Хулиган. Его принцесса - Эла Герс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я кивнула, когда пожилая женщина замолчала, чтобы перевести дух, и продолжала улыбаться. Оставалось надеяться, что она рассказывала мне какую-нибудь забавную, а не трагичную историю.
Я знала, что должна была держаться от него подальше.
И я чувствовала, что мое самообладание ослабевало.
Вечер еще только начинался, но я уже страстно желала, чтобы он поскорее закончился и мои мучения прекратились.
Отец сидел за столом в другом конце зала. Глеб разговаривал с несколькими знакомыми. Как только пара соблаговолила отпустить меня, я решила пойти к отцу. Я заставила себя идти с достоинством, выбросив из головы все мысли о Громове.
По пути несколько человек поприветствовали меня и сделали комплимент моему платью, и я с заученной улыбкой и скрытым нетерпением ответила на все их вопросы, прежде чем продолжила свой путь.
Но когда я проходила мимо одной из колонн бального зала, меня вдруг выдернула рука, крепко обхватившая мое запястье, и потянувшая на себя.
С моих губ сорвался вздох, когда я увидела, чтоэто был Данил.
— Ты что творишь, Громов?! — прошипела я, стараясь звучать сердито и не слишком обеспокоенно. — Отпусти.
— Нет.
— Как ты смеешь так обращаться со мной? — гневно прошептала я, когда мне не удалось вырвать руку из его хватки. — Отпусти меня.
Но он не отпустил и даже не думал об этом. Только когда мы оказались за французскими дверями, расположенными в арочной нише, и вышли на балкон, Данил закружил меня и мне удалось вырваться из его хватки. Но тогда появилась другая проблема — он стал мерным шагом наступать на меня, заставляя меня пятиться назад, пока я не почувствовала за спиной каменные перила.
Его близость сводила меня с ума, из-за чего мое сердце билось в груди, как у колибри, но я отчаянно пыталась этого не показывать.
Он положил руки по обе стороны от меня на перила, захватывая в ловушку, и, хмуро посмотрев на меня сверху-вниз, хрипло прошептал:
— Я хочу поцеловать тебя.
Я судорожного глотнула от его заявление, а потом, взяв себя в руки, бросила на него самый злобный взгляд, на который только была способна, и твердо отрезала:
— Нет.
— А я хочу.
— Если ты это сделаешь, я тебя ударю, — уверенно заявила я, мысленно представляя смачный удар колена в пах.
Это не карате, конечно, и не очень красивый прием, но зато эффективный, вполне доходчивый и один из немногих возможных в моем облегающем платье, сковывающим движения. Тем не менее я бы смогла одолеть его, если бы захотела и платье бы мне в этом никак не помешало.
Я это знала.
И он тоже это знал.
К тому же Громов наверняка бы даже не сопротивлялся, а просто смиренно принимал мои удары.
— Тогда выбирай — или поцелуй или разговор, — объявил он.
— Разговор? — неуверенно переспросила я, никак не ожидая подобного предложения.
— Да, Принцесса. Нормальный разговор, в котором я задаю тебе вопросы — ты отвечаешь, потом ты задаешь мне вопросы — и уже я на них отвечаю. Только отвечаем честно, насколько это возможно. И ты не будешь пытаться продемонстрировать на мне свои боевые заслуги в карате, а я, так уж и быть, постараюсь не наброситься на твои губы.
— Громов, ты в своем уме? — прорычала я. — Впрочем, неважно. Пусти меня, мне нужно вернуться в зал.
Но он выглядел достаточно решительным, чтобы, если понадобится, остаться на балконе до конца ночи. И, похоже, он решил провести это время приятным образом, потому как его руки переместились с перил на мою талию. От его прикосновений мой пульс участился, сердце бешено забилось, и я сделала глубокий вдох, пытаясь остановить панику, которая, как мне казалось, овладевала мной.
— Значит, ты выбираешь поцелуй, — протянул он, медленно опускаясь к моему лицу.
Моя голова дернулась назад и я торопливо закрыла губы руками. Он рассмеялся и зарылся лицом в мою шею, притягивая меня еще ближе к себе.
Я пискнула от неожиданности и он поднял голову, чтобы посмотреть на меня.
— Взволнованна, Принцесса? — пробормотал он, сверкнув зелеными глазами.
Я почувствовала, как красный румянец начал обильно покрывать мои щеки.
— Что ты хочешь от меня, Громов? — сердито пробормотала я.
На его лице медленно расплылась улыбка.
— Поцеловаться тебя. Можно?
— Не смей.
— Голову напрочь сносит от тебя.
Я уперлась обеими руками в его грудь, надеясь оттолкнуть его.
— Я не люблю, когда со мной играют, — отрезала я. — Перестань играть со мной. В зале достаточно симпатичных девушек, выбери любую и пудри мозги ей, а меня оставь в покое.
— Но ты единственная, кого я вижу в этом зале, — ответил он и с его лица исчез всякий оттенок веселья.
Мое быстро бьющееся сердце замерло.
— Ты единственная девушка, которую я вижу, Таня.
Одним залпом он лишил меня всякой возможности думать, выбив из головы все мысли. Я посмотрела ему в глаза и тут же пожалела об этом, потому что теперь мне было еще труднее сосредоточиться. Он и его прекрасные глаза лишили меня сил сделать что-либо еще, кроме как смотреть в ответ.
Я не должна была позволять овладевать собой, но это было выше моих сил.
— Вот ты где, Таня.
Услышав этот голос, я почувствовала, как кровь отхлынула от моего лица.
Потому что это был голос Глеба…
Глава 19. Вес семейных секретов
POV Даня
Я почувствовал реакцию Тани, когда ее брат нарушил наше уединение.
Она задрожала в моих объятиях, а ее руки на моих плечах сжались так сильно, что стало больно.
Но когда я повернулся, чтобы посмотреть на нее, выражение ее лица было удивительно спокойным. Она смотрела на брата, медленно отпуская меня.
Я знал, что брат пугал ее.
И я сомневался, что Глебу было бы все равно, если бы он узнал об этом.
— Здравствуй, Данил. Давно не виделись, не так ли? — вежливо поздоровался Глеб. Казалось, он безучастно отнесся к тому, что застал свою сестру в моих объятиях, но меня это не обмануло. Потому что я заметил, как напряглись его плечи. — Я вижу, ты заново познакомился с моей сестрой.
Очевидный страх Тани разозлил меня и во мне начало закипать желание защитить ее. И в этой самой защите она очень даже нуждалась…
Я ободряюще сжал Принцессу в своих объятьях, а затем против собственного желания отпустил ее. Повернувшись лицом к Глебу и столкнувшись с его пронзительным темным взглядом, мне не понравилось то, что я увидел — взвешивание им вариантов и непредвиденных обстоятельств,
