Монах Ордена феникса - Александр Васильевич Новиков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А по вечерам Альфонсо часто слышал ее рыдания. Там, за забором, бедная женщина вспоминала весь ад в темнице, изливала душу псу и трогала рукой, траву (не чертополох), деревья (не липкие). В заключении бедняжка не верила, что когда-нибудь еще прикоснется к нежным лепесткам ромашки, дотронется до шершавой коры березы, чмокнет в мокрый, но такой преданный нос своего любимого волка. Сам по себе ее рев не волновал Альфонсо – на то они и бабы, чтобы реветь по поводу и без, но он вспоминал Иссилаиду, скучал по ней, хватаясь за болезненно сжимающееся сердце, и ему тоже, иногда, самую малость, хотелось плакать.
В общем, неделя была тяжелой.
А спас его мочевой пузырь.
Лага – прекрасная страна с большими лесами полными зверей и птиц, с полноводными реками, полными рыб и лягушек, с прекрасными людьми – полными и не очень и удобной системой налогообложения, оставляющей шанс даже рабочим и крестьянам не помереть с голоду. Лага – большая страна, зажатая тремя еще большими странами с трех сторон и с одной стороны Лесом, извечным источником Черного зла. Легуфельд Великий, правитель Лаги, был мудрым правителем, считал людей опорой всей экономики, и, если и не жалел о каждом потерянном холопе, то хотя бы создавал такие условия, при которых люди живут и размножаются, как, примерно, создают условия для жизни свиньям на ферме, понимая, что от их здоровья и благополучия зависит и твое богатство. Однако и Легуфельд не был лишен недостатков; как и во всех странах мира, религия прогнулась под правительство, и, по желанию его величества, благословила отряд пехотинцев на поход в Лес, туда, куда идти было грех. Страшный грех.
Альфонсо пробыл в пехоте всего два года, успел побывать в трех малозначительных битвах, скорее, пограничных стычках, и шел одним из последних. Дань, которую отдал отряд земляным змеям был не большой – маленькие не прогрызали доспехи хорошего качества, в лицо попадали змеи редко, а большие, способные смять железо, ребра и жизнь человека попробовали нападать, но их быстро порубили в куски.
Это было первое знакомство Альфонсо с Лесом. От шиповника тоже погибло не много – шипы пробивали доспехи не везде. Трупы погибших сложили кучкой, начали интенсивно вырубать деревья, отвоевывая у Леса территорию, часть которых положили в огромный костер. Снять с намокшей от пота головы шлем, присесть на прохладную, мягкую траву возле костра, пожарить на ней мясо, запечь картошку, потравить байки и втайне порадоваться, что шип с куста попал не тебе в глаз – вот отрада и радость простого солдата. Но удовольствие будет не полным, если будет полным мочевой пузырь. На вырубленной поляне диаметром в пятьдесят метров, разместилось порядка трех сотен воинов, отчего пришлось идти далеко в кусты, после быстрого обзора, обнаружить черное дерево с красивой текстурой и полить его – расти деревце большим и красивым. Позади, в костре что- то щелкнуло, но никто не обратил внимания: это нормальное поведение для костра. В следующий миг поляна превратилась в огненный ад, в грохоте небес которого слышался дикий хохот Сарамона. Пламенные грибы вырастали выше деревьев, разбрасывая щепки деревьев, пронзающих, словно стрелы, огненные щупальца хлестали по людям, обезумевшим в испепеляющем урагане, кричали, хрипели разлетались на горящие куски… Альфонсо бежал, подальше от грохота страшного суда, глубоко в Лес, сшибая траву, царапаясь о ветки, позади него бежали остальные оставшиеся в живых.
Альфонсо зацепился за корягу, упал носом в землю, с диким воплем пронесся мимо него солдат, едва не наступив ему на ногу, пронесся и моментально пропал. Альфонсо пополз по траве, приблизился в краю образовавшейся ни с того ни с сего впереди ямы, посмотрел вниз, на распятое на острых ветках, захлебывающееся кровью тело своего товарища. Бывшего товарища.
От трех сотен молодых, богатырски сложенных мужчин осталось два десятка испуганных, обожженных и исцарапанных людей, озирающихся на безмолвно –грозные деревья, напряженные, дергающиеся от каждого шороха.
– Всем стоять на месте! – крикнул громовой голос, и все сразу узнали воеводу. И всем сразу стало легче, когда появился командир, ведь кучка испуганных солдат превратилась в боевую единицу.
– Оружие к бою! Образовать круговую защиту, смотреть под ноги. Мы должны выбраться из Леса, быстро, но очень осторожно – не известно что еще за чертовщина здесь есть.
Если бы в жизни была справедливость, именно он бы выжил, поскольку единственный умудрился сохранить присутствие духа в нестандартной ситуации, когда все остальные, включая дрожащего от страха Альфонсо, совершенно растерялись и не знали, что делать и куда идти. Но волки ничего не знали о справедливости, один из них прыгнул на воеводу, первому из отряда снес лапой шлем, заодно оторвав голову. От обороны мигом не осталось и следа: пять волков разбросали отряд как кукол, разорвал стальные доспехи как кору дерева, доставая человеческое мясо из доспехов, как достают раков из панциря. Альфонсо первым бросил меч и бежал, бежал, задыхаясь, спотыкаясь об кочки, слыша хруст веток позади себя, стук когтей по земле, дыхание огромного, двухметрового зверя. Альфонсо споткнулся о ветку, упал, кувыркнулся и пополз – страшно хотелось жить, во что бы то ни стало. Он заполз в какую то нору, прижался к задней ее стенке, клацая зубами от ужаса. Дикий вопль пронесся по Лесу, знакомый голос; перед норой упал его друг по оружию, Курст, огромная волчья пасть раскрылась перед ним, но он ударил волка по морде мечом, отчего тот отпрыгнул. Курст увидел нору, пополз к ней; волк снова прыгнул на уползающую закуску, но снова получил мечом, уже по лапе. Курст полез в нору, волк полез за ним. Обезумевший Альфонсо смотрел на волчью тушу, на его огромные мускулы, длинные зубы, он уже чувствовал, как они разрывают его конечности…Именно в этот момент проходило его крещение Лесом, именно в этот момент Сарамон ждал жертвы.
Альфонсо взвыл; он пинал ногой по голове Курста, выталкивая его из норы, выталкивал человека, с которым прошел три битвы, с которым делил еду и небо над головой, которому мог доверить свою жизнь в бою. Он бил по лицу ногой своего лучшего друга, по его удивленным глазам, кричащему рту. Волк выдернул Курста за ноги, огромные зубы сомкнулись на его горле, крик его замер в ветках деревьев, отдав свою силу Лесу.
Тогда Альфонсо последний раз рыдал навзрыд, глядя, как в метре от него, волк
