Война крылатых людей - Пол Андерсон

Эдзел действительно представлял собой внушительное зрелище. Включая хвост, его четырехлапое тело имело добрых четыре метра в длину, руки, грудь и плечи были тоже соответствующих размеров. Сверкающая чешуя покрывала все его тело; спину, бока и живот защищали костяные пластины. Крокодилья голова сидела на шее, длиной в целый метр, уши были костяные, а глаза закрывались костяными щитками. Но глаза эти были большие, карие и мудрые, а скошенный назад череп вмещал мощный мозг.

— С Затлака, — сказал он. — На моем языке это означает «земля». Люди называют мою планету Один. Ее так называли еще тогда, когда люди давали планетам земные названия. В наши дни планету именуют наиболее подходящим в туземном языке словом, так, например, эту назвали Икрананка.

— Вы хороши в схватке? — спросила Стэфа. Она ухватилась за рукоятку кинжала.

Эдзел заморгал:

— Пожалуйста, не надо. Мы очень миролюбивы. Мы так велики и так хорошо вооружены лишь потому, что Один порождает гигантских зверей. Понимаете, у нас солнце типа «Ф-5», в секторе Регула. Оно излучает столько энергии, что, несмотря на поверхностную гравитацию, в два с половиной раза превосходящую земную, жизнь может создавать там массивные тела и…

— Заткни свой фонтан, ты, болтливый варвар, — оборвала его Чи Лан. — У нас есть более важные дела.

Эдзел едва не утратил свое обычное хладнокровие.

— Друг мой, — прорычал он, — очень невежливо чернить другие расы. Да, мой народ — это простые охотники, и мы никогда не сражались друг с другом. А когда я учился планетологии на Земле, я заработал немало денег, исполняя роль фафнира в Сан-Францисской опере.

— …а также выступая на карнавалах во время китайского Нового Года, — добавила Чи ядовито.

Фолкейн ударил кулаком по столу.

— Прекратите вы оба! — крикнул он.

— Но откуда на самом деле эта… гм… леди? — спросила Стэфа.

— Со второй планеты Эридана-А, — сказал Фолкейн.

— Ее назвали Цинтией, в честь жены капитана корабля.

— Я слышала, что на самом деле она не была его женой, — пробормотала Чи.

Фолкейн снова покраснел и украдкой взглянул на Стэфу. Но та не смутилась, а принимая во внимание ее ругательства…

— К тому времени они достигли александрийского уровня развития технологии, но только на одном из континентов, — сказал он, — а также открыли научный метод познания. Но у них не было городов. Цинтианцы постоянно находились в торговых экспедициях. Поэтому они отлично ужились с Лигой.

Он заметил, что сам начал болтать, и замолчал.

Чи изящной шестипалой ладонью смахнула пепел со своей сигареты. Выпрямившись, она едва достигала девяноста сантиметров. Обычно Чи сидела на своих мускулистых длинных ногах и соответствующих передних конечностях. Голова у нее была непропорционально велика, кругла, с тупой черноносой мордочкой, аккуратными маленькими ушками и кошачьими усами. Если не считать темной маски вокруг огромных, сверкающих золотом глаз, она вся была покрыта белой ангорской шерстью. Ее тонкий голосок стал резким:

— Давайте начнем с выяснения вашего положения, фриледи Карле. Нет, простите, лейтенант Карле, не так ли? Я думаю, что ваши предки были высажены именно в этом районе.

— Да, — кивнула Стэфа. Она снова подбирала слова с осторожностью. — Вскоре они столкнулись с туземцами; иногда столкновения оканчивались войной, иногда нет. Люди сильнее и выносливее, чем икрананкийцы. А здесь всегда идут войны. Выгоднее и легче быть солдатом, чем потеть на полях и в шахтах, верно? С тех пор все земцы нанимаются в войска. Те, кто не может воевать, становятся квартирмейстерами.

Фолкейн разглядел шрам на ее руке. «Бедное дитя, — подумал он с жалостью. — Это ошибка. Она должна была бы танцевать и флиртовать на Земле, со мной, например… Девушка — слишком мягкое и слабое создание, чтобы…»

Глаза Стэфы сверкнули.

— Я слышала, как старики рассказывали о войнах за краем мира, — оживленно сказала она. — Мы унаследовали это?

— Что? Гм…

— Я хорошо сражаюсь. Видели бы вы меня в битве при Джанехе. Ха! Они напали на нашу линию. Один зандар наткнулся на мою пику. Я проткнула его, — Стэфа вскочила на ноги, выхватила саблю и взмахнула ею в воздухе. — Одним ударом я снесла голову всаднику. Он упал. Я повернулась и разрубила его соседа пополам — от глотки и до кишок. Другие всадники напали на меня слева. Я ударила одного щитом прямо в клюв. Потом…

— Пожалуйста, прекратите! — простонал Эдзел и закрыл уши руками.

— Мы должны обсудить положение, — торопливо добавил Фолкейн. — Вы враг или друг императора Катандарана?

Стэфа обуздала свой яростный порыв, села и протянула стакан, чтобы его наполнили вновь. Она опять заговорила осторожно:

— Земцы поддерживали первого Джадхади, когда рухнула старая империя. Они помогли ему сесть на Катандаранского Зверя, восстановили империю и расширили ее границы; с тех пор они служат личной гвардией императоров и являются стержнем их войск. Позднее некоторые из них стали завоевателями Рангакоры и Супхадерта, на востоке, в краю Сумерек. Это очень важный стратегический район. Оттуда можно контролировать дорогу, перебираться через горы, а вода, сбегающая с гор, делает эту область богатейшей в Чакоре.

— К дьяволу вашу грязную геополитику! — прервала ее Чи. — Почему вас преследовали солдаты императора?

— Гм… я не уверена… — в наступившем молчании Стэфа отпила из стакана. — Может быть, лучше вы сначала расскажете мне о себе. Возможно, тогда мы поймем, почему третий Джадхади держит вас здесь, а не в Катандаране. Или вы уже знаете это?

Эдзел покачал своей громадной головой.

— Нет, не знаем, — ответил он. — В сущности, мы и не подозревали, что с нами запрещено встречаться. Правда, намеки на это были. Нам казалось странным, почему нас до сих пор не пригласили в столицу и что так мало туземцев приходило взглянуть на нас и на корабль. Когда мы совершали облет на флиттере, то на некотором расстоянии вокруг заметили укрепления. Затем Гурджанджи заявил, что нам нельзя летать. Он сказал, что это зрелище вызывает панику среди населения. Я не хотел бы обвинять его в обмане, но причина запрета кажется мне слишком надуманной.

— Согласно приказу императора вы ограждены от всех, — сказала Стэфа. — В Хайджакату запрещен доступ всем иногородним, и никто не смеет покинуть этот район. Это вредит торговле, но… — Фолкейн уже собирался спросить, почему же она нарушила запрет, когда она сказала: — Ответьте мне, как вы оказались здесь? Почему вы вообще прилетели на Икрананку?

— Она темнит, — прошипела Чи на принятом в Лиге латинском языке.