1647 год. Королева Наташка. - Павел Кучер

Средневековое отношение к человеческим трупам, используемым в монументальной пропаганде.

(обрывок ленты от радиотелетайпа)

Наверное, вот так, постепенно, шаг за шагом, люди становятся отпетыми циниками. Теряют уважение к чужим регалиям, почетным званиям, наградам и титулам. Глянуть со стороны — чем я занимаюсь? Гора голых трупов справа. Гора полураздетых трупов (крестьяне при сборе тел своего не упускали) — слева. Рабочий стол посередине. На этом конвейере все равны и никто не имеет привилегий… Черт! Встала — покачнулась. Иезуит меня поддержал (правильнее сказать подхватил) за локоток. Только этого не хватало! Дернулась. Отпустил…

Тем не менее — помогло. На контрасте вспомнила, как окружающая обстановка выглядит с точки зрения служителя культа. А никак… Нормальное дело! Уважения к мертвым телам христианская церковь никогда не испытывала. Если могла — подчеркивала бренность земного существования самыми навязчивыми способами. Примеров — тьма. Взять хотя бы довольно популярные «церкви на костях» и «костяные церкви». Первые — это когда очередное капище водружают прямо на месте братской могилы. Вторые — когда самих покойничков используют в качестве строительного или отделочного материала. Безотходные технологии пропагандистского зодчества, так сказать.

Взять историю создания Капеллы Костей (Capella dos Ossos) в португальской Эворе. Чума, голод, войны и особенно добренькая инквизиция внесли огромную лепту в скромное местное кладбище. Однажды, там не осталось свободной земли. При новых захоронениях монахи-францисканцы вынужденно выкапывали остатки предыдущих трупиков и складировали их в церковном подвале (можно только представить, какие ароматы наполняли церковь). Наконец костяные горы надоели португальцам до чертиков, и они решили их пустить в ход, как стройматериал. Фантазии монахи имели совсем немножко и ничего особенно художественного не сотворили. Зато, над входом, повесили весёленький слоган: «Эти кости ждут твоих костей». Церквушка, с тех пор, сделалась весьма посещаемой, но тяжкий трупный запах мало располагает к возвышенным мыслям. Говорят, что перед употреблением, монахи мыли старые кости, но, видать, не очень тщательно. Это — далеко.

Ближе к нам, в соседней Чехии, на окраине городка Кутна Гора, находится аналогичное чудо средневекового креатива. Уже про него наслышана… И история похожа. В 1278 году аббат Йиндржих, возвращаясь из делового турне по Иерусалиму, прихватил с собой щепотку земли с горы Голгофы, для монастырского кладбища, чем несказанно повысил рейтинг оного — каждый теперь захотел покоится в «святой земле», а не в банальном черноземе. В 1318 это место вечного упокоения накрыл девятый вал клиентов. Во время эпидемии чумы более 30 000 человек обрели счастье быть там погребенными. Далее, как водится, понеслись войны, восстания и прочие народные волнения, с каждым заходом нехило пополняя погост свежими могилками. В какой-то момент постоянно расширяющееся кладбище уперлось забором в границы разумного, и руководство церкви решило при новых захоронениях старые кости выгребать, но, дабы не лишать их святости, складировать под крышей. Однажды, хозяева здешних земель, собравшись помолиться, обнаружили в божьем храме аж шесть огромных пирамид из скелетов… Реликварий пришелся им не по вкусу. Срочно наняли некоего Франтишека Ринта, мастера резьбы по дереву, и поручили сварганить из подручного материала что-то готичное. Мастер порезвился от души, пустив на оформление церковного интерьера останки примерно 40 000 своих давно умерших соотечественников.

(обрывок ленты от радиотелетайпа)

Опять рация пищит… И парень, окруженный толпой теток, делает призывные знаки — «подойди сюда!» Меня уже ноги не держат! Расслабилась, после приема пищи… Сначала отвечу на вызов. Так… Понятно… А вот и первый приятный сюрприз. Пока я консервировала наемников, у Фрица случился профицит бюджета, за отчетный период. Проще говоря — доходы внезапно превысили расходы. Ещё точнее, получена предоплата, за первую партию «наглядных пособий». Ночной борт, возвращающийся в Сибирь из Копенгагена, специально сделал тысячекилометровый крюк и пару часов назад сбросил во внутренний двор крепости гостинец. Корпус от фугасной бомбы, набитый серебряными монетами. Своими же ушами слышала свист-удар, будто бомбят. Не поверила… Оказалось — правда. «Посылку» только что нашли…

