Западноевропейская поэзия XХ века - Антология

КАРМЕН

Перевод М. Самаева

Вечером, когда ветер, нежный, как вздох акаций,зелень дворов предместных свежестью вдруг овеет, —черные кудри Кармен синью небес лоснятся,в черных глазах-озерах страсть потайная зреет.

Мимо идет Антоньо, словно бы в ореоле —нежность красивых женщин нам ореолы дарит, —чувствуя долгий-долгий взгляд его, поневолевспыхнет душа у Кармен, в щеки ей кровь ударит.

Смотрит, как он проходит. Может быть, обернется…Сердцебиеньем легкий шаг его отдается.И поливая мальвы, перебирая четки,

так и застынет, вспомнив отзвук его походки.И заглядится утром в зеркало и притихнет,и в волосах смолистых ранняя роза вспыхнет.

ПЕСНИ

Перевод В. Столбова

Пока не поет их народ,Песни еще не песни,А когда их поет народ,Сочинитель уже неизвестен.

Такая судьба, без сомненья,Всем песенникам суждена,Остаются их сочиненья,Забываются имена.

Ты сделай так, чтобы в людяхХранилась песня твоя.Пуская не твоя она будет,А каждого и ничья.

Пусть растворится твой голосВ тысячах голосов.Ты имя отдашь во имяБессмертия твоих слов.

ЛЕОН ФЕЛИПЕ

Леон Фелипе (1884–1969). — Крупный испанский лирик, Леон Фелипе Камино дебютировал в 1920 г. сборником «Стихи и молитвы путника», в котором можно заметить влияние поэтики Унамуно и Антонио Мачадо. Переводчик Уитмена, он способствовал внедрению в испанскую поэзию свободного стиха. Много странствовал. С началом гражданской войны вернулся в Испанию и деятельно сотрудничал с лагерем республиканцев. После поражения, которое было воспринято им как непоправимая трагедия его народа, эмигрировал в Латинскую Америку. Умер в Мехико. Основные книги: «Стихи и молитвы путника» (1920), «Топор» (1939), «Исход и плач испанца» (1940), «Полное собрание сочинений» (1969).

СЛОВНО ТЫ…

Перевод А. Гелескула

Эта жизнь моя —камешек легкий,словно ты. Словно ты,перелетный,словно ты,попавший под ногисирота проезжей дороги;словно ты,певучий клубочек,бубенец дорог и обочин;словно ты,что в день непогожийзатихалв грязи бездорожий,а потомпринимался сноваплакать искрамив лад подковам;словно ты,пилигрим, пылинка,никогда не мостивший рынка,никогда не венчавший замка;словно ты, неприметный камень,неприглядный для светлых залов,непригодный для смертных камер…словно ты, искатель удачи,вольный камешек,прах бродячий…словно ты, что рожден, быть может,для пращи, пастухом несомой…легкий камешек придорожный,неприкаянный,невесомый…

ДОЗНАНИЕ

Перевод А. Гелескула

…И кто-то приказал мне: — Говори!Припомни все. Припомни, что ты видел.— Не знаю. Это было в темноте…Толкают… Чьи-то локти и колени…И непонятно — держат или валят…Все происходит в темноте…          — Потом?Рассказывай!          —…Выходим из проломанавстречу снам… и медленно крадемсяпритихшими задворками кошмаров…— Ты видел их? Какими они были?— Не знаю… словно траурные рекпв султанах черной пены… и плюмажах.Нет. Черные кладбищенские кони,бегущие, бегущие с рыданьем…— Рыданьем ли? Рыданьем или ржаньем?— Кто знает… И вбегающие в море…Одно я знаю точно — все кошмарыприводят к морю.— К морю?— К огромной раковине в горьких отголосках,где эхо выкликает имена —и все поочередно исчезают.И ты идешь один… из тени в сон,от сна к рыданью,из рыданья — в эхо…И остается эхо.— Лишь оно?— Мне показалось: мир — одно лишь эхо,а человек — какой-то всхлип…— И все?И это все? Какой-то всхлип, и только?— В конце уже я слышал только всхлип.— Но всхлип ли это был? Откуда шел он?Быть может, это были пузыри?Толчок трясины? Ветер над трясиной?— Не знаю… Все свершалось в темноте!

