Наследие Божественной Орхидеи - Зорайда Кордова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда она дотронулась до стекла, головокружение завертело ее вверх и вниз, влево и вправо, туда и сюда. Закрыв глаза, она сделала глубокий вдох, преодолевая накатившую дурноту. Температура резко упала, и Маримар, открыв глаза, увидела, что она больше не в часовне. Рей с Рианнон запрыгнули в витражное окно секундой позже. Рею никогда еще не было так холодно, даже на Кони-Айленде, когда он решил искупаться в ледяной воде под Новый год. Рианнон вспомнила, как родители катали ее на санках, и ее волосы превратились в сосульки.
Комната, в которой они оказались, была пустой, темной, с круглым потолочным окном, пропускавшим луч лунного света. Маримар шагнула вперед. Волны ароматов и сладкий, влажный воздух города сменились ударившим в нос зловонием: запахом отходов и разложения. Той гнили, которую она учуяла в Четырех Реках, но более старой. Что-то мертвое было в этой комнате рядом с ней.
– Что это? – спросила Рианнон, зажимая маленький носик. – Я ничего не вижу.
– Очередной трюк, – отозвался Рей.
Он вошел в пятно лунного света. Над головой сияла луна, будто ее притянули арканом ближе к земле. Его шаги эхом отдавались в мерзлой тишине. Он подошел к дальней стене и замер перед своим отражением. Потом повернулся вокруг своей оси – здесь не было никаких дверей, даже тех, через которые они вошли. Рианнон коснулась своего отражения.
– Почему стены – сплошь жидкие зеркала?
– Не знаю, – ответила Маримар.
Все ее инстинкты приказывали ей бежать. Но куда? Для них нет безопасного места. И не будет, пока она не сойдется лицом к лицу с Живой Звездой. Она прижала руку к стене, однако на этот раз та оказалась твердой. Маримар увидела множество своих отражений, бесконечных версий себя и Рея с Рианнон, а затем прямо у нее за спиной, там, где раньше ничего не было, появился человек.
Светящийся ореол вокруг Живой Звезды сначала задрожал, потом потемнел, и, наконец, перед их глазами возник мужчина с длинными черными волосами и молочной кожей, усеянной перламутровыми отметинами. Его черные глаза были широко открыты, по комнате эхом разнесся глубокий стон. Его рот был зашит грубыми стежками, в местах проколов кожа покраснела и кровоточила. Маримар с трудом удержалась от крика. Заслонив своим телом Рея с Рианнон, она вытащила сеть Килки, готовая поймать его в ловушку, но Живая Звезда даже не сделал попытки защититься. Он отступил в тень и скорбно склонил голову.
Только тогда она услышала звон цепей из странного белого металла у него на ногах.
– Что с ним? – спросила Рианнон.
У Маримар не было ответа. Как может этот человек, это существо, охотиться на них в таком состоянии? Сунув сеть обратно в сумку, она порылась в ней и вытащила старый рыболовный нож Орхидеи. Подошла к Живой Звезде с поднятой ладонью, показывая, что не хочет причинить ему вреда. Пока нет.
– Я хочу разрезать твой шов. Можно?
Он закрыл глаза, и что-то замерцало на его лице. Были ли это слезы? Он издал сдавленный звук, который она приняла за «да».
Маримар не хотела прикасаться к его коже, но ей пришлось взять его за челюсть. Неизвестно, чего она ждала, но это были просто кожа и кости, прохладные на ощупь.
– Считаю до трех, – предупредила она, но, произнеся «один», разрезала первый шов.
Живая Звезда согнулся пополам, дрожащими руками вырвал нить из губ и сполз по стене, по-прежнему глядя на нее жуткими галактическими глазами.
– Лучше бы тебе не приходить, – мрачно произнес он.
Его голос звучал необычно. Он не был похож на голос человека, напавшего на них в доме Буэнасуэрте, – грубый и требовательный. Этот звучал как тихая мучительная мольба, как будто у его владельца были порваны голосовые связки. Она поняла, что этот голос она слышала в Четырех Реках. Открой дверь, Маримар.
– Мог бы сказать спасибо, – пробормотал Рей.
– Кто ты такой? – спросила Маримар. – Почему ты преследуешь нас? – Во рту скопилась горечь.
Его взгляд метнулся к Рею и Маримар.
– Уходите. Сейчас он ищет вас, но он вернется, чтобы забрать у меня мою силу. Он использует меня, чтобы навредить вам.
Маримар оглянулась, они по-прежнему были одни.
– Расскажи мне все. Скажи мне правду.
– Ты такая же упрямая, как она.
– Как Орхидея? – спросила Маримар, хотя она знала. Знала.
Он потер грудь там, где должно быть сердце, но была пустота, как у нее. Потом закрыл глаза и вытер кровь, сочившуюся из проколов в губах, и когда он улыбнулся, его рот стал похож на расколотый пополам гранат.
– Нет, ты такая же упрямая, как Пена, – сказал он, посмотрев на окно в крыше, как будто кого-то ждал. Он глубоко вздохнул и заговорил, будто если остановится, не сможет подобрать слова.
– Меня зовут Лазаро. Ты наша дочь. Я не хотел, чтобы ты видела меня таким. Прости меня. Прости. А теперь вы должны идти.
Рей положил руку на плечо Маримар, но та лишь неотрывно смотрела на изуродованное существо у своих ног. Ее отец. Сияющий свет, недостающий фрагмент, вопрос, на который она должна была найти ответ. Он перед ней. Она чувствовала шипы внутри и ярость, о которой она даже не подозревала. Ей казалось, что она висит на краю пропасти, и единственный способ выбраться из нее – прыгнуть.
– Ты мой отец, – произнесла она, потому что, если это прозвучало из ее уст, значит, это правда.
Лазаро, поморщившись, коснулся разорванной кожи у рта. Рианнон, присев на корточки, достала из рюкзака бутылку воды и протянула ему.
– Вот, возьми.
Лазаро взял, и на его лице появилось выражение глубокой благодарности, как у человека, к которому никогда не проявляли доброты. Живая Звезда одним глотком выпил воду, плеснул остаток себе на подбородок и смыл кровь.
– Спасибо.
– Ты убил ее, – сказала Маримар. – Ты убил их всех. Ты охотился на нас, и теперь мы здесь.
Лазаро, пошатываясь, поднялся на ноги. Он кивнул, слезы медленно текли по холмикам его скул – замерзая, они превращались в кристаллы и с резким звоном падали на пол.
Маримар поперхнулась своими словами и только тихо спросила:
– Почему?
– Я действительно любил ее.
– Я не спрашиваю, любил ты ее или нет. Я спрашиваю, почему ты это сделал.
– Разве тебе не ясно? – спросил Лазаро, подойдя к Маримар. Он пытался запомнить форму ее глаз, цвет волос, ее душу, так похожую на душу ее матери. – Потому что он этого хотел. Я не хочу причинить тебе боль, но, если он меня заставит, я не смогу отказаться.
Раздался страшный грохот. Все четверо посмотрели вверх. На мгновение тень затмила луну, а затем исчезла.
– Маримар! – окликнула ее Рианнон. Она вытащила из кармана крошечный красный уголек и дунула на него. Упав на пол, он сделался сначала черным, а затем белым.
– Это кость Изабеллы? – спросила
