Башня Зеленого Ангела. Том 2 - Тэд Уильямс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Изорн положил широкую ладонь графу на плечо:
– Мне кажется, что безумие не лишило Мегвин ума. Возможно, она не испытывает такого же ужаса, как мужчины, но она боится. Ей, как и нам, не нравится проклятый замок, в котором разгуливает ветер, и не менее проклятые, мерзкие белые существа. До сих пор Мегвин ничто не угрожало, и мы постараемся сделать все, чтобы так и оставалось дальше. Не сомневаюсь, что у тебя полно других забот и проблем.
Граф устало улыбнулся:
– Итак, Изорн Изгримнурсон, насколько я понимаю, ты намерен заняться работой твоего отца?
– В каком смысле?
– Я видел, что делает твой отец для Джошуа. Поднимает принца, когда тому очень хочется лечь, тычет его под ребра и поет песни, если Джошуа собирается уснуть. Получается, что ты будешь моим Изгримнурсом?
На лице риммера появилась широкая ухмылка:
– Мы с отцом простые парни. У нас не столько мозгов, как у тебя и Джошуа, чтобы беспокоиться обо всем на свете.
Эолейр фыркнул и потянулся к меху с вином.
Вот уже третью ночь графу снилась недавняя стычка в стенах крепости, кошмар такой яркий и наводивший ужас, на который не способно даже самое изощренное воображение.
Это было особенно жуткое сражение. Эрнистирийцы, которые теперь носили промазанные жиром маски из ткани, чтобы защититься от пыли-безумия, выглядели так же пугающе, как и остальные участники битвы; смертные, оставшиеся в живых после первых дней осады, теперь дрались с врагом с наполненной ужасом решимостью, зная, что только так они получат шанс покинуть живыми это населенное призраками место. В основном стычки происходили на узких пространствах между обгоревшими, полуразрушенными строениями и в уничтоженных морозами садах – местах, где Эолейр когда-то прогуливался теплыми вечерами с дамами двора Джошуа.
Постепенно уменьшавшаяся армия норнов защищала украденную у законного хозяина крепость с безрассудством безумцев: граф однажды видел, как один из них совершенно сознательно бросился вперед с мечом в груди, чтобы убить смертного, сжимавшего рукоять, прежде чем умер в фонтане собственной крови.
Большинство гигантов также погибли, но каждый, прежде чем упасть, забрал с собой множество людей и ситхи. В своем сне Эолейр снова и снова видел, как один из громадных гюне схватил риммера Уле Фреккесона, сопровождавшего военный отряд, вышедший из Эрнисдарка, размахнулся и вышиб ему мозги о стену так же легко, как будто расправился с котом. Когда его окружили трое ситхи, он презрительно помахал перед ними трупом, практически лишившимся головы, и на них пролился водопад крови и внутренностей. Волосатый гигант использовал тело Уле как дубинку и убил одного из ситхи, прежде чем двое других пронзили копьями сердце чудовища.
Пытаясь вырваться из железной хватки жуткого сна, Эолейр беспомощно смотрел, как тело Уле превратилось в оружие, наносившее удары направо и налево, пока не стало распадаться на куски…
Когда он проснулся, его била дрожь, а голова болела так, что ему казалось: еще мгновение, и она лопнет. Эолейр сжал руками виски, стараясь облегчить тяжесть. Как может человек видеть подобные вещи и сохранить рассудок?
Кто-то осторожно прикоснулся к его запястью.
Эолейр в ужасе вскрикнул, перекатился в сторону, чтобы дотянуться до меча, и увидел у входа в палатку высокую тень.
– Успокойтесь, граф Эолейр, – сказал Джирики. – Извините, что напугал. Я позвал вас от входа, но подумал, что вы спите, поскольку вы не ответили. Прошу, простите меня за вторжение.
Эолейр испытал облегчение, но одновременно рассердился и почувствовал смущение:
– Что вы хотите?
– Еще раз простите меня. Я пришел, потому что это важно, а у нас мало времени.
Граф тряхнул головой и сделал медленный вдох.
– А в чем дело? Что-то не так?
– Ликимейя просит вас прийти. Мы вам все объясним. – Джирики сдвинул в сторону клапан палатки и вышел наружу.
– Вы пойдете со мной? Я подожду, пока вы оденетесь.
– Да… да, конечно, пойду.
Граф почувствовал нечто сродни гордости. Ликимейя отправила за ним сына, а поскольку теперь Джирики участвовал только в самых значимых и ключевых делах, похоже, для ситхи действительно было важно, чтобы он к ним пришел. Впрочем, через мгновение гордость уступила место мучительному беспокойству: неужели все так плохо, что они решили обратиться за новыми идеями к командиру четырех десятков напуганных до ужаса смертных воинов? Эолейру казалось, что ситхи начинают одерживать победу в осаде.
Ему потребовалось всего несколько мгновений, чтобы пристегнуть ремень с мечом, надеть сапоги и подбитый мехом плащ. Он шагал за Джирики по окутанному туманом склону, поражаясь тому, что ситхи, хотя и был высоким и широкоплечим, как сам Эолейр, оставлял едва заметные следы, в то время как за графом тянулась дорожка потревоженного белого снега.
Эолейр поднял голову и посмотрел в сторону Наглимунда, который скорчился на вершине холма, точно раненое животное. Поверить в то, что когда-то люди там танцевали, вели беседы и любили, было почти невозможно. Кое-кто считал двор Джошуа мрачным местом – но как бы чувствовали себя те, кто насмехался над принцем, как лишились бы они дара речи, как трепетали бы их сердца, если бы они узнали, что такое «мрачный» на самом деле.
Джирики провел графа между тонкими, точно паутина, палатками ситхи, сиявшими на фоне снега, словно они пропитались лунным светом. Несмотря на поздний час, где-то между полуночью и рассветом, многие Светлые не спали, они с серьезными лицами стояли группами и смотрели на небо или сидели на земле и тихонько пели. И никто, казалось, не обращал внимания на ледяной ветер, заставивший Эолейра посильнее стянуть капюшон под подбородком. Он надеялся, что в палатке Ликимейи горит огонь, хотя бы из сочувствия к слабостям смертного гостя.
– Мы хотим задать вам несколько вопросов касательно места, которое вы называете Наглимунд, граф Эолейр. – В голосе Ликимейи Эолейр услышал суровые командные интонации.
Эолейр отвернулся от огня, чтобы посмотреть на Джирики, его мать и черноволосого Каройи.
– Неужели я могу рассказать вам что-то новое, чего не говорил прежде? – Эолейра немного злили смущавшие его манеры ситхи, но он понимал, что ему не удается сохранить это настроение под спокойным взглядом Ликимейи. – И разве уже не слишком поздно задавать вопросы, ведь осада началась две недели назад?
– Нас интересует не высота стен или глубина колодцев. – Джирики сел рядом с Эолейром, и его рубашка заблестела в свете очага. – Вы много нам рассказали, и мы благодарны за помощь.
– Вы провели достаточно времени в Наглимунде, когда здесь правил смертный принц
