Механическое солнце - Павел Александрович Шушканов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я подумаю.
Лиман поднялся и отсалютовал. Под бокалом вместе с купюрой осталась записка с именем человека, которого нужно было срочно доставить на остров. И до этого времени, по возможности, не покидать номер.
***
Вернувшись в номер, Лиман упал прямо в одежде на неубранную кровать и долго кидал комочками бумаги в тусклую электрическую лампу под потолком.
Рой бы очень пригодился с его странными, но свежими идеями. Но скорее всего он жил на огромном корабле под конкордийским флагом, бросившим якорь в порту. Свет шести его палуб освещал ночами море и портовые сооружения. Нечего было и думать пробраться туда тайком.
Но все сложилось удачнее, чем можно было предположить. С утра ресторация была забита гостями отеля, и Лиман отправился к мелким и дорогим кофейням на побережье, торговавшим горячими сэндвичами, крепким кофе и спокойствием.
Отсюда он наблюдал, как в небо поднялся зеленый гидроплан Алистера. Казалось, что отсюда с берега доносится запах рома из его кабины, но это был всего лишь керосин. В отличие от пилотов Конкордии, любителей авиации Близнецов и даже Архипелага, пилоты Гаусса предпочитали в топливных баках своих машин не жидкий газ, а дорогой авиационный керосин. Алистер делал большой круг над островом, а потом резко уводил машину вниз к самой воде. Казалось, что сейчас самолет скроется под волнами, но он лишь слегка скользил поплавком по воде и снова набирал высоту. Немногие из наблюдавших знали, что такие трюки он выделывал не один десяток раз, только сейчас не хватало автоматных очередей патруля.
Два желтых гидроплана заскользили по воде и взлетели, стремительно разлетаясь в разные стороны. Пилоты Близнецов. Судя по разговорам в баре, на них были самые высокие ставки. Многие признавали, что Алистер лучший пилот, но не доверяли его безумному поведению в небе. Гидроплан Алистера удалялся, превращаясь в точку и унося с собой карточку с новым именем Омега Маркуса. Некоторое время гости следили за ним, направив бинокли в синее небо, затем разочарованно отвели взгляд, окончательно потеряв его из виду.
– Лиман? – голос раздался позади него из-за зеленого виноградного навеса, в котором сновали стрекозы.
На Рое был светло-коричневый костюм, исчезла вечная многодневная щетина с лица. Только волосы все еще торчали в разные стороны, несмотря на подобие стрижки.
– Неожиданно, правда?
– Я думал, ты уже в своем офисе в столице.
– Я думал, что ты ищешь следы «Сомы» среди камней Иля.
Рой промолчал. Присел за столик и еще долго продолжал молчать, покусывая губу.
Лиман допил кофе, усмехнулся и с запозданием протянул руку.
– Рад тебя видеть. Надеюсь, что ты с хорошими новостями, поскольку последние дни на Иланде не отличались разнообразием. Я уже даже начал скучать по своему пыльному офису, сырому пятну на потолке и паутине в углу. Все бы отдал, чтобы вернуться туда. И никаких отпусков ближайшие пару лет.
– Почему ты здесь все еще?
– Долгая история. Мне нравится здешний климат. И фестиваль. Да, еще предписание об аресте от наших друзей из Жерло, но это уже мелочи. А ты времени не терял, как я заметил.
Рой улыбнулся.
– Она потрясающая, Лиман!
– Да, разумеется, – Лиман выудил соломинку из коктейля и запустил ее в сторону террасы. – Именно это я и хотел узнать. Что у тебя все замечательно. И ты, совершенно остыл к поиску убийцы пассажиров «Сомы», крутишь роман с конкордийской аристократкой. Кому-то арест, кому-то светское целование тонкой ручки, да, дружище?
Рон нахмурился. Лиман ждал, что тот в очередной раз промолчит, развернется и удалится в покои своей подружки или сменит тему на что-то менее неприятное и более аномальное.
– Не пассажиров, а пассажирки. Иры Ош. Мы же ищем ее убийцу, верно? Точнее, искали, пока я не закрутил роман с конкордийской аристократкой. Ну, по крайней мере, она не пытается смешать меня с дерьмом, вместе с моим именем.
Лиман кивнул.
– Ты знаешь об этом, верно? Но Ольбер не успел бы тебе сказать…
– Наш мир слишком маленький, чтобы скрывать правду. В нем можно хранить только крупные тайны, но не мелкие пакости.
– Вижу, южный воздух меняет людей, – Лиман осмотрелся по сторонам и сунул в зубы сигарету. – Но может быть все-таки поделишься тем, что-то удалось узнать на Иле?
– То, что все мои представления о нашем мире не стоят ничего в сравнении с пугающей реальностью. И то, что ты был прав – мы выпавшие из механизма шестеренки, которые катятся по пыльному полу, удивляясь его дикости и абсурдности. Что кто-то может произносить твое имя без восторгов или презрения и ему абсолютно безразличны твои взгляды на великую науку. Да, и, конечно же, то, что никто не видел «Сому» близ Иля. Там даже нет порта, так что это исключено. Да и не важно.
Рой поджал губы и кивнул, прощаясь.
– Тот материал… Его не опубликуют, я позабочусь об этом.
– И это тоже неважно, Лиман!
***
С бирюзовой глади моря взлетали гидропланы. Один за другим, поднимая в воздух тучи брызг. Рев их моторов наполнил небо над островом. Начиналась репетиция больших соревнований.
Лиман брел вдоль поспешно сооружаемых трибун, едва успевая уворачиваться от снующих рабочих.
– Лекс!
Он обернулся. Новак стоял позади шагах в пяти от него. В общем-то вполне можно было просто внезапно сорваться с места и скрыться в лабиринте строительных ограждений. Но Лиман стоял и не сводил взгляда с констебля. И с хрупкой, хоть и высокой фигуры рядом с ним.
– Время неожиданных встреч. Я так понимаю, Новак, ты за мной? И предписание у тебя есть.
Новак молчал. Арина стояла рядом с ним и не спускала взгляда с Лимана. На ней жакет, хотя тут жарко и душно, но Арина считала своим долгом всегда выглядеть безупречно.
– Мне нужно два дня, не больше, – тихо сказал Лиман, обращаясь к Новаку, но при этом смотрел он на Арину, словно прося именно ее о большом одолжении. – Только два дня и две ночи, большего не требуется. Я не могу вернуться в столицу ни с чем.
Новак сделал шаг назад, и, прежде чем Лиман успел добавить что-то еще, скрылся в темноте.
– Шеф, вы очень паршиво выглядите.
– Стараюсь.
Арина обняла его, и Лиман почувствовал аромат ее духов и тот тонкий запах уютного мирка, который он считал всегда слишком знакомым чтобы воспринимать его как нечто хорошее. Она обняла его привычным коротким жестом и улыбнулась плотно сжатыми губами.
