Русская Америка: Открыть и продать! - Сергей Кремлёв

И его труд в обоснование тождества императора и старца выглядит очень убедительно как в фактическом, так и в логическом отношении. Между прочим, по предположению (и отнюдь не беспочвенному) Барятинского, в Александро-Невской лавре служился не молебен перед в принципе привычным и частым очередным отъездом императора из столицы, а служилась панихида! Отсюда — и запертые двери, и отсутствие оружия, и таинственность обряда, и глухие последующие слухи о его сути…

ЦАРЬ вернулся в Таганрог 5 ноября, с легким недомоганием… И Барятинский очень тщательно и критически проанализировал записи тех, кто был рядом с Александром с начала по середину ноября, то есть — жены, князя Волконского, медиков Виллие и Тарасова.

Так или иначе, датой смерти императора стало 19 ноября 1825 года… И события после этой даты оказываются такими же противоречивыми, как и жизнь царя до нее. Описать и проанализировать их было бы интересно, но мне предстоит сказать об Александре еще столько, что останавливаться на подробностях, не рискуя действительно отклониться в сторону недопустимо далеко, я просто не могу. Сообщу лишь, что слухи о подмене императора кем-то другим поползли почти сразу, что те немногие, кто знал императора при жизни и видел лицо покойного, считали, что черты его сильно изменились (что прямо признавал и Николай Михайлович), что на необъяснимо долгом пути траурного «поезда» было много проблем и странностей почти до самого его конца…

МЕЖДУ прочим, когда я раздумывал об Александре и пополнял свои знания о нем, меня поразило то, как настойчиво его судьба в его последний год царствования оказалась связанной с тем числом «13», которое не могло не стоять у него перед глазами каждый раз, когда он вспоминал о смерти баронессы Крюденер…

Да и не только о ней.

В Петербург из своих многочисленных странствий по России он вернулся последний раз 13 июня 1825 года (эта дата, как и последующие, приведена по старому русскому стилю)…

Вернулся он, кстати, из Варшавы — после открытия третьего польского сейма, который был им открыт 1 мая по старому стилю, но 13 мая по европейскому.

Совпадение? Возможно…

Но в Царское Село из Варшавы он вернулся 13 июня…

Но его последний день в Петербурге приходится на 13 сентября по европейскому стилю…

Но, уехав из столицы, чтобы уже больше никогда в нее не возвращаться, под утро 1 сентября, в Таганрог он прибыл 13 сентября… Двенадцать дней на такую дорогу по тем временам — это очень немного (выходит, что он делал более сотни километров на день). Выехавшая за ним 3 сентября императрица затратила на тот же путь двадцать дней.

Так что, выходит, он явно, без какой-либо видимой причины спешил. По дороге не было ни обычных смотров, ни маневров, ни парадов, кроме небольшой инспекционной задержки в Чугуевском военном поселении.

Не спешил ли царь потому, что сознательно подгонял прибытие на свою последнюю «царскую» станцию именно к «магическому» числу?

Он ведь и из Петербурга уехал почему-то как раз накануне четырехлетней годовщины подписания Указа от 4 сентября (закончилось его царствование тоже в дату символическую — в трехлетнюю годовщину окончания рокового Веронского конгресса).

Далее…

На первый консилиум Александр согласился 13 ноября… У Барятинского, цитировавшего Виллие и Волконского, я, правда, этой детали не встретил, зато она есть у Василича!

Тоже странно… Недомогал он (если верить Виллие) далеко не первый день, но вот же — именно 13-го на уговоры Виллие «сдался»…

Плохо объясним и выбор места жизни в Таганроге… Таганрогский «дворец» — последнее жилище императора, представлял собой небольшой одноэтажный каменный домик.

При этом — с 13 опять-таки, окнами на улицу…

Историки сообщают нам, что в Таганрог царь приехал в 1825 году потому, что тяжело заболевшей императрице Елизавете Алексеевне (в 1826 году она умерла) было рекомендовано провести зиму на юге. И выбор медиков, мол, пал на Таганрог… Медики, правда, указывали вроде бы на Италию, Южную Францию или «Южную Россию»…

Великий князь Николай Михайлович объясняет отказ от заграницы тем, что нервная, мол, императрица Елизавета от одной такой мысли приходила в расстройство.

Хорошо, пусть так… Но что — она лично настаивала на абсолютно неведомом ей Таганроге?