«Брат… С тобою твое добро…»

Перевод А. Гелескула

Брат… С тобою твое добро —лошадь, очаг, ружье.Мой только древний голос земли,все остальное — твое.Ты оставляешь меня нагимбродить по дорогам земным…Но я оставляю тебя немым.ты понимаешь?.. немым!И как ты станешь седлать коняи в поле точить косуи как ты будешь сидеть у огня,если песню я унесу?

РАССКАЖИТЕ МНЕ СОН…

Перевод А. Гелескула

В этом городе я мимоходом.Я чужой. И прошу об одном.Меня усыпили сказкой…а был я разбужен сном.Расскажите,разносчики сказок,расскажите мне просто сон,не мираж, не заклятье — сон,не прошу я волшебных марев.Расскажите мне просто хороший соя —без сетей,без цепей…без кошмаров…

«Дайте мне только палку…»

Перевод В. Столбова

Дайте мне только палку.Я вам оставлю жезл судейский,и скипетр,и посох,и зонт.Дайте мне только палку, простую палку бродяги,и дорогу, идущую за горизонт.

ПРОЩЕНЬЯ

Перевод В. Столбова

Я уже так стар,умерло столько людей, которых я обидел.И я не могу их встретитьи попросить прощенья.Я могу сделать только одно —встать на колени перед первым попавшимся нищими облобызать ему руку.Нет, добрым я не был,и мог бы я быть много лучше.Должно быть, я слеплен из глины,которую плохо размяли.У стольких людей мне бы надо прощенья просить!Но все они умерли.У кого же просить мне прощенья?У этого нищего?Неужели в Испании,да и во всем мире,не остался хотя бы один человек,который мог бы простить меня?Память моя понемногу уходит.Я забываю слова.Я не могу их припомнить.Я их теряю, теряю, теряю…Но я хочу, чтоб последнее слово,самое нужное, самое цепкое слово,которое вспомнится мне перед смертью,было — «Простите».

КАК ПЕЧАЛЬНО

Перевод Юнны Мориц

Как было бы грустно, печально, когдаДорога бы длилась, и длилась, и длиласьИ без конца повторялись на нейВсе те же поселки, все те же столицы,Все те же равнины и те же стада!

Как было бы грустно, если бы жизнь эта стала длинней,Если бы длилась, и длилась, и длиласьТысячу лет!

Кто мог бы снести ее без труда?Кто мог бы сделать ее терпимой?Кто мог бы, кто мог бы, скажи мне на милость,Кто мог бы десять веков ИсторииПрочесть до последней точки, когдаПод разными датами, в разном порядкеВсе тех же событий плывет череда?Все те же войны, все те же страны,Все те же тюрьмы, все те же тираны,Все те же секты и шарлатаны,Под разными датами, в разном порядкеВсе тех же поэтов плывет череда!

Печально,Как стар этот список событий,Составленный кем-то для нас навсегда!

БИОГРАФИЯ, ПОЭЗИЯ И СУДЬБА

Перевод Юнны Мориц

Поэт начинает с того, что говорит о своей жизни людям;А потом, когда они засыпают, он говорит птицам;А потом, когда они улетают, он говорит деревьям…А потом появляется Ветер и шумит на деревьях листва.Все это, другими словами, примерно выглядит так:Исполнено гордости то, что я говорю людям;Исполнено музыки то, что я говорю птицам;Слезами наполнено то, что я говорю деревьям.И все это вместе — песня, сложенная для Ветра,Из которой он, самый забывчивый гений на свете,Вспомнит едва ли несколько слов когда-нибудь на рассвете.Но слова, которые вспомнит нечаянно Ветер,Будут именно те, которых никогда не забудут камни.А то, что поэт поверяет камням, полно обаяния вечности.И это становится песней Судьбы, которую звезды запомнят навек,Там, у себя, в бесконечности…

ДИАЛОГ МЕЖДУ ПОЭТОМ И СМЕРТЬЮ