Сердце вне игры - Никки Лоусон

появилась уверенность. — Тебя невозможно не заметить, Марго Лукас.

Ноа переворачивает меня на спину, устраиваясь между моих бедер. Затем проводит следующий час, показывая мне, насколько незаменимой он меня считает.

* * *

Ноа освобождает свое расписание, и я предупреждаю семью, что приведу кого-то на праздник, хотя детали скрываю. Несколько дней спустя он забирает меня на своем «Мерседесе», и я записываю адрес своих родителей в его GPS.

Когда мы выезжаем на шоссе, он приглушает радио и улыбается мне.

— Хорошо, расскажи все, что мне нужно знать о семье Лукас.

— Мне особо нечего рассказывать, — говорю я. — Ты уже знаешь о моих братьях и сестрах. Раньше нас было пятеро, а теперь осталось четверо. Я самая младшая. Джош — тот, чей день рождения мы будем праздновать, а Дерек — большой фанат хоккея, так что он, вероятно, сойдет с ума, когда увидит, что ты — тот человек, с которым я приду.

— Ты не сказала ему, кто я?

— Нет, конечно, — качаю головой и опускаю козырек, чтобы проверить макияж. — Ты шутишь, что ли? Я не могу в последнюю минуту сказать что-то подобное маме. Если бы она знала, что будет принимать у себя дома известного спортсмена, она бы еще больше переборщила с планированием вечеринки. Знаю, что немного неправильно хранить это в секрете, но я, честно говоря, думаю, что ей лучше просто узнать об этом в последний момент. Таким образом, она не сможет слишком сильно переживать по этому поводу.

Глубокий смех Ноа наполняет машину, когда он качает головой.

— Если ты так говоришь. Что еще мне нужно знать?

— На этом все. Мы самая обычная семья.

— Точно, но я не из нормальной семьи, помни, поэтому мне нужно, чтобы ты помогла с этим. Мол, на кого из твоих братьев и сестер мне следует больше всего обратить внимание?

— О, на мою сестру. Очевидно.

— Это очевидно? Вот этого я не знал. Ладно, надо произвести впечатление на Хизер. Как мне это сделать?

— Произведя впечатление на Эйприл.

— Твоя племянница, да?

— Ага.

— Ладно, значит, путь к сердцу Хизер лежит через Эйприл, я понял. Есть ли что-нибудь еще, что мне следует знать о твоих родителях? У твоего отца есть любимый сорт пива, который мне стоит купить по дороге?

Я смотрю на него и замечаю, что он нервно стучит пальцами по рулю, что не входит в число его обычных привычек.

— Ноа, — мягко говорю я, протягивая руку и кладя ему на плечо. — Ты же знаешь, что волноваться не о чем, да? Они полюбят тебя.

— Как ты можешь быть так уверена?

— Потому что все тебя любят! — говорю, ведь это очевидно. — Как человек, который управляет всеми аккаунтами «Денверских Тузов» в социальных сетях, я могу с полной уверенностью сказать, что люди тебя обожают. Каждый раз, когда тебя упоминают в публикации, более половины комментариев — это просто люди, говорящие о том, какой ты крутой, или кто-то отправляет кучу смайликов в виде сердечек.

— Да, но это хоккейные фанаты, — бормочет он неубедительно. — Это другое. Не всем, кого встречаю в реальном мире, я сразу нравлюсь.

— Назови одного.

— Э… ты? — он поднимает бровь и пристально смотрит на меня. — Ты ненавидела меня, когда мы впервые встретились! Ты не хотела иметь со мной ничего общего, помнишь?

Я смеюсь, поднимая козырек обратно.

— Я не ненавидела тебя…

— Хотя я тебе не нравился.

— И да, и нет, — говорю я, пожимая плечами. — Проблема была в том, что ты мне нравился, но мне не нравилось то, что ты мне нравился.

— Повтори?

— Ты уже нравился мне в тот день в лифте, — говорю я ему. — Был таким милым и очаровательным. Но как только я поняла, кто ты такой, и узнала больше о твоей репутации, я испугалась. Не хотела влюбляться в тебя, потому что хотела защитить себя, но влечение не исчезло. Вот почему была такой холодной, когда мы впервые встретились. Я надеялась, что если проигнорирую тебя, проигнорирую то, что ты заставляешь меня чувствовать… возможно, эти чувства исчезнут.

— Я рад, что они не исчезли, — он протягивает руку через среднюю консоль, чтобы взять меня за руку.

— Я тоже, — соглашаюсь я, обхватив его пальцы своими. — Очень рада.

Ноа задает мне еще несколько вопросов о Хизер и Эйприл, и, пока мы едем из Денвера в Боулдер, я рассказываю ему несколько забавных историй из тех времен, когда мы с Хизер были детьми и попадали в самые разные неприятности. Я рассказываю ему о том, как она подначила меня залить суперклей в туфли Джоша, и как наша мама заставила нас отдать все наши карманные деньги, чтобы купить ему новую пару.

— О, и когда мы с Хизер учились в средней школе, — говорю я, — была одна девочка, которая постоянно приставала к Хизер. Она называла ее уродливой и писала о ней гадости на стене в ванной. Мы вместе ходили на физкультуру, и однажды я украла игрушку, которая была у моих братьев — она была похожа на маленькое записывающее устройство, которое издавало пердеж. Я включила один из звуков, пока мы были в спортзале, и сделала так, будто этот звук издала та девчонка.

— Ого, напомни мне никогда не связываться с твоей сестрой, — бормочет Ноа, смеясь.

— Да, что ж… Мы с Хизер всегда заботились друг о друге. Вот и все, — я поднимаю палец и добавляю: — И эта девушка заслужила. Я нашла ее после спортзала и пообещала ей, что никогда больше не поступлю с ней так, но только если она поклянется оставить Хизер в покое.

— Это сработало?

Я гордо улыбаюсь.

— Да. Отлично сработало, — замечаю, что мы приближаемся к выезду в район моих родителей, поэтому указываю на следующий знак и говорю: — Сюда заезжай и направо.

Он следует моим указаниям, и вскоре мы едем по знакомым улицам моего детства. Хотя я немного волнуюсь о том, как представить Ноа своей семье, но возвращение домой сразу же расслабляет меня. Мы подъезжаем к дому, и