Так что Таганрог выбрал, похоже, сам царь…

Чем уж так оказался привлекателен продуваемый ветрами город по сравнению с рекомендуемым всем немощным Крымом — я не знаю… Не понимали этого и современники, например — друг царя и его генерал-адъютант князь Петр Михайлович Волконский.

Я понимаю, что смешно связывать этот выбор именно с 13 окнами «дворца», хотя сам выбор Таганрога — более чем непонятен. Если не учитывать его отдаленность от крупных центров и полное отсутствие там — в отличие от Крыма — отдыхающей знати.

Но вот чем был обусловлен выбор царем того жилища, которое он выбрал? Он-то по приезде в Таганрог мог поселиться в месте и более пристойном. Таганрог был богатым портовым и торговым городом, где остановиться нашлось бы…

К тому же предполагалось ведь, что супруги проживут там всю зиму, а императрица была вроде бы больна. И вот вместо максимального комфорта — чуть ли, по петербургским понятиям, не лачуга из десяти комнат при самой скромной мебели.

Вряд ли такое убогое жилище мог выбрать для императорской четы кто-либо иной, кроме самого царя. А он мог выбрать его лишь по приезде, ибо откуда он мог знать местную «топографию» заранее?

Хотя… Александр был в Таганроге в 1818 году и мог случайно тринадцатиоконный домик заприметить, а потом — вспомнить о нем во второй приезд…

Так вот, не был ли выбор если не города «кончины», то выбор места «кончины» определен тем, что император, увидев дом о 13 окнах, решил лишний раз ввести в свои последние царские дни цифру «13»?

Ведь я не сам считал, сколько в этом таганрогском «дворце» окон на улицу… Об этом незначительном, казалось бы, факте почему-то сообщают биографы императора (я взял эту деталь у опять-таки Василича)!

Между прочим, сама скромность выбора доказывает, что Александр вряд ли рассчитывал, что жизнь в Таганроге будет длительной и что Елизавета Алексеевна будет жить там с ним всю зиму. Хотя она вообще-то хоронить мужа не отправилась, а уехала из Таганрога лишь в апреле 1826 года… Что тоже странно…

Наконец, последнее александрово «13» оказалось уже «посмертным»… После того как тело царя (вот только — царя ли?) 28 февраля (это тоже, к слову, где-то в районе 13 марта по европейскому стилю) 1826 года было доставлено в столицу, после положенных обрядов в течение не одного дня погребальная процессия направилась из Казанского собора в Петропавловскую крепость почему-то именно 13 марта, да еще и при сильной метели…

Возможно, это все были совпадения. Но, может, дело было все же в ином?

И не было ли так, что все это являлось скрытыми, масонского толка, намеками, которыми Александр обставил свою «кончину»?

Он ведь хорошо был знаком с масонской символикой и обрядностью, да и с самим потаенным духом масонства. Он, конечно, знал, как этот тайный союз высокородных извращенцев и не имеющих родины безродных вырожденцев любит такие намеки, которые при всей их прозрачности для посвященных «профанам» бы ничего не говорили…

И, возможно, порывая со всем мирским, он — как его как-то точно определили — «византиец», этим, разбросанным там и тут по его последнему «царскому» году числом «13» намекал могущественной мировой силе: «Если я не нашел в себе державной силы и мощи сказать тебе: «Изыди, сатана», то у меня еще хватит личной душевной силы самому изойти из подвластного тебе мира мирской суеты»…

Он, между прочим, как раз 13 марта 1820 года изгнал из России иезуитов.

Сама разница в тогдашнем русском и европейском летоисчислении в 12 (тогда, в XIX веке, в 12) дней создавала дополнительные возможности для подобной тонкой игры-намека: первый день русского месяца был тринадцатым днем европейского.

Не знаю, так ли это было на самом деле. Но не исключаю, что на самом деле это было именно так…

КАК Я УЖЕ сказал, сразу после смерти императора пошел слух о том, что он не умер.

Уже позднее, 28 февраля 1826 года, князь Александр Сергеевич Меншиков записал в дневнике, что находившийся при императрице Елизавете князь Волконский полагает, что «у покойного Государя действительно приходило на ум отречение от престола» и он был «в состоянии удалиться в монастырь»…

Если Александр и впрямь так нестандартно отрекся, то Петр Михайлович Волконский был одним из посвященных… И огромный психологический груз знания мог вызвать такое вот полупризнание…

Слух волновал и будоражил, и не потому ли Николай колебался принять верховную власть даже после того как точно узнал об истинном положении вещей (ранее он знал об отречении в его пользу, возможно, только со сказанных вскользь слов бабки-императрицы)?