Песня, призвавшая бурю - Юлия Диппель
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Арез тоже кивнул, скорее довольный моим согласием, но в его взгляде мерцало сомнение. Похоже, не верил, что я так сразу согласна была ему покориться. Его губы были плотно сжаты, а челюсть то напрягалась, то расслаблялась.
– Но для этого… ты должен меня отпустить, – прошептала я.
Реакции не последовало. Он моргнул, будто я говорила на каком-то другом языке. Его тело дрожало от напряжения. И тут я поняла, что не доверял он вовсе не мне, а себе самому… Он не мог меня отпустить, потому что не знал, что в этот момент будут делать его руки. И как бы я ни пыталась сдерживаться, осознание этого возбудило меня еще сильнее.
Крылья носа Ареза раздувались. Бессильно зашипев, он закрыл глаза и сделал несколько напряженных вдохов и выдохов, чтобы вернуть самообладание. Когда же он их снова открыл, в них горела решимость, которая заставила меня содрогнуться.
– Да к чертям это все, – пробормотал он хрипло.
Он окончательно потерял самообладание. Его губы коснулись моих, увлекая меня за собой в глубокую пропасть. Его руки больше не сжимали моих запястий, они захватили меня, прижали к нему, поддерживали, соблазняли. Они будто были повсюду, но при этом все никак не могли удовлетвориться. Лихорадочно они исследовали каждый дюйм моего тела, и когда я обвила руками его шею, я уже понимала, что не будет пути назад, не будет границ, контроля, стеснения, раздумий, что же мы делаем. Почти что с отчаянием я вцепилась в его волосы и ответила на его страсть с такой отдачей, о какой и сама не знала. Я почувствовала, как его вес сместился, почувствовала, как его колено скользнуло между моих бедер. Издав гортанный звук, Арез углубил наш поцелуй, и у меня прямо бабочки в животе затрепетали. Его плечи напряглись. Все тело сотрясла дрожь. Ткань с треском порвалась, и прохладный воздух обвевал мои груди, пока его требовательные пальцы их не сжали. Но не импульсивно, не резко, как можно было того ожидать, а так мучительно медленно и чувственно, что я была уверена, что просто с ума сойду от такой плавной и неторопливой ласки. Перед глазами мелькали искры. Жар в венах стал совсем невыносим. Я отчаянно хватала ртом воздух и была уже не в состоянии отвечать на поцелуй Ареза. Но ему это ничуть не помешало. Его поцелуи просто переместились к моему чувствительному месту под ухом. О боги, ну так нечестно!.. Я буквально горела, но я хотела гореть вместе с ним. Хотела чувствовать его так, как он чувствовал меня. Кожа к коже. Я жадно вцепилась в его одежду. Арез при этом совсем не помогал, потому что не желал прекращать сводить меня с ума. Из-за всего, что со мной делали его язык и пальцы, я просто забыла, как расстегивать пуговицы. От раздражения я подавленно застонала и попыталась просто порвать одежду. Мое нетерпение, похоже, знатно позабавило Ареза. Из-за его бархатного смеха тянущая боль внизу моего живота достигла предела. Он вдруг поднялся и исполнил мое желание. Привычными движениями он расстегнул плащ, сюртук и рубашку, а его взгляд был таким страстным, прямо-таки собственническим, что мою кожу начало легонько покалывать в тех местах, на которые он смотрел. Голод в его глазах был обещанием. Как и его вялая улыбка. Губы были приоткрыты настолько, что я видела, как его язык неосознанно касается кончиков его клыков. Когда же он снял с себя рубашку и обнажил свой мощный торс, я невольно выпрямилась и протянула к его груди руки. Как горячо. Кожа была горячей, бархатистой и… Я едва поверила своим глазам. Там, где мои пальцы его касались, под кожей что-то переливалось. Металлический отблеск.
Железо! Сохрани меня матерь Нхима! Так это правда? У вакаров действительно в крови железо, это не слухи?! Казалось, металл реагировал на меня так же, как я реагировала на него. Одем, который я только-только смогла унять, снова агрессивно рвался наружу. Я хотела инстинктивно отдернуть руку, но Арез перехватил ее. В его взгляде отражались упрек и вызов. Верно. Как он там говорил? Он не сможет ограничить ни мою, ни свою дикую натуру. Что ж, ладно, но…
– Если я потеряю контроль, виноват будешь ты.
С надменной ухмылкой Арез повалил меня снова на подушки и сам устроился рядом с моей головой.
– Я именно на это и надеюсь.
Часть его черной гривы выбилась из-под повязки для волос и сейчас обрамляла его выразительное лицо струящимися прядями. Дикий и опасный, как леса, которые я так любила. Но вместо того чтобы снова поцеловать меня, Арез вдруг внимательно и серьезно посмотрел на меня своими золотыми глазами.
– Ты уверена, что хочешь этого? – уточнил он. – Не думаю, что ты понимаешь, во что ввязываешься.
Нет, серьезно?! Сейчас он вдруг решил поговорить? Я обхватила ногами его бедра, оттолкнула его правую руку и рывком перевернула нас. Теперь уже я лежала на нем и шептала ему прямо в ухо:
– Ты тоже не представляешь, во что ты ввязываешься, – я проворно выпрямилась и стянула с себя остатки порванной одежды. