Лихорадка теней - Карен Монинг

— В Дублине? — выдохнула я.

В’лейн кивнул.

— В человеческой форме?

— Кто знает? Он непредсказуем.

Ему пришлось бы занять множество тел. Я подумала о Бэрронсе и его восьмерке. И покачала головой, отбрасывая эту идею.

— Вернемся к Крусу, — торопливо сказала я.

— Откуда такое увлечение Крусом?

— Я пытаюсь разобраться в хронологии событий. Так значит, король доверял Крусу, работал с ним, учил его, а Крус его предал? Почему?

В’лейн сузил глаза, его ноздри раздувались от холодного презрения.

— Привязанность короля к возлюбленной была противоестественна. У нас это считается отклонением. Люди ценят моногамию, так как они успевают пробыть вместе лишь краткий миг. Вы рождаетесь уже осененные смертью. Это заставляет вас желать противоестественных уз. Мы же проводим вместе с партнером не больше века, возможно, двух. Мы пьем из котла. Мы меняемся. Мы живем дальше. Но король не был таков.

— Кстати говоря, откуда тебе все это известно?

— У нас есть летописцы и хроники. Как один из членов Высшего Совета королевы, я обязан подробно знать о нашем прошлом на случай, если она пожелает издать указ. Она требует, чтобы я в любое время мог процитировать любую часть хроник.

— Значит, король хранил верность своей возлюбленной, а фейри это не не нравится.

Он смерил меня взглядом:

— Проведи с кем-нибудь тысячу лет, а потом скажи мне, что это не противоестественно. Или хотя бы не утомительно.

— Очевидно, король так не считал, — за это он мне и нравился. Нравилась идея настоящей любви. Предположим, только предположим, некоторым людям посчастливилось найти свою вторую половинку, дополняющую их.

— Король стал угрозой для своих детей. При дворе Темных пошли разговоры. Его решили проверить. Крус должен был соблазнить короля, отвлечь его внимание от возлюбленной, тем самым заставляя его отказаться от преданности к смертной.

— Король бисексуален?

В’лейн посмотрел на меня ничего не выражающим взглядом.

— Я думала, фейри гендер-специфичны[30].

— А, ты имеешь в виду, кто кого трахает, и являемся ли мы… как вы это называете… моносексуальными?

— Гетеросексуальными, — поправила я. Услышать из уст В’лейна слово «трахает», произнесенное его чувственным музыкальным голосом, звучало как прелюдия. Я сделала глоток из своего бокала, свесила ноги с шезлонга и опустила их в освежающий морской прибой.

— Говоря о соблазнении фейри, я не имею в виду человеческую похоть. Это очарование чьей-то… — казалось, он пытался подобрать слова. — У людей нет подходящего слова. Души? Того, что является сутью? Крус должен был стать фаворитом короля, заменить ему смертную, которой он был одержим так долго, и которая даже не была одной из нас. Крусу нужно было сделать так, чтобы король снова полюбил нашу расу. Обратив свое внимание на Двор теней, он вознес бы их на принадлежащее им по праву место в свете, наравне с остальными представителями их расы. Его неидеальные творения устали прятаться. Они хотели встретиться со своими собратьями, разделить жизнь, которой те наслаждались. Хотели, чтобы король боролся за них, заставил королеву принять их и объединить дворы. Они чувствовали, что все было так, как и должно быть. Королева — мудрый и истинный лидер Светлых, король — сильный и гордый лидер Темных. Они были как голова Януса — одним целым, оставалось лишь объединиться.

— Разве Светлые тоже хотели этого? — мне что-то не верилось.

— Светлые были в полном неведении о существовании Темных.

— Пока кто-то не предал короля, рассказав все королеве.

— У каждого свое представление о предательстве, — резко ответил В’лейн. На миг он закрыл глаза. Когда открыл их снова, золотистые искры гнева исчезли. — Я перефразирую: кто-то должен был рассказать королеве правду задолго до того, как она узнала обо всем сама. Королеве нужно повиноваться безусловно. Король неоднократно поступал по-своему. Когда он отверг Круса, Темные поняли, что он никогда не встанет на их защиту. Пошли разговоры о мятеже, гражданской войне. Во избежание этого, Крус отправился к королеве, чтобы выступить от имени своих собратьев. Пока его не было, остальные принцы разработали проклятие, которое можно было бы наложить на Серебристые Зеркала. Если бы король не отказался от своей смертной, то они перекрыли бы ему доступ к ней, закрыв Зеркала и тем самым не давая ему ни единого шанса увидеться с возлюбленной.

— Так это не Крус проклял сеть Серебристых Зеркал?

— Нет, конечно. Для моего народа имя Круса стало аналогом одного из ваших людей… кажется, его звали Мерфи, и он сформулировал определенные законы. Когда что-то идет не так, все валят на Мерфи. То же самое с Крусом. Если бы Крус сам наложил проклятие на Серебристые Зеркала, оно не нарушило бы их основную функцию. Оно просто не позволило бы королю пройти сквозь них. Крус учился у самого короля; он был искуснее своих братьев.

— Что сказала королева, когда он пришел к ней? — спросила я. В такой интерпретации Крус выглядел героем-отступником. По правде говоря, хоть Темные и были подлыми, но большинство Светлых, которых я повстречала, мало чем от них отличались. По-моему, они друг друга стоили. Им следовало объединиться в один двор, самим наводить в нем порядок и, блин, держаться подальше от нашего мира.

— Мы этого никогда не узнаем. Выслушав Круса, она заключила его под стражу. Затем призвала короля и они встретились в небе в тот же день. Пусть я уже не помню об этом, но, согласно нашим записям, именно меня она послала за Крусом, и после того, как я привел его к ней, привязала его к дереву, взяла Меч Света и убила его на глазах короля.

Я раскрыла рот в изумлении. Так странно было осознавать, что В’лейн жил в то время. Что он непосредственно в этом участвовал, хотя ничего из этого не помнил. Ему пришлось читать об этом в летописях, чтобы заново узнать то, что он добровольно забыл. Я задумалась: а что если летописцы фейри, так же как и человеческие, немного искажали историю? Зная склонность фейри к обману, я не могла себе представить ни одного, который бы говорил чистую правду. Узнаем ли мы, что в действительности тогда произошло? И все же, версия В’лейна представлялась мне наиболее правдоподобной.

— И вспыхнула война.

Он кивнул.

— После того, как король убил королеву и вернулся ко двору, он нашел свою возлюбленную мертвой. По словам принцев, когда она узнала, что король начал ради нее убивать представителей собственной расы, она вышла из Зеркалья в спальню Темного Короля, легла на его кровать и убила себя. Говорят, что она оставила ему записку, которую он до сих пор носит при себе.