Властелин ее сердца - Моника Маккарти

– Да, – прошептала она между стонами.

Удивительно, но это было именно так. Не важно, как грубо или жестко он хотел это сделать, но в его прикосновении была врожденная деликатность, которую он не мог скрыть.

Робби злобно выругался, как будто он и сам это знал. Его движения замедлились, его толчки стали более мягкими, словно он тоже поддался удовольствию интимной ласки.

– Господи, ты так прекрасна на ощупь! – простонал он, ощущая пальцами ее влагу. Такая теплая и влажная. Но я собираюсь сделать тебя еще более горячей и влажной.

Смущение, которое она испытала, растворилось в вихре других эмоций, охвативших ее. Ее прерывистое дыхание ускорилось вместе с движениями его рук. Розалин чувствовала, как ее тело напряглось в ожидании, когда страсть охватила ее. Ее желание и любовь к этому человеку объединились в изумительный водоворот ощущений. Его рука поднимала ее все выше и выше. Розалин бросило в жар.

– Господи, Робби… – беспомощно прошептала она.

Он держал ее на пике наслаждения, пока она уже не была в состоянии выдержать это и получила удовлетворение.

– Вот так, mo ghra. Дай мне почувствовать твое удовольствие.

Спазмы сотрясали ее, пульсируя по всему телу волна за волной. Его рука все еще держала ее, когда последние волны угасли.

Розалин оглянулась через плечо и подняла на него затуманенный взгляд. Его синие глаза были горячими и проницательными, а лицо застыло, как жесткая маска.

– Что означает mo ghra?

Робби так крепко прижимал ее к себе, что она могла почувствовать, как его сердце остановилось. На какое-то мгновение она подумала, что он выглядит больным, но его черты моментально приняли бесстрастное выражение.

– Это означает «моя красавица».

К ее удивлению, он отпустил ее. К еще большему ее удивлению, она не упала на землю в изнеможении.

– А что… Ты не будешь?.. – Ее щеки покраснели.

Его лицо было настолько напряженным, что казалось, будто он испытывает сильную боль.

– То, чего ты хочешь, невозможно, Розалин. Я не лишу тебя девственности. Ты хотела удовольствия, и я доставил его тебе. Не делай из этого чего-то большего.

Розалин уставилась на него, ошеломленная и испытывающая такую боль, которая была невыносима. На мгновение она почувствовала сомнение. Было ли все происходившее между ними просто вожделением для него? Не выдумала ли она того, чего не было? Или он был специально упрямым и намеренно грубым, чтобы оттолкнуть ее от себя?

Возможно, будет лучше, если она отпустит его. Так будет лучше. Розалин не обманывала себя. Будущее для них невозможно, даже если бы они оба хотели этого. Но она не даст ему уйти без борьбы. Не в этот раз.

– Понятно, – мягко сказала она. – Спасибо, что ты мне все разъяснил. Теперь я буду знать разницу.

Бойд сжал кулаки:

– Какую разницу?

– Чтобы сравнить, когда вернусь домой.

Пульс начал сильно биться на его шее. Он был в ярости, однако решил не показывать этого.

Розалин улыбнулась, словно ничего не заметила:

– Когда меня вернут домой?

– Как только твой брат доставит серебро. Неделю, может быть, две.

Она изобразила озабоченность, между бровями появилась складка.

– А если я опять почувствую желание до того, как уеду, что тогда?

– Дьявол, что ты имеешь в виду, говоря «что тогда»?

Розалин знала, что на самом деле не должна испытывать такое удовольствие, пытаясь разозлить его, но, с другой стороны, он причинил ей боль.

– Должна ли я обратиться к тебе или к кому-нибудь другому?

Бойд замер. Его темный взгляд, в котором читалась злоба, охватил ее, потом переместился на кровать. Розалин заподозрила, что она находится на волосок от того, чтобы ее бросили на эту кровать и изнасиловали. Порядочная леди не должна была бы испытывать такое порочное возбуждение от этой перспективы.

Но когда он снова перевел свой взгляд на нее, в нем читалось понимание.

– Ничего не получится, Розалин. Тебе не удастся заставить меня изменить мое решение.

Он повернулся и исчез за пологом, прежде чем она успела ответить.

«Это мы еще посмотрим», – самодовольно подумала Розалин. Она собиралась заставить его сделать очень многое и, похоже, была совершенно беспощадна, когда сражалась за правое дело.

Робби ушел, пока еще мог это сделать. Прежде чем совершил что-нибудь безрассудное, например швырнул ее на кровать и дал ей в точности то, о чем она просила. Девчонка доверяет его чувству чести больше, чем следует. Он не был одним из ее проклятых рыцарей.

«К кому-нибудь другому». Черт побери! Ее слова все еще будоражили его кровь.

Он сломал ветку, мешавшую ему пройти, когда направлялся к своему новому любимому месту – ледяному ручью, который протекал позади лагеря. Ему нужно был остудиться. В особенности остудить одну часть тела.

Робби был бесконечно зол – не на нее, а на себя. В своей попытке доказать, что она для него ничего не значит, что единственное испытываемое им чувство – вожделение, он только подтвердил ее правоту.

Проклятие, Бойд не смог этого сделать. Он не мог даже притвориться. Он пытался быть грубым. Но в тот момент, когда он только дотронулся до нее, на него что-то нашло. Всеобъемлющее чувство, которое притупило все остальные и вовлекло его в состояние сладострастного тумана, когда он мог думать только об одном – доставить ей удовольствие.

И ее ответная реакция только ухудшила дело. Черт возьми! Она была невинной, пристойной английской леди. Робби предполагал, что она будет шокирована его ласками сзади, в смысле поражена ужасом, а не в смысле пробуждения далеко не девичьего любопытства.

Не должна была Розалин таять рядом с ним, выгибаясь навстречу его руке, прижимая свои нежные ягодицы к его подверженному злоупотреблению члену и издавая тихие стоны удовольствия и тем еще больше возбуждая его. Она не должна была быть такой горячей. Еще одно движение ее изящных ягодиц – он лишился бы самообладания и взял ее.

Молодые невинные англичанки, очевидно, вовсе не были кроткими и легко управляемыми. Не чураются они и низменных удовольствий. Кто-нибудь должен был предупредить его.

Все, что произошло, оставило Робби в непривычном положении человека, которого явно обставили. Как будто он явился на битву с пикой, а столкнулся с осадным орудием.

Робби рассчитывал, что она поверит ему на слово, а не станет провоцировать его. Он, безусловно, не ожидал великолепно исполненной контратаки, которая могла бы сделать честь Йену Маклину – Гарпуну. Эта девушка проявила сверхъестественные способности находить его слабости и извлекать из этого пользу. И все его слабости, казалось, были связаны с ней.

Разве не она должна была быть неопытной? Тем не менее он чувствовал себя заблудившимся в темноте, неспособным понять все тонкости женского ума. Говоря по правде, он никогда не заходил так далеко. Он имел множество связей с женщинами, но никогда не вступал с ними во взаимоотношения.