Вампиры: Когда ночь сменяет ночь Книга 2 (СИ) - Тигиева Ирина

— Где ты была так долго? Я уже думал… — он в самом деле всхлипнул и сконфуженно замолчал.

— Уже думал что? Что я стала кормом для рыб Индийского Океана? Я ведь пошутила — ракушки не водятся на глубине нескольких сот метров. И это называется, ты готовишься к тестам по биологии!

Патрик покраснел и смущённо хихикнул. Я протянула ему сжатую ладонь.

— Ты знал, что ципреи ещё называют "фарфоровыми улитками"? Эта "улитка" — личный привет тебе от рыбаков Минданао.

Я разжала ладонь, открыв гладкую бледно-оранжевую ракушку величиной с перепелиное яйцо. Вообще-то ничего особенного в ракушке я не находила, и её ценность была мне, откровенно говоря, непонятна. Но личико Патрика буквально засветилось от восторга. Осторожно взяв ципрею в руки, он, почти не дыша, повертел её в пальцах.

— Какая красивая… Ещё лучше, чем я думал… Спасибо!

Он поднял на меня сияющие глаза.

— Я буду носить её на шее, как талисман.

— Талисман от чего? — удивилась я.

— Не знаю. От зла?

— Хорошо. Но тогда уж позволь довести дело до конца. Отдай мне эту улитку до следующего раза, и я сделаю из неё достойный талисман.

Патрик с готовностью протянул мне ракушку и состроил хитрую гримасу.

— Ты имеешь в виду до следующей ночи.

— Ещё не знаю, — не обратив внимания на его тон, возразила я.

Сложив на груди худенькие руки, Патрик победно улыбнулся:

— В следующий раз мы увидимся следующей ночью. Ты ведь не успела вернуться за час — значит, проиграла. То есть должна выполнить моё желание, как я в прошлый раз — твоё.

Начиная подозревать, в чём оно заключается, я шутливо прищурилась.

— Ты должна приходить ко мне каждую ночь всю неделю! — радостно выпалил Патрик.

Я только покачала головой, Патрик сразу помрачнел.

— Ты не можешь отказаться! Такой был уговор… И вообще я мог потребовать и месяц.

— Так что ж не потребовал?

Патрик вздохнул.

— Подумал, что на месяц ты всё равно не согласишься…

[1] Битва при Камлане произошла ок. 539 г. между королём Артуром и его племянником Мордредом. В битве погибло большинство рыцарей обеих сторон и Мордред, а смертельно раненный Артур был перенесен на чудесный остров Авалон. (См. "Смерть Артура" Т. Мэлори)

[2] Лусон — самый крупный остров Филиппинского архипелага.

[3] Минданао — второй по величине остров Филиппинского архипелага.

* * *

На самом деле и на неделю согласиться было не легко. Доминик, услышав о проигранном мною споре, округлил глаза и в первый момент не нашёлся, что сказать, а такое бывает очень редко. Выражение его лица меня настолько рассмешило, что я долго не могла успокоиться. Доминику происходящее показалось менее забавным.

— И ты действительно намерена торчать там каждую ночь из-за этого… отродья, с которым совсем ещё недавно не могла находиться под одной крышей?

— Патрик — не отродье. Он даже довольно милый…

— Вот как?

— …ребёнок. Сильно непохожий на остальных и потому чувствующий себя одиноко.

— Иногда мне почти жаль, что в современном мире не принято сажать своих возлюбленных под замок, — пощёлкал языком Доминик. — В последнее время я начинаю понимать восточных султанов.

— Султаны запирали под замок целые гаремы. Не думай, что я бы потерпела рядом с собой других "возлюбленных".

Моя ревность, хотя и шутливая, как всегда привела Доминика в восторг. Обвив руки вокруг талии, он наклонился к моим губам:

— Рядом с тобой и я не потерпел бы никого, моя любовь. Разумеется, кроме меня.

В конце концов, убедить его позволить мне сохранить достоинство, выполнив условие проигранного пари, оказалось не так трудно, как я думала поначалу. Правда, в обмен на свою уступчивость Доминик потребовал, чтобы неделю после "недели демонёныша" мы провели так, как захочет он. Я обещающе улыбнулась.

