Алтарь Эдема - Джеймс Роллинс

Лорна огляделась: кроме нее и этого человека, в процедурной никого не было. Не то чтобы это давало ей какой-то шанс — она была слаба, как новорожденный, заболевший пневмонией. Но с каждым вдохом в голове у нее прояснялось.

— Что вы здесь делаете? — спросила она.

Она имела в виду, зачем он явился к ней, но вопрос включал в себя и нечто большее. Для чего они делают это? В чем цель происходящего?

Он воспринял ее вопрос буквально.

— Я пришел сюда после разговора с доктором Маликом. Кое-что из сказанного вами заинтриговало меня. Я подумал, что мы могли бы побеседовать несколько минут, прежде чем они продолжат.

— О чем?

— Об Эдеме.

Она не знала, что на это сказать.

Беннет вздохнул и откинулся к спинке стула. При этом на лацкане его куртки сверкнул серебряный крестик.

— Но давайте начнем с начала. Я занялся этой работой по прочтении документа, который вышел из-под пера главных научных советников Пентагона. Группы, которая называет себя ЯСОН.

Он вопросительно поднял бровь — слышала ли она о них? Но Лорна ничего не ответила и не переменилась в лице.

— Десять лет назад ЯСОН настойчиво советовал военным вложить деньги в проект, который они называли «Модификация человеческих действий». Они опасались, что наши противники могут взять верх. Враждебные державы уже вели фармакологические исследования, имевшие целью повышение эффективности человеческой деятельности. Такие средства могли бы дать нам новых солдат — более умных, более сильных, более способных сносить тяготы войны. Можете себе представить, какой шум поднялся среди высшего пентагоновского начальства.

Беннет усмехнулся своим мыслям.

— Советники не успокаивались — предупреждали начальство, что Штаты отстают, и из соображений национальной безопасности рекомендовали две вещи: увеличить финансирование исследований и вести мониторинг подобных разработок за рубежом. И поверьте мне, после этого доклада деньги потекли рекой. Причем во всех направлениях. Один из моих конкурентов на поприще военных подрядов уже активно проводит испытания фармакологических средств, которые улучшают память и обучаемость солдат.

Лорна начала понимать, к чему он клонит. Она вспомнила томограмму в кабинете Малика и слова Дункана, назвавшего этот проект «системы биооружия».

— По этому докладу были выделены и деньги на мониторинг подобных исследований за рубежом. Предпринимались координированные попытки привлечь на нашу сторону иностранных ученых, сделать их нашими «кротами». И в это время к нам обратился доктор Малик.

За спиной Беннета открылась дверь, и вошел Малик, словно услышав свое имя. За ним следовал начальник службы безопасности — лицо Дункана раскраснелось, отчего шрамы проступали еще явственнее. По их виду было ясно, что они спорили.

— Что случилось? — Беннет повернулся к ним.

— Мы потеряли одну из камер в лагере, — первым заговорил Дункан.

— Скорее всего, это просто механическое повреждение, — тут же добавил Малик.

— А может, камеру сняло одно из этих существ. Если у них хватило ума вырезать датчик, пробраться сюда и убить одного из моих людей, то у них должно хватить ума и на то, чтобы сбить закамуфлированную камеру.

— А что с другими камерами? Что они показывают?

— Ничего из ряда вон выходящего, — гнул свое доктор. — Ведут себя как обычно. Никаких признаков повышенной агрессии. Я продолжаю утверждать, что такие вспышки — это отдельные аберрации и их можно устранить.

— А я говорю, что мы должны взять оружие и очистить остров.

Беннет поднял руку.

— Это отбросит нас на несколько лет назад. Дункан, удвойте охрану на переходе между двумя островами и пошлите вооруженную группу — пусть проверят, что там с этой камерой. А потом уже будем решать.

Лорна молча слушала этот разговор. Еще в ветеринарной школе она узнала, что лучше помалкивать и предоставить говорить клиенту — таким образом получишь больше информации.

Но Дункан, конечно, отметил ее присутствие и злобно уставился на Лорну, будто винил ее в чем-то.

— Сэр, я связался с нашим компьютерщиком. Похоже, та новоорлеанская контора действительно имеет договор с «Компью-сейфом», куда они скидывают информацию. Существует большая вероятность того, что они сохранили данные на стороннем сервере. Мы сейчас пытаемся выяснить на каком.

— Продолжайте поиски, — проворчал Беннет. — Мы не можем рисковать потерей нашего технологического преимущества.

— Да, сэр, — ответил Дункан и, к удовольствию Лорны, направился к двери.

— Доктор, вы появились очень вовремя. — Беннет обратился к Малику. — Я как раз говорил о том, каким образом возник проект «Вавилон», как вы почувствовали ветер перемен и предложили нам свои услуги.

— Да. И эти перемены позволили мне продолжить исследования. Только теперь уже при достаточном финансировании.

— Мы называем это взаимовыгодным сотрудничеством, — сказал Беннет.

— Вот уж точно.

— Вы знаете, почему мы называем нашу работу здесь проект «Вавилон»? — Беннет повернулся к Лорне.

Она покачала головой.

— Потому что она началась там, где находился библейский Вавилон. Доктор Малик начал свою работу двадцать лет назад — разрабатывал секретное оружие в лаборатории, спрятанной под Багдадским зоопарком. Он исследовал возможность создания биологического оружия на основе вируса, обнаруженного им в небольшой курдской деревушке в горах неподалеку от Турции. Возможно, вы слышали о том, что Саддам в тысяча девятьсот девяносто девятом уничтожал курдские деревни при помощи химического оружия: его самолеты сбрасывали на них бомбы, начиненные горчичным и нервно-паралитическим газом зарин. А еще он отравил колодцы в этой местности — требовалось скрыть то, что они там обнаружили.

— И что же они там обнаружили? — спросила осипшим голосом Лорна — в горле у нее саднило.

— Все дети в деревне в предыдущие годы рождались со странными регрессиями.

Лорна, вспомнив тело на операционном столе, поняла, что имел в виду доктор Малик, говоря о «странных регрессиях».

— Суеверные жители прятали своих детишек от чужих глаз, полагая, что их земля проклята. Они утвердились в этой своей уверенности, когда такие же генетические аномалии стали обнаруживаться у деревенских коз и верблюдов. В конечном итоге по округе поползли слухи, в особенности когда начали болеть и взрослые жители деревни — их поражала странная лихорадка, делавшая их сверхчувствительными к свету и шуму.

В памяти Лорны всплыли слова Малика о токсичном протеине.