Колесо крутится. Кто-то должен поберечься - Этель Уайт

– Глаза слипаются, – ответила сиделка и опять зевнула. – Еле-еле держусь. Я приехала сразу с дежурства, и мне следовало бы отдохнуть, прежде чем приступать к новой работе.

Элен похолодела: то было начало конца. Полночи она боялась, что сестру Баркер тайком накачают снотворным, а оказалось, что та не в состоянии справиться с естественным сном.

Глядя на сиделку, девушка поняла, что она долго не продержится. После поездки в открытой машине, обильной еды, курения и изрядной порции бренди ей было необходимо выспаться и отдохнуть. Да и дышать в запертом доме было нечем.

Казалось, между очередным проявлением закона причины и следствия и тайным замыслом, угрожавшим безопасности Элен, не было никакой связи, однако ее вновь охватил страх остаться одной: все события происходили с поразительной точностью во времени.

Внезапно сестра Баркер уронила голову на грудь и от этого пришла в себя, затем, пошатываясь, медленно встала.

– Куда вы? – обеспокоенно спросила Элен.

– Спать.

– Где?

– В комнате больной.

– Нет, только не бросайте меня одну!

– Дом полностью закрыт, – сказала сестра Баркер. – Вам ничего не грозит, если только вы не станете открывать двери кому ни попадя. Ну а если откроете – так пеняйте на себя.

– Все гораздо хуже, – захныкала Элен. – Я вам раньше не говорила, потому что была не до конца уверена.

– В чем? – спросила сиделка.

– По-моему, в доме кто-то есть.

Сестра Баркер скептически выслушала историю Элен о шорохе на лестнице и запотевшем зеркале.

– Ветер, – предположила она. – Или мыши. Я иду спать. Ваши истерики мне не нужны – хотите, идемте со мной.

Элен колебалась. Ее так и подмывало принять приглашение. Если закрыть дверь в спальню профессора и дверь в Синюю комнату, им ничего не грозит.

Но в таком случае опасность будет грозить миссис Оутс. Хоть девушка и надеялась на провидение, она не могла рисковать жизнью кухарки.

– А мы можем забрать к себе миссис Оутс? – осведомилась она.

– Тащить пьяное бревно на второй этаж? – Сестра Баркер покачала головой. – Увольте.

– Мы же не можем бросить ее тут одну. Помните, завтра утром нам придется ответить за свои действия.

Похоже, Элен нащупала нужную струну, потому что довод убедил сиделку.

– Ох, ладно, придется постелить себе в гостиной.

Элен пошла за ней в просторную, безвкусно обставленную комнату, где еще горел свет и чувствовалось былое присутствие беззаботных, скучающих молодых людей, чье напускное равнодушие разбилось вдребезги от одного атома страсти.

Повсюду стояли кофейные чашки с размокшими окурками, переполненные пепельницы, валялись газеты и раскрытые журналы. Сестра Баркер подняла с пола несколько атласных подушек, подложила их под голову и растянулась на большом синем канапе.

Закрыв глаза, она почти сразу уснула.

«Вот я и осталась одна, – подумала Элен. – Но в случае чего я могу разбудить сиделку».

Сидя на дежурстве, она смотрела по сторонам напряженно распахнутыми глазами. Зрачки ее расширились от страха; даже мерное дыхание сестры Баркер не смогло бы сейчас ее убаюкать: в голове вертелись беспорядочные образы и воспоминания.

Несмотря на бардак и хаос в мыслях, Элен отдавала себе отчет: она пытается что-то вспомнить.

И вдруг ее осенило. Окно в подвале! Несколько минут оно было открыто, задвижка лежала без дела на кухонном столе, пока сама Элен и Стивен Райс, развесив уши, внимали россказням миссис Оутс.

Сердце девушки ушло в пятки, но она попыталась обуздать страх. Какова вероятность, что в поисках убежища среди пустынной сельской местности преступник вломится в дом, где полно людей? Один из ста. А что он найдет единственное незапертое окно? Один из тысячи.

«Но если он в самом деле его нашел, – размышляла Элен, – то мог спрятаться в любом темном погребе, а потом, когда все стихло, пробраться через моечную и кухню на винтовую лестницу».

Уберечь миссис Оутс от опасности можно было только одним способом – тщательно обыскав подвал. Убедившись, что там никого нет, Элен должна будет закрыть дверь кухни и спрятать ключ.

Сестра Баркер не слышала, как девушка вышла из комнаты. Вой ветра, яростно трясущий окна, не нарушал крепкого сна сиделки.

Спустя некоторое время она внезапно проснулась и села, потирая глаза. Отдохнувшая и настороженная, она огляделась вокруг в поисках Элен, которая должна была сидеть рядом.

Но девушки и след простыл.

