Хулиган. Его принцесса - Эла Герс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это…? — мои брови сошлись на переносице.
— Антонова, — закончил за меня Череп.
Его слова прозвучали так мрачно, что мне пришлось взглянуть на него. Может, это мне всего лишь показалось, но я увидел, как глаза Черепа потемнели. А когда их взгляды встретились, на лице Черепа появилась похотливая ухмылка.
— Похоже, принцесса здесь, — прокомментировал Череп.
Я фыркнул громче необходимого, услышав это прозвище у не той девушки.
— Она не принцесса.
— Кто? Настя? Конечно, она не принцесса. Она… ведьма, — поправил он.
— Тогда о ком ты говорил? — я приподнял бровь.
Череп кивком указал мне за спину и я, не долго думая, обернулся.
Внезапно мне стало трудно дышать. В груди защемило, а сердце забилось в бешеном ритме.
Потому что всего в нескольких метрах от Антоновой стояла Таня в серебристом платье.
От ее вида у меня буквально перехватило дыхание, и, как бы я ни старался, не мог отвести от нее взгляд.
Она была великолепной. Она была такой красивой, такой изысканной…
И такой чертовски обнаженной.
Череп тоже, кажется, затаил дыхание.
— Я знал, что она красивая, но сегодня она прямо горячая штучка.
— Она всегда так одевалась? — спросил я сдавленным голосом.
— Нет, обычно она наряжалась куда скромнее, хотя и выглядела всё равно привлекательно. Сегодня она превзошла саму себя. Ты, кстати, знал, что здесь все за глаза называют ееледяной принцессой?
Я уже собирался снять пиджак, чтобы прикрыть ее оголенное тело, когда вопрос Черепа привлек мое внимание.
— Почему? — спросил я.
— На таких вот вечерах она никогда не отходит от своего отца или брата, а если отходит, то общается только с высокопоставленными снобами, обсуждая дела и только дела.
Это меня не удивило. Да, именно такой я ее и представлял.
К ней подошла рыжеволосая девушка в бледно-зеленом платье. Это была ее лучшая подруга. Ульяна, если я правильно помнил.
— Даже ее лучшая подруга не смогла заставить ее стать более общительной, — с ухмылкой заметил Череп.
— Откуда ты все это знаешь? — не смог я удержаться от изумления.
— Последняя девушка, с которой я… ну… знакомился, не переставала болтать об этом. Мне пришлось быстро перейти к более глубокому знакомству, чтобы заставить ее замолчать, — отозвался он с ухмылкой.
Меня это нисколько не позабавило. В моей голове прочно поселилась Таня и ее серебристое платья, обтягивающее соблазнительные изгибы ее тела. Нужно было срочно что-то сделать, чтобы подавить бессмысленное желание схватить ее и утащить в ночь.
Твою же мать…
О чем, блять, думал ее отец, позволяя ей носить такие откровенные платья?
И я бы соврал, если бы сказал, что это платье мне не понравилось.
POV Таня
Громов наблюдал за мной.
Я знала это, потому что чувствовала, как его взгляд прожигал мне спину.
Я знала это, потому что всякий раз, когда смотрела в его сторону, его глаза были устремлены на меня, а выражение лица было напряженным, почти задумчивым.
Одетый в костюм цвета ночи, с руками, засунутыми в карманы, он стоял в одиночестве у колонны и являл собой образ отстраненного принца, красивого, загадочного и надменного.
Успокойся, Таня, и уйми свое глупое сердце.
Потому что Громов не был принцем и никогда им не будет.
Принцы спасают своих принцесс, а не предают их.
— Он здесь, Таня, — без всякой необходимости прошептала Ульяна. — Данил Громов здесь, и, боже мой, он великолепен!
Как обычно, за счет многолетней практики, я производила впечатление хладнокровного, спокойного, невозмутимого человека, хотя внутри у меня все кипело. Ульяна всё еще шептала что-то о Громове, из-за чего мне было трудно сохранять самообладание. Я, итак, была напряжена из-за Глеба, а встреча с Данилом не сулила мне ничего хорошего. Большой зал внезапно показался мне слишком маленьким, и я почувствовала, как начала задыхаться в нем.
— Ты сегодня выглядишь просто великолепно, — сказала Уля, когда у меня не осталось гостей, которых нужно было поприветствовать. — И это платье просто обалденное. Оно, должно быть, стоило целое состояние. Рядом с тобой я выгляжу как какая-то замухрышка.
— Ты не похожа на замухрышку, Уля, — ответила я, инстинктивно понимая, что именно это она и хотела услышать. И это было абсолютной правдой.
Бледно-зеленое платье сидело на ней идеально, а ее рыжие волосы были распущены и спадали мягкими волнами вокруг ее стройных плеч, что создало прекрасный образ. Впрочем, иначе Уля выглядеть не могла, она бы просто не вышла из дома не будь она уверена в безупречности своего образа. Более того она была так красива, что группа парней не могла оторвать от нее глаз.
— Ты никогда не будешь выглядеть как замухрышка. Ты себе этого не позволишь.
— Я правда хорошо выгляжу? — хихикнула она. — Только бы тот, кто мне интересен, обратил на меня внимание.
— Если ты говоришь об Артуре, то он пялится на тебя с тех пор, как ты вошла в зал.
— Я знаю, — она подмигнула мне. — Но он отшил меня на последней вечеринке, на которой мы оба были, так что теперь его очередь подходить ко мне.
— Как мстительно с твоей стороны, — сухо заметила я.
Уля проигнорировала мое замечание и наклонилась ко мне, чтобы прошептать:
— Но тебе не кажется, что Громов — самый сексуальный парень в этом зале? И ты слышала, что это первая вечеринка, которую он посетил за последние годы?
— Что ты имеешь в виду? — нахмурилась я.
— Ну, все мы знаем, каким бунтарем он стал в свои подростковые годы, верно? И на сколько мне известно, с тех пор он наотрез отказывался от приглашений, а его родители никак не могли заставить его прийти хоть на одно мероприятие.
Его отец, должно быть, был в ярости от подобного поведения Громова. Когда мы были детьми, он любил хвастаться Данилом, потому что тот был идеальным сыном. Не то что сейчас…
— Черт, — пробормотала Уля, оглядываясь через плечо. — Артур уверенно идет в мою сторону.
— Тогда тебе лучше бежать, если ты хочешь играть с ним в кошки-мышки, — прокомментировала я с легкой улыбкой на губах.
— Да, пожалуй я так и сделаю. Увидимся позже!
Подобрав юбку, она направилась в противоположную от Артура сторону. Как раз в тот момент, когда Ульяна исчезла в толпе, ко мне подошла пожилая пара и заговорила со мной. А Громов тем временем всё еще прожигал меня взглядом и пока пара продолжала о чем-то говорить, я никак
