Обещания и Гранаты (ЛП) - Миллер Сав Р.

Схватив ее за плечо, я тяну ее на спину, сжимая ее подбородок двумя пальцами.

— После каждой телесной жидкости, которой мы делились, вот где ты подводишь черту?

Высунув язык, она краем глаза замечает еду и взволнованно визжит.

— Ты приготовил мне завтрак?

Я пожимаю плечами, поднимаю поднос и ставлю его ей на колени.

— В этом нет ничего особенного, и теперь, наверное, уже все остыло.

Закатив глаза, она игнорирует тост и сразу же принимается за гранат, задумчиво жуя и изучая меня.

— Ты знаешь, — говорит она, — я действительно не думала о том, как падение Ricci Inc. может повлиять на тебя, когда отправляла все эти доказательства на Десятый канал.

— Этого не будет, — говорю я, махая рукой. — Я уже позаботился о своем официальном участии с твоим отцем и в его бизнесе. До тех пор, пока моя служба безопасности будет делать то, что должна, я даже не буду существовать для Риччи.

— Это повлияет на твою медицинскую степень?

Мой лоб морщится, сдержанный, почти застенчивый взгляд на ее лице создает небольшую волну беспокойства внутри меня.

— Моя степень, кроме того факта, что моя работа помогла ее финансировать, не имеет никакого отношения ни к твоему отцу, ни к кому-либо еще, если уж на то пошло. Я заслужил ее, и ее нельзя просто так забрать.

— Но… ты не практикуешь и на самом деле никогда даже не говоришь о том, чтобы стать врачом.

Слегка откинувшись назад, я обдумываю сказанное, сложив руки на коленях. Лишая себя последнего секрета, который у меня есть от нее, чувствуя, что открываю свое сердце и сую его ей в руки, молясь, чтобы она снова не ушла. Но это также кажется необходимым, как и начало нашего существования.

— У меня…. Мизофония. Это психологическое отвращение к определенным звукам. Ты когда-нибудь слышала об этом?

Она качает головой.

— Большую часть времени я держу себя в узде, но в других случаях… это слишком. Иногда совершенно изнурительно, и я не могу сосредоточиться ни на чем, кроме звука или беспокойства, которое он мне доставляет. Даже после того, как он рассеется, я все еще оправляюсь от этого эпизода, и я просто… хочу работать дома, где могу регулировать раздражители, с которыми сталкиваюсь. Не потому, что я пытаюсь избежать их, но если могу хоть как-то облегчить свою жизнь, то так и сделаю.

Кивнув, она пожимает плечами.

— В этом есть смысл.

— Мое решение уйти из медицины было принято отдельно от решения уйти из бизнеса Риччи. Я просто… помимо звуковых вещей, у меня нет той же страсти к профессии врача, как когда-то, и я начал подозревать, что пытаюсь воплотить фантазию ребенка, который всегда хотел помочь своей маме выздороветь.

Она жует зернышко граната и слушает, поджав губы.

— Что бы ты сказал, если бы я захотела вернуться в университет?

— Я бы сказал, что это здорово…

— Хочу научиться ремеслу. — Ее взгляд опускается на мою грудь, пробегает по пластырю, закрывающему неглубокую рану, которую она сделала прошлой ночью, затем возвращается обратно. — Я не хочу учить писать, я сама хочу писать.

Мое сердцебиение ускоряется, набухая до такой степени, что оно болезненно стучит по моим ребрам.

— Тогда я скажу, что не могу дождаться, когда у меня будет полная библиотека твоих книг.

Позже, после того, как она закончила есть, а я закончил свой «завтрак», выбираюсь из-под ее бедер и падаю на кровать рядом с ней, закидывая руку за голову, когда она кладет ее мне на грудь.

— Знаешь, что вернуло меня к тебе? — спрашивает она после уютного молчания, поднимая подбородок, чтобы посмотреть на меня.

— Что?

— Это был гранатовый сироп в самолете. — Она ухмыляется, качая головой. — Один вкус, и я поняла… что этот сироп для меня. Слишком хорош, чтобы прожить без него остаток своей жизни.

