Механическое солнце - Павел Александрович Шушканов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Поначалу хмурый архивариус, быстро привык к частым визитам Лимана и к его запросам.
– Да, нашлась информация о крушении дирижабля на южном острове Нордмаунта. Пятнадцать лет назад пассажирский воздушный корабль «Лимб» потерял высоту и вынужденно опустился на остров в одиннадцатью пассажирами на борту. Пятью годами ранее случилось нечто подобное, но с метеорологическим аэростатом и гораздо севернее – это вам вряд ли подойдет.
– А список пассажиров?..
– Прислали тоже. С указанием гражданства, как вы просили.
Бланка с подписью мертвого Ольбера вполне хватило чтобы заполучить доступ к центральным архивам через малые острова. Напрямую его, разумеется, заблокировали бы, как лицо ненадежное и находящееся под временным арестом.
– Отлично!
В списке был лишь один гражданин Жерло – Омега Маркус. Лиман попросил каталог публичных статей Жерло, который всегда пылился в каждом архиве и на почте. Как и подсказывало предчувствие, ни одной работы гражданина Маркуса со времени крушения «Лимба» опубликовано не было. Либо он погиб, либо стал тем самым отшельником, чью хижину из старой гондолы они отыскали в Роем в Нордмаунте. Вероятность невелика, но она была.
Лиман выписал все возможные данные из скудной телеграфной ленты и отправился на почту. Дама в синих очках расставляла буклеты «Авиация», но полках с газетами и каталогами.
– Мне нужно направить вызов, – он просунул в окошко последний бланк с подписью легария и мысленно поблагодарил его за помощь. – На допрос по важному делу.
– Имя и адрес? – женщина вернулась к поблескивающему медью и латунью арифмометру.
– Имя – Омега Маркус. Гражданин Жерло. Адрес неизвестен.
Почтальон кивнула. Без предписания заниматься поиском и отправкой она, конечно же, не стала бы.
– Запрос займет время.
– Я не тороплюсь.
Искать человека таким образом – все равно что найти монетку на океанском дне. Но немногочисленность и редкость имен граждан Жерло играла тут на руку. Если, разумеется, он не поменял свое имя на что-то более подходящее отшельнику. И если он вообще жив, а не разделил судьбу исчезнувших с южного острова Нордмаунта храмовников-солнечников и парочки картографов.
Еще три дня Лиман бесцельно бродил по острову. Тут был прекрасный пляж, лазурное и мелкое море, прогретое солнцем до песчаного дна, местные говорили на северном наречии и не особо лезли с расспросами и разговорами. На третий день Лиман решился искупаться, аккуратно сложил форму на валун и забрался в теплую воду, распугивая прозрачных мальков. Вынырнув, он заметил тень Ольбера, сидящего на каменной ограде со стаканом. Тот усмехнулся и отсалютовал тостом. В заливавших остров потоках солнечного света легко обознаться. Какой-то постоялец, пока еще недостаточно утомленный барами и пляжем и остающийся приветливым. К плаванию Лиман потерял всякий интерес.
Вечером они снова столкнулись в баре. Возле похожего на Ольбера постояльца стояли два пустых стакана.
– Они тут совершенно не умеют смешивать ром и калидонский бальзам. Все приходится делать самому, – он критически осмотрел содержимое стаканов. – Сюда еще нужен лимонный сироп. У вас есть лимонный сироп?
– Значит, вы не местный житель? – заметил Лиман.
Лже-Ольбер усмехнулся.
– Разумеется. Вряд ли в это время тут можно найти много местных. Они перебираются выше в горы от суеты, позволяя приезжим подрабатывать и совать монеты в копилку островной казны. Вы ведь тоже не местный, верно? Значит, тоже прибыли на фестиваль авиации, – он поморщился. – Красивое и жалкое зрелище. Попытка отрастить крылья для тех, кому стало мало обычных океанов и подавай воздушный. Что дальше? Отрастим себе жабры? Говорят, где-то на островах Близнецов что-то подобное делают: то ли механические, то ли настоящие прямо сюда, – он постучал себя ребром ладони по горлу и вернулся к стакану.
– А что за фестиваль? – уточнил Лиман равнодушным голосом.
– Авиации, – повторил собеседник. Он уже был изрядно пьян. – Но, если вы подумываете сбежать на одном из гидропланов, оставьте эту идею. Ни один пилот не пустит вас в кабину без документов и разрешения от местного легария.
Лиман пожал плечами.
– С чего бы мне пытаться сбежать?
Идея была дерзкой и глупой. Конечно, просроченное предписание об аресте – слабая мотивация для авиаторов не брать пассажира, если речь идет о приличных деньгах. Вот только маленький остров не будет связываться с Жерло. Пусть и просроченное, но предписание есть. Конвент Жерла имел очень широкие международные правомочия – привилегия двухсотлетней давности. Они имели право держать его тут столько, сколько посчитают нужным.
– Островные ублюдки, – сказал собеседник, видимо каким-то своим мыслям в голове.
Бар понемногу наполнялся людьми. Двое затащили плакат и принялись осматривать стены. Хозяин размахивал руками и указывал на стену над стойкой. Северное наречие понять сложно, хотя в нем примерно половина знакомых слов. Вот только произносились они втрое быстрее. Довольный бармен вытирал руки кухонным полотенцем. На его широком лице расплывалась улыбка.
– Фестиваль авиаторов, – добродушно пояснил он. – Гидропланы со всего мира на нашем острове. Конвент дал разрешение в этом году…
– Разумеется, – отозвался Лиман, – на это у Конвента время есть.
Транспарант был написан криво и от руки, зато всеми цветами радуги. Под надписью был изображен самолет. Судя по всему – человеком, который никогда самолет не видел. Хозяин грыз ногти и сетовал, что в баре слишком мало столиков. Он предчувствовал с фестиваля большие барыши.
Лиман допил коктейль и сунул мятую купюру под пустой стакан.
Следующие дни городок наполнялся транспарантами и плакатами разных цветов, приветствующими авиаторов и гостей острова. Ресторация и бары разрослись дополнительными столиками под зелеными навесами. Цены стремительно поползли вверх. А потом начали прибывать гости.
Первым заехал Антон Морша – немолодой наследник клана в окружении потенциальных первых леди. Он заселился в не самый дорогой, но в самый большой номер и не показывался при свете дня. Зато теплыми ночами звуки праздной жизни разлетались по всему острову из раскрытых окон. Лиман только однажды столкнулся с ним на рецепции. Распространяя букет ароматов как минимум десятка различных напитков, тот полез обниматься, видимо приняв Лимана за старого знакомого. Полустертые нашивки на кителе Лимана выбили у Морша слезу ностальгии по дому. Он клялся в любви и дружбе, грозился немедленно распорядиться сделать Лимана легарием, а потом отправился в номер на плечах двух охранников.
Гости Близнецов вели себя скромнее. Брат и сестра Ио прибыли инкогнито, и персоналу изо всех