Доктор Пэрри тоже покинул наблюдательный пост в саду. Почти сразу после того, как в окне появилась мужская тень, свет в комнате Элен погас.

Врач терпеливо ждал и изо всех сил пытался обуздать тревогу. Хотя он понимал, что копна волос Элен отбрасывала бы совсем другую тень, за шторой могла стоять мисс Уоррен или сиделка без косынки.

Через несколько минут он развернулся и пошел прочь. Зная, что причина паники кроется в его теплых чувствах к Элен, он поспешил узнать стороннее мнение об этой истории.

Срезав через рощу, доктор Пэрри вскоре добрался до выбеленного дома капитана Бина.

Окна не были зашторены: в гостиной горела лампа, а капитан Бин в одной рубашке сидел за столом, заваленным бумагами. Рядом стоял заварочный чайник. По всей видимости, капитан писал очередную статью о путешествиях и засиделся за работой допоздна.

Когда доктор Пэрри постучал, он мгновенно подошел к двери. У капитана было гладко выбритое лицо с мелкими неопределенными чертами, загоревшее под тропическим солнцем.

– Вы спросите, почему я вас беспокою в столь поздний час, – сказал доктор Пэрри. – Дело в том, что я несколько обеспокоен положением дел в «Вершине».

– Входите, – пригласил его капитан Бин.

Доктор Пэрри был очень удивлен тем, с какой серьезностью капитан выслушал его рассказ.

– И вот еще что, – добавил он, – я очень тревожусь за одну девушку. Она такая отчаянная. И страшно напугана.

– Неудивительно, – сказал капитан. – После того, как я нашел у себя в саду ту бедняжку…

Вообще-то доктор Пэрри рассчитывал, что капитан Бин развеет его сомнения, и теперь с тревогой посмотрел на собеседника. Тот выглядел уставшим и неопрятным, на подбородке пятном сажи чернела щетина.

Однако следующей утешительной репликой капитан расположил врача к себе:

– Никогда мне не нравился этот дом. И эта семья. Пойдемте, вместе все обойдем и осмотрим.

– Бесполезно, – ответил доктор Пэрри. – Это неприступная крепость. В дверь тоже трезвонить нет смысла – никто не подходит.

– Может, обратиться в полицию?

– Я тоже думал. Но станут ли они ломать дверь? Оснований для этого нет, все тихо. И, черт возьми, я сам в этом виноват.

Доктор Пэрри встал с кресла и взволнованно заходил по комнате.

– Да еще эта тень в ее комнате сводит меня с ума, – проговорил он. – Совсем не похоже на женщину.

– Но ведь в доме есть молодые люди, – заметил капитан.

– Нет, они все ушли. Остался только профессор, который предположительно выпил слишком много квадронекса. Конечно, действие снотворного могло пройти…

Капитан Бин, ворча, набил трубку свежим табаком.

– Выкладывайте подробности, – сказал он. – Я объездил весь земной шар и много страшного повидал на своем веку, но тело девушки, которое я сегодня нашел, выбило меня из колеи. Никак не могу забыть – какие только мысли не лезут в голову!

Капитан внимательно выслушал всю историю, не проронив ни слова. Когда доктор Пэрри закончил свой рассказ, он встал и натянул резиновые сапоги.

– Куда вы? – спросил доктор Пэрри.

– В «Бык». Позвоню в полицию.

– Зачем?

– Не все можно объяснить словами. Можно только доказать. Но я всегда подозреваю неладное, когда крысы бегут с корабля.

– Черт возьми, не говорите загадками! Скажите как есть.

Капитан покачал головой:

– Нельзя называть лопату лопатой, пока есть вероятность, что это вилка. Могу сказать только одно: будь у меня дочь, я бы ни за что на свете не оставил ее сегодня в этом доме.

Глава 27. «Самый злобный враг людской – самонадеянный покой»[5]

Сначала сестра Баркер не могла поверить в то, что Элен исчезла. Она огляделась в поисках миниатюрной фигурки в голубом халате среди заставленной диванами и креслами гостиной. Но только рыжий кот, потревоженный ее шумными движениями, спрыгнул со старомодной оттоманки и вальяжно вышел из комнаты.

Окончательно проснувшись, сиделка последовала за ним. В холле она крикнула:

– Мисс Кей-пел!

Ответа не последовало, равно как и шуршания фетровых тапочек. Сестра Баркер недовольно сдвинула брови; из глаз ее посыпались злые искры ревности.

Она не боялась, что с Элен случилась беда: «Вершина» была неприступна. Девчонку она запугивала нарочно, во-первых, чтобы та соблюдала крайнюю осторожность, а во-вторых, чтобы наказать ее за нанесенную обиду.

Сестра Баркер решила, что доктору Пэрри все-таки удалось выйти на связь с Элен.