И когда она приподнимается на локте, захватывает мои губы своими и смещается так, чтобы оседлать мои бедра, скользя вниз по моему члену, прежде чем у меня даже появится шанс осознать, что происходит, я усмехаюсь про себя над гребаной иронией.

Персефона съедает семя, привязывающее ее к Подземному миру на неопределенный срок.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Моя версия немного другая, немного искаженная, кровавая и временами совершенно мучительная, но результат остается тем же.

Она здесь, чтобы остаться, и тьма внутри меня начинает казаться немного менее тяжелой.

***

АЙВЕРС ИНТЕРНЭШНЛ — это компания для преступников, созданная преступниками.

Кто лучше поможет обезопасить незаконную деятельность, чем люди, которые сделали это и вышли сухими из воды?

Базирующаяся в захудалом городишке Кингс-Трейс, штат Мэн, место в котором я не люблю часто бывать. Когда могу проводить встречи виртуально, так и делаю.

Честно говоря, если бы они обычно не были так чертовски хороши в своей работе, и у меня не было личной связи с владельцем, я, скорее всего, все еще не использовал бы их, исходя только из местоположении.

Тем не менее, решаю заглянуть через несколько недель после того, как Елена вернулась на остров, проверить, не открыла ли команда еще что-нибудь новое в личности моего шантажиста.

Я ничего не слышал ни от одного из них с тех пор, как Кармен арестовали, а Раф отправился в бега, так что могу только представить, что происходит на этом фронте. Договорившись о встрече с Бойдом Келли, ведущим инженером по кибербезопасности, я приземляюсь в Портленде и совершаю короткую поездку до Кингс-Трейс, стараясь не позволять темноте затягивать меня, как обычно.

Есть причина, по которой я приезжал в город только для того, чтобы работать. Невидимая слизь практически покрывает маленькие улочки, зловещее присутствие преследует каждого человека, который переступает черту города.

Я нигде не останавливаюсь по дороге, паркуюсь у международного аэропорта Иверс и сразу же направляюсь внутрь.

Глянцевые полы в вестибюле выглядят так, как будто их недавно отполировали, и коротко стриженная секретарша приветствует меня на стойке регистрации, давая мне ключ от лифта после того, как я подтверждаю свою встречу. Проходя через вестибюль к серебристым раздвижным дверям, я оглядываюсь, замечая, насколько тревожно нормальным кажется это место.

Не уверен, чего ожидал от охранной фирмы, но кабинки и мягкие сиденья на скамейках определенно не были этим.

Выходя, когда лифт звенит на нужном этаже, я сразу же напрягаюсь от пустоты верхнего этажа. Имена руководителей указаны на табличке прямо над стойкой регистрации, и могу отчетливо видеть несколько дверей, расположенных вдоль коридора, стулья, на которых можно сидеть и ждать, и все же… похоже, нигде нет признаков жизни.

Прочищая горло, я звоню в звонок, сидя на столе и покачиваясь на каблуках в ожидании.

И жду.

Жду еще немного.

Волнуясь с каждой секундой, понимая, что это мешает мне расслабиться оставаясь дома, я наклоняюсь вперед, щурясь на табличку. Номер офиса Бойда — второй по счету, и поэтому протискиваюсь мимо стеклянной перегородки, отделяющей двери офиса от вестибюля, и направляюсь прямо к его кабинету.

— Мне не нравится, что мне приходится ждать…

Резко обрываясь, когда я открываю дверь, я замираю на месте, более чем немного ошеломленный миниатюрной блондинкой, сидящей за большим дубовым столом, черные конверсы прислонены к деревянной поверхности.

Удивлен, главным образом потому, что в последний раз, когда я видел ее, она была в коме, разбитая и окровавленная, и изо всех сил пыталась найти в себе подсознательное желание проснуться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Райли, — выдыхаю я, колени подгибаются перед девушкой передо мной.

Сестра Бойда Келли, главы службы безопасности «Айверс Интернэшнл».

Ее волосы медового цвета коротко подстрижены вокруг головы, ее голубые глаза такие же глубокие и тревожные, как неизведанные части океана. Шрам пересекает уголок ее рта, изуродованная кожа на щеке от пересадки с бедра зажила, но все еще немного приподнята и розовее, чем остальная часть ее лица.