Клич войны - Уилбур Смит
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она подошла к стойке администратора, не смогла сдержать улыбки, когда молодой человек за ней сказал: "Мистер Кортни будет очень рад видеть вас, Мисс", и направилась в Палм-корт. Когда она вошла, ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы челюсть не отвисла, потому что комната была роскошной. Пальмы, в честь которых он был назван, были разбросаны по всему периметру комнаты, но ее внимание привлекла огромная цветочная композиция в центре, украшенная огромными розовыми розами, чьи цветы, казалось, бросали вызов зиме снаружи.
Гарриет поискала глазами Леона Кортни. А потом он оказался в дальнем углу и поднялся, чтобы поприветствовать ее. "Господи, какой же ты красивый", -подумала она. С его ростом, широкими плечами и безукоризненно сшитым смокингом Леон выглядел внушительно. Но она любила именно его лицо. Из-за этой загорелой кожи все англичане вокруг него казались бледными и белолицыми. Это подчеркивало белизну его крепких, квадратных зубов, так же как морщинки вокруг глаз обрамляли его ясные, темные глаза. О, Эти глаза! В них были сила, ум, теплота и намек на возможный гнев, но также и печаль.
Это был человек, чья жена умерла и никогда не была заменена, хотя, видит Бог, многие женщины пытались это сделать. Так почему же она, старая дева, работающая в магазине, думает, что у нее есть шанс, когда все остальные потерпели неудачу? Это было абсурдное предложение, по крайней мере, так должно было быть. Но Гарриет видела, как он смотрел на нее, когда думал, что ее внимание сосредоточено на чем-то другом. Она знала, как рада была видеть ее Шафран и как много значило для отца ее одобрение. Именно Шафран сделала ход от имени своего отца, выступая в роли свахи. Но ничего из этого действительно ничего не значило сейчас. Все, что имело значение, - это чувство, которое наполнило ее, когда Леон впервые обнял ее на танцполе в "Троке", выражение его глаз, когда он смотрел на нее, и безошибочное свидетельство его возбуждения, когда она прижалась к нему всем телом.
Теперь он увидел ее, и на его лице появилась широкая улыбка, выражавшая искреннее мальчишеское ликование. Он очень рад меня видеть! - она подумала, а потом они поздоровались, не зная, то ли пожать друг другу руки, то ли поцеловаться, то ли вообще что-то сделать.
- Напомни мне, как ты выглядела в тот вечер в "Троке"?- Спросил Леон.
‘Вы сказали, что я хорошо выгляжу.’
- А теперь? - Он снова посмотрел на нее, и теперь в его глазах появилось совершенно новое выражение, которого Гарриет никогда раньше в них не видела. Теперь они были голодными, хищными, проникающими так глубоко в нее, что ей пришлось ухватиться за спинку стула, боясь, что ее колени полностью подогнутся, если она этого не сделает.
- Ну, теперь ты не выглядишь “милой”, моя дорогая. Ты выглядишь просто восхитительно.’
Пульс Гарриет участился, а его глаза продолжали сверлить ее. Она чувствовала расплавленный жар между ног, как будто маленький дьявол внутри ее головы говорил: "Просто брось меня через стол и возьми сейчас же! Но тут Леон улыбнулся, чары рассеялись, и он сказал: - "Я заказал коктейли с шампанским для нас обоих. Как и в прошлый раз ... только немного более захватывающе.’
Гарриет села, снова взяла себя в руки, отхлебнула из стакана, а затем, изо всех сил стараясь говорить как утонченная женщина, ведущая вежливую беседу, спросила:’- ‘Ты останешься здесь, пока будешь в Лондоне?"
- Мы с Шафран сняли номер люкс. Честно говоря, это немного необычно для меня. В душе я всего лишь неряшливый старый африканец.’
‘Ты выглядишь не очень неряшливо.’
- Он пожал плечами. - Это армия для тебя, она учит тебя умно одеваться, когда требуется. Честно говоря, я был бы так же счастлив спать под звездами, рядом с хорошим костром. Но сейчас не самая подходящая погода и не самое подходящее место, так что я здесь. Во всяком случае, для Шафран это было приятно.’
‘Она замечательная девушка.’
- Да, она ... - Леон сделал паузу и снова посмотрел на Гарриет, возможно, не так жадно, но все же его глаза были темными и серьезными, когда он сказал, - Она тоже о тебе высокого мнения. Это ... это первый раз, когда она чувствует такое к кому-то. Я имею в виду, с тех пор, как умерла ее мать.’
Гарриет прекрасно понимала, что Леон говорит не только о Шафран, но и о себе. - Послушайте, Мистер Кортни ...
- Ради бога, зовите меня Леон.’
‘Очень хорошо, Леон ...
‘Мне по-прежнему называть вас Мисс Халфпенни?- спросил он с дразнящим взглядом, прежде чем она успела продолжить.
- Нет, - хихикнула она. - Зовите меня Гарриет.’
‘Хорошо, тогда Гарриет. Итак, что вы хотели сказать, прежде чем я так грубо прервал вас?’
‘Вот что: вы, очевидно, очень успешный человек. Вы летите из Африки в Англию в любой момент и заказываете номер в отеле "Ритц". Ваш костюм прекрасно сшит ...
- Великолепный индийский джентльмен из Найроби, который почти ничего с меня не берет ...
- Ну, где бы вы его ни взяли, суть в том, что вы - это вы, а я всего лишь 35-летняя старая дева, работающая в магазине. И я не совсем понимаю, как я могу надеяться быть достойной вас.’
‘Ну, если ты 35-летняя старая дева, то я 48-летний вдовец, так что мы квиты, - ответил он. ‘А что касается работы в магазине, позвольте мне рассказать вам, как я это вижу. Я уважаю каждого, кто встает по утрам, стоит на собственных ногах и выкладывается на тяжелой дневной работе за справедливую дневную плату. Я восхищаюсь вами за то, что вы делаете свою работу, и делаете это чертовски хорошо, могу добавить, гораздо больше, чем какая-нибудь светская дама, которая живет за счет своего папочки, или мужа, или своего трастового фонда и никогда не делает ни одного поворота руками в своей жизни.
- Послушай, Гарриет, позволь мне выложить карты на стол. Я знаю ... черт, я, наверное, знал с того самого первого дня в Йоханнесбурге ... что ты не только самая привлекательная женщина, которую
