Та, кто сгорает изнутри (СИ) - Нора Кая

Тем временем, самые бойкие студентки и студенты вызывались ответить на вопрос преподавателя. Они выглядели уверенными, пока не сталкивались с раздражением маршала, качающего головой. То, о чём он спросил ― не какая-то неразгаданная тайна тысячелетия, но при этом никто не смог выделиться, блеснуть умом и угодить наставнику. Желающие отвечать закончились и тогда очередь добралась до тех, кто надеялся обойтись малой кровью. Их попытки оказались даже хуже.

Анна стояла в стороне от избегавшей её основной группы и внимательно слушала. Она не была уверена, что наставник вообще заметил человека, занявшего место в отдалении. И тут маршал повернулся прямо к Анне, указав пальцем:

― Ты.

Последняя жертва. В толпе раздались тихие смешки. Студенты впились глазами в Анну, ожидая, как она опозориться вместе со всеми. Может быть, так и поступила бы, если это гарантировало лучшее отношение. Но куда вероятнее обратное.

― Полёт… ― начала Анна и сделала шаг к встроенному в земле рычагу.

Наблюдающие практически перестали дышать и моргать, боясь упустить провал человека. Анна опустила рычаг. Мерцание пропало. Птицы ощутили прикосновение свежего воздуха и, встрепенувшись, сорвались с мест. Они устремились в небо, которому и принадлежали. В ушах стояло хлопанье десятков крыльев.

― …вот это, ― повернулась Анна к наставнику.

Она пришла к такому выводу, слушая многочисленные, порой невероятно сложные в своих формулировках, ответы. Трудность всегда заключалась в простоте. Никто никогда не догадывался до очевидного, когда то находилось буквально перед носом. Такое бы случилось и с Анной. Тоже бы ляпнула глупость. Но группа отделилась от человека и предоставила ей массу времени на размышления. Да и других вариантов попросту не осталось.

Наставник коротко кивнул, едва успев сдержать улыбку, что обозначила глубокие ямочки на щеках. Определённо он любил улыбаться. Лица студентов перекосило негодование. Зэи, который ещё и заблудился во время поиска аудитории, выглядел сильно расстроенным. Но Анне было не до них. Именно неприкаянная землянка получила одобрение от преподавателя, и никто больше.

Закончив со странным приветственным тестом, маршал наконец представился:

― Я Арчел Притокалиор. Для вас ― наставник Притокалиор.

Анна бормотала имя под нос, силясь запомнить и не запутаться в сочетании букв. Арчел обратился к человеку:

― Как твоё имя?

― Анна Восход, наставник Притокалиор, ― внутренне порадовалась, что смогла не ошибиться в произношении, это бы ударило по её неожиданному триумфу.

― Так держать, Анна, ― заметил маршал доброжелательно.

Она скрыла нахлынувшую неловкость за кашлем. Неужели не все здесь предубеждены против людей? Хотя надеяться на такое слишком сумасбродно.

Однако безусловно приятный исход имел другую куда менее приятную сторону. Например, неприязнь одногруппников стала прямо пропорциональна благожелательности наставника по отношению к человеку. Воздух вокруг Анны стал колючим от жутких леденящих волн, исходящих от учащихся.

Оставшуюся часть часового занятия Арчел посветил лекции о строении крыльев птиц и велел расположившимся на поле ученицам и ученикам внимательно наблюдать за их полётом. Сидеть на траве, любоваться небом, рассекаемым десятками крыльев… слишком хорошо для настоящего урока. Но сколько бы она ни щипала себя, чудесный сон не развеивался. И статный маршал всё ещё находился в поле зрения Анны.

Насколько сильными должны быть его крылья, чтобы возносить своего обладателя к облакам? Серебристо-белые перья касались концами лодыжек. Большие, с широким размахом, как символ свободы, воплощённое желание человеческой души. Кажется, наставник почувствовал на себе чужой пристальный взгляд и покосился в сторону студентки. Анна быстро отвернулась, переключив внимание на одну из низко пролетающих птиц.

Стиснула пальцами траву, вонзаясь ногтями в землю, разглядывала запечатлённый в памяти образ крыльев маршала. Настолько увлечённая размышлениями, что не заметила, как Арчел подошёл прямо к ней, опустившись рядом на одно колено.

