Нечестная игра. На что ты готов пойти ради успеха своего ребенка - Брюс Холсингер

чтобы организовать движение против академии, третьи – чтобы послушать. Это-то Бек и собирался сделать. Потому что, возможно, в самом начале интуиция ему правильно подсказывала. Может, на самом деле вся эта затея со школой для одаренных была не так уж и хороша. К тому же это только собрание. Азре рассказывать необязательно. Бек сделал пометку в календаре и собрал вещи. В дверях кафе он столкнулся с Тессой Фрай: та как раз собиралась зайти в зал.

– Привет! – поздоровался Бек, придерживая для нее дверь. Он рад был увидеть молодое оптимистическое лицо.

– Ой, здрасьте, Бек.

При виде его она широко раскрыла глаза.

– Чем занимаешься?

– Эмм… – Взгляд девушки забегал влево, вправо. Она показала ему свой «Макбук». – Вот сделаю домашку, потом у меня смена в «Расцвети».

– Круто. Так здорово, что ты пошла туда работать.

– Да. Азра клевая.

– Это да, – кивнул Бек и задержался, все еще придерживая дверь. – Ну ладно, до скорого!

Тесса нервно махнула ему рукой и пошла к столикам в дальнем углу.

Мужчина несколько секунд смотрел ей вслед, а потом отпустил дверь, которая с шипением закрылась за его спиной. На тротуаре он постоял минуту, озадаченный встречей. Тесса будто бы стеснялась говорить с ним – или, может, боялась, что Бека увидят рядом с ней. Что за ерунда?

Он понюхал, не воняют ли подмышки, потом включил фронтальную камеру на телефоне и проверил, не торчит ли какая гадость из носа. Нет, все было в порядке.

«Вот блин, – подумал он, выходя из-под навеса. – Теперь даже Тесса меня чурается». По пути к машине Бек снова открыл страницу «АЛЬПАКИ» на телефоне. Еще больше публикаций, еще больше лайков и злобных смайлов. Еще больше ненависти к школе для одаренных.

Немножко о Тессе

Руководство по выживанию в одиннадцатом классе.

Видеоблог

Выпуск № 196: Просмотры

…487 просмотров…

[В «Расцвети» круговая вешалка, на ней несколько блузок и пиджаков, в центре – название, написанное через трафарет яркими красками: «ТессаРакт».]

ТЕССА: Привет, ребята. Ну вот, встречайте! Верите? Пока что всего четыре вещи, но через пару недель я сошью еще шмоток. Вам нравится вот эта блузка? Вчера мы продали точно такую же женщине из центра Денвера, она сюда часто приходит. Азра сказала, что покупательница хочет такую же блузку для дочки своего парня, и я такая: продано! Она купила мою блузку за сорок долларов. Я вам даже выразить не могу, как это круто: придумывать модели, отшивать их, собственноручно продавать! Понимаете? У меня началась настоящая жизнь!

Ну вот… ладно, мне неловко, но я хочу вас кое о чем спросить. Это странно, но наш канал вдруг стало смотреть больше людей.

Вы заметили? Обычно у меня было штук шесть просмотров, и понятно, что все это смотрели только вы, лузеры вы мои. Но вчера я заметила, что у одного ролика двадцать три просмотра, у другого тридцать три, а твое видео, Морис, про Тест на проверку академических способностей, вообще набрало около ста. Так что я не знаю, ребята. Ну, то есть я привыкла получать много лайков в «Инстаграме». Если я, например, запощу фэшен-скетч, то многие им поделятся у себя, прокомментируют и так далее. Но это совершенно другое, там никто даже не знает, кто я такая. А в этом влоге я публиковала такое, что… в общем, вы, ребят, не переживаете на этот счет? Джессика, ты создала канал, так что, может, изменишь настройки, чтобы все это могли видеть только мы? Я даже не знаю, буду ли выкладывать личные записи, пока мы с этим не разберемся. Короче. Может, это и глупо, но я хотела это высказать. Люблю вас, ребята!

48. Роуз

Готовясь к подаче заявки на получение крупного гранта, Роуз всегда представляла себя монеткой, катящейся по спирали внутри большой воронки. Сначала она двигалась медленно, изучая задачу с высоты, потом набирала скорость, одно за другим выполняя пункты списка, потом бешено разгонялась по мере приближения к сроку сдачи и наконец ожидала, когда проскочит в отверстие. Сотрудники ее лаборатории чувствовали, что скоро их засосет круговорот последних бессонных недель. Столько надо сделать расчетов, столько средств управления разработать, вписаться в целый ряд рамок – как исследовательских, так и бюджетных. За свою карьеру Роуз и раньше участвовала в борьбе за гранты, но никогда она не замахивалась на такую огромную сумму, никогда за ее работой не следило столько глаз.

На прошлой неделе маленькие катастрофы шли одна за другой: от неправильной сметы на определенный вид оборудования (из-за которой пришлось вносить изменения в половину бюджета) до разногласий с потенциальным соисследователем из Университета Джонса Хопкинса. А потом, этим утром, один из ее научных сотрудников, тот самый проблемный Франклин Барнз, во время скайп-конференции с директором вычислительного неврологического центра в Берлине передал устаревшие, ошибочные данные. После этой конференции Роуз сделала Франклину выговор перед всем коллективом. Не слишком жесткий, да и Барнз заслужил эту взбучку, но теперь к его халатности прибавилось еще и ущемленное самолюбие, и Роуз с этим надо было как-то разбираться. Полдня она проверяла, как у кого продвигается дело, пыталась подбодрить свою команду.

К трем часам нервы у нее сдали. Начальница удалилась в кабинет и сквозь жалюзи смотрела на лабораторию. Кружка свежесваренного кофе исходила паром на ее столе. Откинувшись в кресле, Роуз таращилась на нее и, наверное, в десятитысячный раз читала слова, выведенные вычурным шрифтом на керамике травянисто-зеленого цвета:

«Друзья – это братья и сестры, которых нам не дал Бог».

Азра напечатала эту банальную фразу на четырех кружках и одним весенним вечером десять лет назад подарила их квартету. Они сидели на террасе бара в центре города, и тут Азра достала четыре небольшие коробочки, обернутые гофрированной бумагой и перевязанные белыми лентами.

– Я знаю, что это довольно сентиментально, но у меня есть подарок для всех нас.

– Как мило! – Саманта потянулась к ней и обняла.

– Спасибо, Азра, – сказала Лорен с торжественным видом.

– А по какому случаю? – спросила Роуз.

Азра застенчиво улыбнулась:

– Ну… не знаю, в курсе ли вы, но сегодня первая годовщина нашей дружбы.

– Правда, что ли? – удивилась Сэм.

– Двадцать второе апреля. Год назад мы впервые собрались выпить кофе с бубликами и поболтать вместе с малышней.

– На Березовой, 20! – Саманта с довольным видом хлопнула ладонью по столу. – Точно. Мы сидели на лоджии.

– Почему-то эта дата засела у меня в голове, и я захотела ее отметить чем-нибудь особенным. Так что я заказала вот это. – Азра кивнула на коробки.

Подруги раскрыли их и внутри нашли кружки, для каждой – своего цвета. Для Саманты – цвета бургундского вина, для Лорен – лазоревая, как перья голубокрылого чирка, травянисто-зеленая для Роуз. Для себя Азра заказала горчичную. Женщины подобающим образом поворковали, прочитали надпись вслух: «Друзья – это братья