За золотым призраком - Владимир Иванович Буртовой
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Угощайтесь, морские волки, – снова с улыбкой произнес он, внимательно следя за каждым движением рук моряков, раскрыл коробку с сигарами. – Вы ловкие парни! Позже нас бросили якорь, а быстрее очутились на берегу. Вот бы и мне пятерку таких матросов в команду!
– Мы слетели с палубы без обеда, а ваши матросы очень долго ложками глубину в мисках меряли! – позубоскалил второй моряк с морщинистым и заросшим лицом, отчего ему можно было дать и все пятьдесят лет. – А на вашу яхту я бы с превеликим удовольствием наведался испить дарового рому… От роду не доводилось видеть, как путешествуют в свое удовольствие богатые господа! Непременно спрошу своего кэпа, чтоб разрешил вечернюю проулку к вам на стаканчик…
«Прорвалась-таки из тебя злоба, дружище, прорвалась! Не простого ты полета птичка!» – Отто не успел ответить, как старого моряка прервал более осторожный горбун.
– Помолчи, дружище! Забыл, что наш кэп куда как щедр на соленые линьки! Благодарствуем за сигару, сэр! – Горбун неловко вынул из коробки две сигары, оскалил крупные зубы, понюхал их с видом знатока. – Превосходный табак, клянусь потрохами моего покойного батюшки!
От такой клятвы у Отто мороз прошел по спине, повеяло от этих людей чем-то очень знакомым, и он, пока моряки шли от собора к берегу моря, усиленно вспоминал, где он что-то подобное уже слышал? И вспомнил – ну конечно, в «Острове сокровищ» таким же языком разговаривали друзья боцмана Сильвера! Не может этого быть! Ведь тому минуло две сотни лет, не меньше!
Моряки пропали под обрывом, и Отто осторожно последовал за ними. Через сотню шагов он очутился у среза береговой черты – на полосе прибоя раскачивалась шестивесёльная шлюпка, на песке топтались два моряка, двое спускались к ним.
– Четверо вошли перед Майклом в магазин и все еще там! – Не осознавая еще окончательно причину подступившей тревоги, вернее, стараясь всячески отогнать ее, как невозможную реальность, Отто лихорадочно потер пальцами лоб. – Что с того, когда простые моряки выражаются не совсем изящно, у них и жизнь такая суровая, без прикрытой грубости. Мало ли мне приходилось видеть всяких бродяг и проходимцев? И не робел перед такой встречей… – Но подсознание еще раз послало сигнал беды: да, видел всяких моряков, но именно таких – впервые! Нужны дополнительные сведения о шхуне. У кого бы спросить? Он повернулся лицом к собору. У школьного сарая стоял простенько одетый подросток, лет тринадцати, кудрявый и загорелый, но не из коренных жителей, а европеец.
– Эй, парень, подойди ко мне на минуту! – окликнул его Отто. Подросток с одного взгляда оценил в нем джентльмена, подбежал и в пяти шагах остановился, отвесив почтительный поклон.
– Я к вашим услугам, сэр!
– Скажи, ты часто видел здесь, около вашего селения, вон ту шхуну? – спросил Отто у черноглазого подростка, одновременно протягивая пятифунтовую купюру. При виде таких денег, тот даже попятился, потом боязливо оглянулся на дверь магазина – стало быть, тоже видел, что туда вошли матросы со шхуны! – подошел к Дункелю вплотную.
– Они здесь впервые, сэр! Наверно, впервые, – поправил себя смышлёный подросток. – Я здесь живу пять лет, видел много яхт и других пароходов… Но эту шхуну, с голубым бушпритом и с такой сине-красно-зеленой трубой ни разу не видел, сэр.
– Молодец, – похвалил Дункель подростка, чувствуя, как тревога все сильнее и сильнее проникает в душу – неспроста шхуна появилась у берегов Кинга именно в час прибытия прогулочных яхт, неспроста она загородила выход из бухты. – Как тебя зовут, мой дружок?
– Меня зовут Томми, сэр! Мой отец четыре года тому назад как приехал на остров из Сиднея и работает учителем в здешней школе.
– Отлично, Томми, а теперь я попрошу тебя зайти в магазин и потолкаться около моряков со шхуны. Ты видел их, четверо… Постарайся подслушать, о чем они болтают. Иногда случайное словцо может с языка сорваться… Ты меня понимаешь?
– Да, сэр. И мне эти моряки не понравились! Когда влезали в магазин, так старого звонаря Филиппа Эйджи, который в соборе служит, пихнули так, будто это не уважаемый в селении человек, а какой-то пропившийся в кабаке нищий. – На лице подростка отразилось чувство жалости к старому звонарю, незаслуженно обиженному чужими людьми.
– Когда они сойдут в свою шлюпку, ты беги к бухте, я на берегу тебя встречу, и ты мне все расскажешь. Да, скажи, в вашем селении есть полиция?
– Да, сэр. Но всего три полисмена с сержантом Артуром Мелсоном.
– Не велика сила. Но если узнаешь что-то нехорошее, обязательно предупреди сержанта. Пусть он по телеграфу вызовет полицейских к себе на помощь, а сам ночью обязательно понаблюдает за шхуной. Что делать сержанту в минуту опасности, он и сам сообразит. Не так ли, Томми?
– Да, сэр! И уже побежал выполнять ваш приказ! – Подросток подмигнул щедрому джентльмену и направился к магазину, но не через площадь напрямую – его могли бы заметить чужаки – а сначала кустами вдоль берега за школой, и только потом уже через улицу на ту сторону дороги. В дверях магазина Томми едва не столкнулся с Майклом. Обремененный корзиной и свертками, боцман хотел было остановить мальчугана и попросить об одолжении, но тот с плутовской рожицей развел руками, показывая, будто очень спешит.
– Вот, нагрузился, будто дирижабль перед кругосветным путешествием, – пошутил Майкл, взглядом окидывая заваленные руки.
Отто взял часть покупок себе – сетку с тремя бутылками вина, другую с пластмассовыми упаковками развесных шоколадных конфет.
– Что-нибудь заметил особенного в поведении моряков, которые перед тобой зашли в магазин? – спросил Отто, направляясь к тропинке, по которой они поднимались от бухты.
Майкл с удивлением посмотрел на спину сенатора, хмыкнул, помолчал немного, размышляя над тем, что именно он видел в магазине?
– Да вроде бы ничего такого, – ответил боцман, не понимая причины озабоченности сенатора. – Они с младшим продавцом разговаривали. Купили дюжину бутылок виски, копченую колбасу, много галет и еще кое-что… Честно говоря, господин сенатор, я и не присматривался к ним. Вас что-то насторожило? Именно те двое, с которыми вы разговаривали – я видел через окно.
– Да, Майкл. Один из них сказал, что они здешние жители, промышляют ловом рыбы. Но ты сам посмотри – шхуна пришла с промысла, с богатым уловом. Почему пристали к выходу из бухты, а не у самого селения для удобства выгрузки? Почему на шхуне чистота и порядок, словно это военный, а не
