Акбар Наме. Том 7 - Абу-л Фазл Аллами
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
споткнётся о камень отчаяния. Спустя некоторое время
он в немалом легкомыслии вновь замыслил сражаться. По временам беспорядочность ума делала его ещё более недалёким. Когда ведомые Провидением войска перевалили через горы и ущелья и приближались к Бульясу15, Юсуф-хан пробудился ото сна высокомерия и попытался загладить своё непослушание. Поскольку [для него] не [оставалось] пути сохранить царство, иначе как подчинившись и засвидетельствовав почтение [Акбару], на перевале Куармаст16 он исчез под предлогом, что с несколькими людьми желает осмотреть (предполагаемое) поле битвы, и отправил речистого посланца, рассказать о своём тайном намерении. Военачальники, сильно измученные жестоким холодом, дороговизной провизии, трудностью дорог, а также дождём и снегом, приняли посла и затем отправили его назад, и Юсуф с несколькими доверенными [лицами] явился 4 исфандармаза (14 февраля 1586 г.). Они обошлись с ним почтительно и побеседовали, вслед за чем решили повернуть назад.
Когда эти вести дошли до Двора, было велено одобрить прибытие Юсуфа и встретить его с царской милостью, но [указано] что решение командиров повернуть назад [является] ошибочным. Если Юсуф не замыслил никакого обмана, а держался пути истины, то надлежало дать войску дойти до этого восхитительного края (Кашмира), дабы завоевать его и вернуть Юсуфу. Военачальникам, хотели они или нет, следовало наступать. Правители Кашмира по своему дурному обыкновению и в дрёме разума назначили близ Ку-армаста Хусейн-хан Чака предводителем и принялись укреплять перевал. Тут к ним присоединился Якуб, сын Юсуфа, и они оставили нового предводителя и перешли под начало Якуба. [Целый] день на перевале кипел бой. Мадху Сингх, Амин-ад-дин и другие очистили его, а Хасан бек ахади с некоторыми раджпутами снискали неувядаемую славу, пожертвовав жизнью. Со стороны врага погибли сорок прославленных мужей, [неприятель] пал духом и рассеялся.
481
[Тем временем] землевладельцы Карны17 были призваны Шейх Якубом Кашмири явиться [к нему] и подчиниться. Условились, что войска вступят в Кашмир через их селения. После чего явились кашмирцы с настойчивыми просьбами, предлагая заключить мир. И указали, что их правитель отбыл ко Двору, и потому представлялось разумным не поднимать более пыли раздоров. Они предложили, чтобы с кафедр [проповедников] и на монетах был упомянут Шахиншах, а мяту, шафран, шелка18 и дичь передали в ведение царя. За каждым [пунктом из упомянутого списка] следует назначить контролёра (дарога), и затем армии надлежит возвращаться. Поскольку воины были [совершенно] изнурены, ста
раниями Юсуфа, правителя Кашмира, эти предложения приняли.
Ответственность за шафран и шелка возложили на Каландар бека,
за мяту — на Ходжа Мираки, за дичь — на Мульта Мозахари.
Хотя Его Величество не одобрил этого решения, [однако] принял
во внимание состояние войска и кашмирцев и признал соглашение19.
[Происшествием] стало крушение доброй службы Зайн-хан Кокалташа. Когда его послали на завоевание Свата и Баджаура, он обратился вначале к захвату Баджаура. Землёй там владели 3 000
юсуфзаев; надеясь на труднопроходимость перевалов, они вели себя
заносчиво. Армия вступила туда путём через Данишкол, не успев провести разведку дороги. Джанеш Бахадур и несколько иных доблестных захватчиков городов (Шахргиран)20 напали и покарали множество людей. Когда удача изменила юсуфзаям, Гази-хан, Мирза Али, Таус -хан, Назир и прочие командиры изъявили желание подчиниться, и шип раздоров оказался вырван отовсюду. Оттуда 482 [Кокалташ] направился в Свад. Там проживали 40 000 землевладельцев. Когда войско достигло берега реки, дерзкие [мужи] тех земель приготовились к битве; авангард чуть подался назад, но отважный алтамиш устремился вперёд, и, увидев это, [воины] авангарда вновь построились в боевой порядок. Разгорелась жаркая битва, враг был разгромлен и обращён в бегство. Кокалташ заложил фундамент крепости в Чакдаре, что в центре страны, и принялся карать прочих жителей. Он одержал 23 победы и срыл семь укреплений. За исключением ущелья Каракар и области Бу-нерим покорён весь этот край. Но его воины были довольно утомлены маршами по горам и частыми стычками. Кокалташ запросил подкреплений, и Его Величество отправил раджу Бирбара, Хаким Абу-л Фатха и прочих. Когда те присоединились, поднялась пыль разногласий и двоедушия (дуранге — два цвета). Ещё ранее Кокалташ и раджа обменялись дерзостями, а последний находился также в плохих отношениях с Хакимом. По прихоти судьбы они, несмотря на величие своих душ, оказались в теснинах зависти. Нм оказалось невыносимо делить с кем-то царское благоволение, что простирается и на близких, и на далёких. Они не способны были понять этого. Потворство таким чувствам — помимо того, что ведёт человека к бездне нескончаемого страдания и наполняет неизбывной печалью, — есть противоборство с Несравненным Господом, и в итоге такой муж заслуживает упрёки высокого и низкого. С того времени как войска равнин явились на подмогу Кокалташу, морщины обезобразили лицо и сердце раджи, и в кругу приближённых он позволял себе замечания наподобие такого: «Кажется, будто судьба моя была искажена, и мне приходится преодолевать горы п долины с Хакимом ради того, чтобы поддержать Коку; чем всё закончится?» В походе они каждый день обменивались неподобающими выражения-
ми. И наконец достигли Малаканда ; там их встретил Кокалташ и проявил сердечность. Он занялся переброской войска и обоза через перевал. Так вслед за ночью прошёл день. Хаким Абу-л Фатх с несколькими людьми направился к крепости Чакдара. Раджу разгневал этот отъезд, и злые мысли овладели им. На рассвете они собрались у крепости. Кокалташ устроил пир и пригласил вновь прибывших. Раджа дал выход своему возмущению и не пожелал идти, заявив, что все способные мужи должны собраться вокруг царского кура21 и провести тайную беседу. Кокалташ подавил досаду и пришёл к радже. Другие военачальники также прибыли туда. Кур следовало бы передать Кокалташу,