― Нужно снова запереть птиц. Справишься с этим?

― Что я должна делать?

Наставник достал из скрытого в одеждах кармана длинный деревянный свисток и протянул. Анна поднялась на ноги. Вместе они приблизились к силовой клетке. Арчел положил руку на рычаг и кивнул студентке. Она поднесла свисток к губам и дунула.

Воздух пронзил свист. Лишённые воли создания следовали к источнику звука. Они послушно заняли места на жёрдочках, затихнув, как будто погрузились в состояние транса. Арчел повернул рычаг, активировав поле, и забрал у Анны свисток.

Посреди поля открылся портал. Из холла учебного блока донёсся мелодичный звонок с урока. Учащиеся поторопились к выходу, прощаясь с наставником и рассыпаясь в благодарностях за прекрасно проведённое занятие. Анна же, словно оглушённая, всё продолжала смотреть на пленённых птиц.

― Всё хорошо? ― поинтересовался Арчел, когда остальные уже ушли.

― Да. Просто подумала, как жаль, что им приходится сидеть в клетке, имея такие чудесные крылья.

Притокалиор стал серьёзен. Затем он сказал:

― Анна, спасибо за помощь в проведении занятия. Я впервые взялся кого-то обучать. Когда никто не ответил на казавшийся очевидным вопрос, я было подумал, что потерпел крах, даже ещё не начав. Повёл себя как высокомерный маршал. Мне бы не хотелось таким быть. Благодаря тому, что ты пришла к решению, я смог уберечь свою репутацию.

Теперь, когда свидетелей не осталось, Арчел искренне улыбнулся. Вся строгость его отточенного образа испарилась.

― Хм-м, пожалуйста, ― скованно отозвалась Анна, припёртая к стенке чужой чистосердечностью.

Наставник проводил студентку до портала, пожелав ей поскорее стать частью Космической Академии. Анна сомневалась, что это вообще возможно.

Дверь закрылась за спиной. В опустевшем коридоре человека подстерегло отставшее от остальной группы сонго. Только оно не проявило враждебности по отношению к землянке. Хотя Анна больше связала это с замкнутостью альво, что выглядело рассеянным во время занятия и едва замечало окружающих.

― Как ты догадаться о верном ответе? ― поинтересовалось сонго, стараясь скрыть сквозившее в голосе любопытство.

Бесполые альворати ― то, к чему оказалось трудно привыкнуть, даже сложнее, чем к третьему глазу, который смотрел в совершенно отличную от двух других сторону. Тело существа словно вылеплено из коричневого пластилина детскими пальчиками. Такое несуразное и блеклое. Это сонго тоже носило юбку. Предмет гардероба, что стал практически опознавательным признаком, как будто глаза на лбу было недостаточно.

― Полёт описать словами невозможно, ― ответила Анна. ― И маршалам это известно лучше других.

Все три зрачка вдруг сфокусировались на собеседнице, заставив её непроизвольно сжаться. Может, это сонго и бесполое, но что-то едва уловимое в нём навело на мысль о маленькой девочке. Наверное, дело было в упрямом взгляде трёхцветных глаз, поджатых губах и нерешительности угловатых движений. А может, Анне просто хотелось так думать, потому что она ощутила симпатию к отличному от неё созданию.

― Люди странные, ― тихо пробормотало альво, шаркая мимо, чуть сгорбившись.

― Как тебя зовут? ― адресовала Анна вопрос чужой спине.

Оно замерло и, оглядевшись по сторонам, словно желая удостовериться в отсутствии нежелательных свидетелей, произнесло:

― Ку То́, ― затем отвернулось и поспешило удалиться.

Видимо, общение с человеком было чем-то ужасным, по крайней мере, если ты обыкновенное сонго Ку То, а не какой-нибудь принс Риваль. И почему Анна вспомнила об этом парне? Его поведение отличалось от реакции других учащихся, и она не знала причин, что вызывало ненужное беспокойство.

Интересно, чем сейчас занимался Сет? Если бы карийских догов признали альворати и наделили правами, то он мог бы сейчас учиться вместе с подругой. И наверняка справился бы гораздо лучше.