех республиках, краях, областях» — на пересмотр этого традиционного подхода никак не повлияли новейшие факторы, в их числе повсеместное и обвальное падение собственного тиража и всех центральных газет, значительный подъем влияния местной прессы.

Между тем мировой опыт указывал на то, что крупнейшие национальные газеты вовсе не стремятся охватить борьбой за тираж абсолютно все территории своих стран. Они сосредоточивают основные силы и средства для закрепления своих позиций только там, где этому благоприятствуют многие условия: доступность распространения, большая численность потенциальных покупателей, перспективность рекламных ниш, возможность осилить конкурентов — и т. д. и т. п.

Надеин всячески доказывал, что наиболее привлекательной территорией для «Известий» является Большая Москва, то есть столица и столичная область. Население только области 7 миллионов человек, из них 5 миллионов живут в городах. Здесь пятнадцать городов с численностью жителей свыше 100 тысяч. Здесь сочетание высокообразованного населения, большой науки, многоотраслевой промышленности, новейшего бизнеса. Мощнейшая стройиндустрия, крупномасштабное строительство, стремительно развивающаяся торговля. Имеется вся необходимая инфраструктура, начиная с транспортной. Здесь один из самых высоких в стране уровень платежеспособности населения. Всего же в этом мегаполисе около 20 миллионов человек. Здесь тысячами видимых и миллионами невидимых нитей взаимосвязано буквально все — от земли, воды и воздуха до предложений и спроса, новостей и проблем, противоречий в экономике, в социальной и всех других сферах жизни.

По Надеину, важнейшая ставка на экономический прорыв газеты должна быть сделана именно здесь, в Большой Москве. Под эту задачу и надо сориентировать всю работу столичной редакции, структурировать ее штат и саму газету. Что касается остальной части России и постсоветского пространства, то Надеин не отнимал их у «Известий». Однако считал, что в регионах могут выходить наши дочерние издания, а делаться в основном местными журналистами. Соответственно, в них должна преобладать и местная тематика публикаций — как информационная, так и проблемная. Базой для этих изданий могли бы стать местные газеты, многие из которых уже давно высказывали пожелания рядом со своими логотипами помещать известинский, быть юридически самостоятельной частью единой медийной империи под названием «Известия».

Скажу от себя, что суждения Надеина мне нравились, они казались разумными и интересными, хотя я и понимал все трудности, которые пришлось бы преодолевать в ходе их реализации. Спустя два года по заданию Голембиовского я напрошусь в гости в редакцию «Комсомольской правды», чтобы ознакомиться с ее опытом в организации региональных выпусков, таких, как, например, «“Комсомольская правда” в Татарстане», «“Комсомольская правда” на Дальнем Востоке», «“Комсомольская правда” в Донбассе» и многих-многих других, их тогда было уже около сорока, и они охватывали все постсоветское пространство, кроме Прибалтики. Для Москвы и Подмосковья была своя «Комсомолка», для каждого региона в отдельности — тоже своя. Примерно так же многое выстраивалось и в «Московском комсомольце», «Коммерсанте». Слушая пояснения младших коллег, я с сожалением думал о том, что основное направление их деятельности лежит в русле идей, которые давно, многократно и страстно высказывал Надеин, но в «Известиях» они были проигнорированы. А ведь и он, и руководители «Комсомолки», «Московского комсомольца», «Коммерсанта» ничего особенно нового не придумывали, они просто учли то, что в мире было давно проверено и одобрено.

Обсуждения в кабинете главного редактора не носили характера мозгового штурма с конечной целью прийти к какому-то конечному результату. Они не назначались на конкретный день и час и в определенном составе. Обычно возникали спонтанно, когда коллегия или несколько человек собирались по какому-то текущему поводу. Говорили в связи с этим поводом, слово за слово — и сама по себе вклинивалась тема будущего газеты. Если при этом был Надеин, он высказывался за коренные изменения. Как правило, всегда присутствовавший Гонзальез не мог не спорить с ним. Это каждый раз были резко противоположные точки зрения.

— Отказываться от нашего, московского охвата всей российской и постсоветской географии — вот это и есть гибельный путь для «Известий», — горячился Гонзальез. — Ну дадим самостоятельность в регионы, но мы же не будем видеть, что идет у них в каждом номере. Могут такое напечатать, что нам и не ответить за это!

— А перед кем мы должны за что-то отвечать? Мы — независимая газета, у нас нет начальства, — выходил из себя Надеин.

Кто-то из членов редколлегии принимал логику одного спорщика, кто-то другого, добавляя в эти обмены мнениями-уколами что-то от себя. Игорь старался приподняться над разногласиями, часто употребляя слово «риски» — они виделись при каждом варианте дальнейшего пути вперед, везде нас ожидали большие проблемы. Конечно, всем нам было легче, мы поговорили и разошлись. Игорю — труднее, окончательные решения за ним. Чем дольше обсуждалась тема будущего, тем осторожнее становился ход его суждений, и мы понимали, чьи аргументы перевешивают, кажутся ему основательнее. И однажды он сказал:

— Ломать то, что многие десятилетия себя оправдывало, опасно. Поэтому оставляем все как есть: в Москве делаем газету для всей России и ближнего зарубежья, где нас давно знают. Но при этом и в регионах продолжим работу, начатую в Киеве.

К тому времени Украина ввела свою валюту — гривну, что сильно осложнило финансовое обращение с Россией. Между тем в «Известия» шло много предложений, касающихся публикации украинской рекламы за счет гривны. В России от нее отмахивались, а в Украине она была нужна на финансирование наших корпунктов, печатание газеты. Из этих соображений в самом конце 1992 года и было открыто в Киеве представительство «Известий» на правах юридического лица с балансом, входящим составной частью в баланс нашего АО. Но хотя его возглавил журналист, зав корпунктом Сергей Цикора, оно занималось главным образом рекламой (для этого, кроме бухгалтера, в штат ввели еще и должность агента по рекламе), а также печатанием газеты и ее распространением.

Вслед за Киевом с такой же целью были открыты представительства в двух других новых государствах — в Беларуси (директор А. Шагун) и Казахстане (В. Ардаев). Несколько шире ставилась задача хабаровскому собкору Борису Резнику, он же директор образованного 28 июня Дальневосточного представительства. Как сказано в положении об этом представительстве, основной его целью «является производственно-хозяйственная деятельность, направленная на регулярный выпуск и своевременное распространение части тиража газеты “Известия” в республиках, краях и областях Дальнего Востока, рекламно-информационная и коммерческая деятельность, получение прибыли».