Патрик уже ждал в библиотеке и радостно поднялся мне навстречу.

— Помнишь, ты говорила про пикник под открытым небом? А мы можем ещё и разжечь костёр?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Зачем тебе костёр? Привлечь побольше хищников?

— Здесь не бывает хищников, — захихикал Патрик. — А с костром веселее!

— Надеюсь, хотя бы прыгать через него не собираешься, — бездумно брякнула я и тут же об этом пожалела.

В глазах Патрика засветилось воодушевление, он даже подскочил на месте.

— Точно! Вот это идея! Так делали древние британцы на праздник Белтайн[1] — мы проходили это по истории!

— Ну ты ведь — не древний британец. И сейчас не время Белтайна, так что про "вот это идею" забудь.

Я просто представила, что будет с братом Клеоменом, если — а исключать такого нельзя — к утру на Патрике вместо одежды остануться лишь прожжённые до дыр лохмотья. Патрик шутливо надулся, но я быстро изменила его настрой, протянув на раскрытой ладони оправленную в белое золото ракушку на длинной цепочке.

— Твой "талисман", как и обещала.

— Ты сделала это… специально для меня?

Улыбнувшись, я застегнула цепочку на его шее.

— Спасибо, — покраснел Патрик. — Я никогда её не сниму. Но не стоило, правда. Я бы носил её и так…

— Но теперь ведь она больше похожа на амулет.

Надо сказать, оправа действительно облагородила "фарфоровую улитку". Оранжевый цвет раковины контрастировал с серебристым металлом, и ракушка смотрелась очень выигрышно. Патрик с гордостью носил её все следующие ночи и даже не настаивал на том, чтобы мы разжигали костёр. Вместо этого он однажды пригласил меня к пруду послушать, как поют жабы. Пение было не то чтобы приятным, но личико Патрика так и светилось от удовольствия.

— Здорово, правда? Я прихожу сюда, когда мне одиноко, или когда случаются какие-нибудь неприятности.

— Неприятности? — присев на траву, я опустила ноги в заросшую листьями кувшинок воду. Патрик сразу пристроился рядом.

— Да. Например, когда мне попадает от брата Клеомена.

— И за что же тебе от него попадает?

— Ну… Я пугал других мальчишек, и брат Клеомен…

— Пугал? Ты?

Патрик сконфуженно вздохнул.

— Они дразнили меня, отбирали учебники, толкали. Я сильно ударил одного, разбил ему нос. Но после этого стало ещё хуже. И тогда… В школе многие считают меня странным, и я этим воспользовался. Сделал фигурки из воска и веток, подвесил их на дереве и сказал, что наложил на них заклятие. Если Арчи, Филип и Роб не оставят меня в покое или снимут фигурки с дерева, с ними произойдёт что-то ужасное…

Я расхохоталась:

— Могу поспорить, фигурки висят там до сих пор!

Патрик тоже засмеялся и, краснея, пробормотал:

— Брат Клеомен заставил их снять… Ты правда считаешь, что я поступил правильно?

— Только брату Клеомену не говори, — подмигнула я.

Патрик тут же нахмурился.

— Потому что он может запретить встречаться с тобой?

— Может быть — если посчитает, что я дурно на тебя влияю.

На лице Патрика отразилась самая настоящая тревога. Я утешающе потрепала его по плечу. Патрик смутился и уставился на кувшинку, смутно белевшую на фоне тёмных листьев, потом снова повернулся ко мне.

— Ты ведь не исчезнешь, когда всё закончится?

— До этого ещё далеко.

— Всё равно. Ты ведь будешь навещать нас… меня? Правда?

— Тебе это быстро надоест.

— Нет, честное слово!

— Это пока. Потом ты вырастешь, поступишь в колледж, у тебя появятся друзья, подруги…

— Но не такие, как ты.

— Конечно, не такие — это-то и хорошо.

Патрик помрачнел, в голосе послышалось напряжение:

— Почему?

— Потому что люди должны общаться с людьми.

— Но ты ведь позволяешь мне находиться рядом с тобой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Несколько секунд я молча изучала маленького отпрыска демона, исподлобья смотревшего на меня. Временами он ставил меня в тупик — как сейчас. Что он хотел услышать? Что он не совсем человек, и рядом с людьми ему не место?