Цветок камнеломки - Александр Викторович Шуваев

и непростительные. Дать контролерам компромат, чтобы они не искали большего. Естественным способом для этого была, разумеется, баба. Причем не абы какая, а еще и умная. Мало того, что умная, а еще и своя. При этом – такая, которую не больно-то расспросишь даже и в КГБ. Пока, – тьфу-тьфу, – сходило, благо, что он, как-никак, был профессионалом. Разговоры получались достаточно острые, иногда и местами, – едкие, как кайенский перец, в очень широких пределах – откровенные. Потому что были молодые люди тем, что называется "одного поля ягоды". И была естественная общность интересов. Была даже официальное (только для себя, разумеется) моральное оправдание: вражда двух таких больших людей – не на пользу Общему Делу, и очень нужно, прямо-таки необходимо эти разногласия этак осторожно, завуалировано сглаживать, чтоб тяжелая стариковская дурь – не привела бы к серьезной беде. Мы же с вами – умные люди. Прагматики. Встречи проходили на территории заслуженного столичного долгостроя, на окраине, где нередко по двое – по трое собирались усталые мужчины, чтоб выпить водочки, портвешку или одеколонцу и отвести душу за разговором. Надо сказать – молодые люди, в отличие от многих прочих, совершенно виртуозно умели принимать адекватный образ: такой, чтоб за километр не разило ряженым, и в то же время – чтоб у одиночек, находящихся в соответствующем градусе, не было соблазна подойти для разговора по душам. Хотя, – случалось.

– Разговор у меня к тебе сегодня, друг ситцевый, – серьезный и неприятный.

– От тебя, – разулыбался ясноглазый Сережа, – чего другого ждать-то?

– По условию первой встречи мы с тобой договорились, что будут темы, которые не затрагиваем. Так?

– Ты это сказал. Так вот: я не знаю, получится ли это у меня сегодня.

– А ты не сомневайся. Как спросишь что-нибудь не то, так и узнаешь. Я просто промолчу.

– Это, – Гриша в досаде махнул рукой, – я отлично знаю. Может получиться так, что я расскажу тебе одну историю, ты – промолчишь, но я все равно догадаюсь обо всем, что мне нужно по одному только молчанию. Понял?

Это было по-настоящему серьезно, и его визави задумался:

– М-м-м… Коль пошла такая пьянка…То давай тогда отложим выпивку на попозже… и все-таки рискнем.

– Слава богу. Прямо-таки бальзам на душу. А то прямо не знал, как и начать-то не предупредимши.

– Надо говорить, – Сережа назидательно поднял палец кверху, – не пердупердивши.

– Или так, – Григорий легко кивнул головой, – я сегодня сговорчивый. Так вот: сыскался в Коломне один следопыт красный… м-мать его не так и не этак… Один коллекционер хренов, – подполковник Замятин. Он, понимаешь ли, – дела коллекционировал, причем не абы – как, а с то-онким подбором. А потом, как и положено коллекционеру, – не утерпел. Оно – не все могут утерпеть, чтоб не показать коллекцию какому-нибудь ценителю… В данном случае роль ценителя отводилась, понятное дело, непосредственному начальству… начальство-то – тьфу! – дурак-дураком, такие даже среди внудельцев редкость. Но слава богу, слава богу, – говорю я тебе, – там человечек наш сидел. Причем не просто наш, а персонально – мой.

– Растешь, брат. Своя агентура завелась. Рефлекс, батенька…

– Так столичная промышленность, батенька. Глаз да глаз. Вашими, в том числе, молитвами… Он – копнул, ахнул, – и ко мне. Так и так, мол, надо встретиться. Нет, по телефону нельзя, надо б лично. Лично – так лично, глянул – так ахать настал уже мой черед. Он такого накопал по Южному Уралу, Алтаю, ЦЧО и ЦПП, что у меня в глазах потемнело. Вылил себе на голову ведро холодной воды, вспомнил, чему учили по стратегическому анализу, тряхнул стариной. Чего там было у этого м-мудака, прости господи, – думал, наверное, что папаху за это получит, – я тебе говорить, прости, не буду, а резюме из своих раскопок – приведу-у: интересно, что ты на это скажешь. К примеру – иссяк металлолом. Нету! Мартенам перестало хватать. На Нижне-Пилюйском чугунолитейном, который в свое время, очевидно, на нервной почве построили, так, что не все отливки вывозят, а часть – прямо тут закапывают, потому что – вывезти не на чем, и вообще… На хрен они никому не нужны. Так вот, приехали туда купцы, с-скупили все похоронки, погрузили – и вывезли. Никакого криминала: сбезналичили, деньги в банке, накладные… Уроды эти, вечно непросыхающие, – рады-радехоньки. Никто не удосужился глянуть, ни какие номера на грузовиках, ни откуда…

– Ну?!

– Деньги – налицо, а накладные – пфт… Разбираться, копать, – сам понимаешь, не в моих интересах. Цветной лом – и не ищи, бесполезно. Кладбища техники, – у каждого уважающего себя колхоза есть, знаешь? – опустели! Приехали, говорят, какие-то шабашники, заплатили, погрузили, – и, соответственно, шабаш…

– Разумеется, за границу не уплыли?

– Ты так даже не шути. Понял? Разумеется – нет.

– Это все? – С каменным лицом осведомился Сережа. – Больше ничего?

– Скупили все старые, древние и разбитые автомобили. Любых марок. И набралось всего этого добра столько, что – на Урале кое-где заметно больше машин стало… Руда кому-то понадобилась! Налево руда пошла! Полиметаллическая. Но это, понятно, под вопросом. У нас от прежних времен остались такие места, в которых пролетарии уже позабыли, на каком свете-то живут… Ну, а раз машины, то, значит, что?

Григорий Фролович хитро прищурился, одновременно ловко плеснув вообще-то "КВВК", – но зато из "огнетушителя" и, натурально, – в граненые стаканы.

– Не знаю. Сдаюсь. У тебя вон времени было сколько, чтоб стариной стряхнуть… Или встряхнуть? А ты хочешь, чтоб я тебе прямо сразу сказал. Мы же люди простые, стратегическому анализу, – он махнул свою порцию так, как и надлежит пить "Белое Крепкое", – не обученные. Ваших комитетских академиев не кончали.

Он действительно не кончал "комитетских академиев". Он просто-напросто закончил с отличием "кремлевку", в которую попал не без протекции, но отнюдь не только по протекции. Собеседник об этом отлично знал, а он – знал, что тот знает, но таковы уж были правила игры. Поэтому он сделал вид, что не слышит ернической ремарки собеседника, и просто-напросто продолжил:

– А это значит, что должны вдруг, "на ура" пойти дома в пригородах, а цены на них – соответственно вырасти. Что и подтверждается