Шараф-наме. Том II - Шараф-хан Бидлиси
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Приди поведай, что унес [с собой] Фаридун из богатства и роскоши,
Приди поведай, что взял из [этого] мира Искандар:
[Один] собрал сокровища и передал другому,
[Второй] захватил царства и оставил другому.
После кончины падишаха — прибежища всепрощения и хакана, исполненного великолепия, равный Искандару государь — Абу-л-Музаффар султан Мухаммад-хан — да хранит его всевышний господь от превратностей судьбы! — в возрасте двадцати восьми лет благодаря помощи своей матери прибыл из Манисы на корабле в стольный город Константинополь. В пятницу 20 джумада-л-аввала упомянутого года он наместо отца изволил счастливо восшествовать на монарший престол. Тело его великого родителя, которое скрывали от простонародья четыре дня, вынесли вместе с девятнадцатью трупами и гробами его[900] братьев, которых убили в тот же день. [Государь] и все улемы, мудрецы, везиры и вельможи совершили над ними молитву и похоронили близ соборной мечети Айя-София, южнее [гробницы их] высокодостойного предка /302/ султана Салим-хана — [да прольется] над ним дождь [господнего] всепрощения! Прожил тот [ныне] обитающий в раю государь сорок два года и царствовал двадцать один год.
В конце того же года султан Мухаммад-хан передал, как и во времена отца, Фархад-паше должность великого везира, назначил его сардаром, победоносной армии и послал в Румелию. Поскольку [Фархад-паша] там очень себя обязанностями сардара не утруждал, кафиры напали на страну ислама, отобрали у мусульман крепость Эстергон и еще несколько цитаделей, разрушили и разорили несколько городов, дошли до местечка Урсачук и принесли мусульманскому населению много бедствий.
Разгневанный на [Фархад-пашу], султан Мухаммад-хан послал человека его убить, а пост великого везира и сардара передал Синан-паше. Фархад-пашу его друзья и единомышленники известили, и до приезда палачей он бежал, прибыл в Стамбул и несколько дней скрывался. В конце концов государь его схватил, заточил в тюрьму и через несколько дней казнил.
Синан-паша, будучи сардаром, тоже ничего не добился, был кафирами разбит и обращен в бегство. Его тоже с поста везира и сардара сместили.
Год 1004 (1595-96)
В этом году султан Мухаммад-хан устремил свои высокие помыслы всецело на благоустройство державы и благополучие подданных и разослал во [все] концы и окраины мира [исполненные] справедливости грамоты. Слух о его правосудии достиг отдаленнейших [уголков] мира. Бразды от дел везирских [султан] препоручил достойной деснице везира Ибрахим-паши. Хотя его сопутствуемое удачей вознесение [только] начиналось и полной прочности во власти он еще не достиг, /303/ от врожденной храбрости и отваги, присущей августейшей природе его величества, [султан Мухаммад] вставил счастливую стопу в стремя величия для священной войны с неверными. Могучее предплечье он украсил амулетом [изречения]: «Бог защитит тебя от этих людей»[901], [пучок] конского волоса на своем победоносном знамени причесал[902] [гребнем божественных словес]: «Но бог защитит тебя от них»[903] и в добрый час, когда донеслось веяние победы и божественного благоволения, выехал из стольного города Стамбула. И так быстро [он ехал], что гонец восточного и северного ветра не настигал [и] пыли, поднятой его быстроногим конем, а быстролетная птица не могла угнаться за его необузданным миропокорителем — [скакуном]. Стихотворение:
Сулайману подобный, оседлал он восточный ветер,
Подобно ветру, вознесся на трон Сулаимана,
Собрал войско, подобное горе Каф, —
Все разрушающие камень и ломающие железо.
[Год 1005 (1596-97)]
Преодолев переходы и стоянки, на 23-й день священного месяца мухаррама 1005 (16 сентября 1596) года несравненный государь остановился у крепости Эгри, которая принадлежит к могущественным цитаделям округов недостойного короля Вены. По высоте та крепость соперничала с чертогом Сатурна, могуществом и прочностью с цитаделью лазурного свода. Стихотворение:
Камень, что вылетел из ее бойницы,
Через столетие разобьет голову Сатурна.
Войска ислама, вдохновляемые могуществом и наставлениями богом данного и [высоко] родного, как кесарь, государя, окружили крепость Эгри. Пушкари и мушкетеры, из которых каждый для [того] времени и эпохи по своему мастерству, ловкости и проворству был единственным и неповторимым, построили укрепления и окопы, установили осадные орудия и баллисты. Громоподобными ударами камней из [сверкающих], как молния, камнеметов они привели [крепостные] башни, стенные столпы и стены в сотрясение /304/, разломали и разворотили ту могучую цитадель, как муравейник и осиное гнездо.
Презренные неверные той крепости волей-неволей решили умереть, [но] оказать отпор победоносному войску и проявили в битве и схватке совершенное старание и усердие. Но когда прошло двадцать дней осады, [те] мятежники и исполненное спеси отвратительное сборище через великих везиров и начальника янычар запросили пощады. От истоков мудрости [священного речения]: «Бог своей помощью подкрепляет, кого хочет»[904] — на райские сады сердец победоносных храбрецов подул ветерок победы и торжества; на востоке желания героев стало заниматься счастливое утро; молодой побег надежды государя, [чья] щедрость [необъятна, как] море, украсился плодом [словес]: «Когда придет помощь божья и победа»[905]. Стихотворение:
Солнце победы взошло на востоке надежды,
А для недоброжелателей наступила темная ночь.
Из крепости с покорностью и смирением вышли тысяч пять презренных кафиров, пеших и конных, и хотели было направиться в свои области, [но] победоносные войска стали очевидцами поведения кафиров, противоречащего обычаям ислама. Преданность чистой вере и ревность [в соблюдении] закона главы [господних] посланцев разожгли кровь в жилах [мусульман]. Они обрушили на неверных безжалостные мечи и, кроме считанного числа их вельмож и начальников, которые укрылись под сенью милости великого везира Ибрахим-паши и спаслись из той кровожадной пучины, больше никого в живых не оставили.
Из-за поборников ереси и недостойных деяний здешнего населения крепость Эгри была полностью разрушена согласно повелению: «Когда мы хотели погубить какой-либо город, тогда мы обращали нашу речь к наслаждавшимся благами среди него; но как они были нечестивы в нем, то осуществлялось над ним слово наше»[906], /305/ от полноты господства и владычества могущественных войск показались знаки [свершения словес]: «Мы истребляли его полным истреблением»[907]. Поэтому полновластный государь повелел отстроить ту крепость заново, оставил амир ал-умара' Темешвара Синан-пашу Буснави и 12 тысяч всадников и