Место сброса выбрали толково. В пропитанный парами хлорпикрина каменный мешок пока не суются. Словно огромный сейф, под открытым небом получился. Монетоуловитель… Исполнение, как водится — подкачало. Метили-то по огонькам на центральных сторожевых башнях. А попали — аккурат в стену центрального донжона. Памятнику архитектуры нанесен невосполнимый ущерб. Бомба воткнулась в кладку на высоте нескольких метров, обвалила внешний слой штукатурки, изрядно взбаламутила осевшее на землю ядовитое облако. Вдобавок, от удара раскололся чугунный хвостовик фугаски и драгоценное содержимое вступило в контакт с грубой окружающей реальностью. Словно под стеной лужа хлорпикрина скопилась. Короче, закон «Деньги не пахнут» — опровергнут. Монеты зверски смердят слезогонкой. Требуется их срочная дегазация…

Чем?! Где я вам, глубокой ночью, посреди средневекового города, сульфид натрия достану? Что? Есть сухой сульфид натрия, но хлорпикрин он не берет? Как воняло, так и воняет, не подойти? А тетки, уже в очередь за расчетом построились и переживают? Засада… Так-с… спокойствие и только спокойствие! Как применяли? Насыпали в корпус сухой порошок и потрясли? О мой народ! Жидким раствором надо заливать. Да, лучше не водой. Самогон есть? Что бы горел? Срочно сюда. Пары литров хватит. Расколдую я ваши денежки… Можно лить прямо в… гм… емкость с монетами. Хорошо, я сама это сделаю. Только перчатки надену… Палка есть?

Готово… И ещё. Теперь поболтать… Нюхать не обязательно — пока пузырится, ещё реакция разложения идет. Голыми руками внутрь не лезть! Материя есть? Высыпай, все монеты, на мешковину! Поливай спиртом сверху. Я знаю, что там не чистый спирт, крепкий раствор — тоже сойдет. А формалином — нельзя. Новый яд образуется. Бомбу — тоже ополосните. Ну, вот, урок прикладной алхимии закончен. Дорогие фрау — извольте получить за работу. Что? Хотят только из моих рук? Ох… Тогда, я хоть присяду. К черту перчатки, после руки вымою! Первый раз в нашем неудалом Рейхе образовалось положительное сальдо, а я даже денежки пальцами взять не смогу? Плохо вы меня знаете. Да что же эти талеры такие скользкие… противные… вонючие… Ненавижу наличные деньги! Они — зло! Господи, которого нет, зачем ты только позволил людям придумать эту гадость?

Лист тридцатый. Дипломатия пролетариата

(обрывок ленты от портативного радиотелетайпа с текстовой распечаткой)

Наконец-то удалось наладить устойчивую ретрансляцию сигналов между опорной станцией на Эзеле и Розенбергом. Снова, как в цивилизованном месте, можно потихоньку настукивать морзянкой любые приходящие в голову мысли на собственный «почтовый ящик», а потом, если выдастся минутка, править грамматику. Канал доступа пока совсем хиленький, на 5–6 абонентов одновременно и только в телеграфном режиме, но знали бы вы, какой камень с души свалился! Свободный доступ к «инфе»! И утренний чай… Кофе у меня уже из ушей течет… Теперь — можно жить.

Странно, какое острое удовольствие доставляют привычные маленькие радости, даже после недолгого перерыва. После бешеного дня и бессонной ночи, пара часов обычного сна, пусть на соломенном тюфяке, в коморке, под крышей сторожевой башни, с последующим умыванием практически ледяной, на ощупь водой с хозяйственным мылом — кайф… Кружка сладкого чифиря (а местный кофе меня уже не берет), для поднятия жизненного тонуса — кайф… Хоть на несколько минут погрузиться в разборку свежей электронной почты — кайф… Снова солнце светит, травка зеленеет, а люди кажутся милыми и приветливыми… Кстати, который час? Не фига себе! Я прохрапела целых четыре часа! Жутко подумать, что там без меня успели натворить…

(обрывок ленты от радиотелетайпа)

Первое впечатление — полный бардак! Второе — как, уже всё? Не может быть! Вчера мы так корячились, а тут — раз и готово. Ну, почти… Оказывается, бывает. Это же надо так деньги любить! В нищем, запуганном событиями городишке, через зябкий предутренний сумрак, молнией пронеслась неслыханная новость — Drude zahlen (ведьма платит)! По полновесному талеру, всего за шесть часов работы, причем, «кормежка за счет заведения». Это они мне польстили… Если бы могла — заплатила бы вполовину меньше. Но, не рубить же мне монеты на половинки и четвертушки? Кстати, надо узнать, кому пришло в голову отсылать в Кронах партию германских талеров довоенной чеканки? Я понимаю, что они хорошей пробы. Я согласна, что других денег в Дании было не найти… Эти ушлые скандинавы первыми выскочили из Тридцатилетней войны и неплохо на ней нажились, взимая пошлину за проход проливов со всех участников конфликта. Но, кому от того легче?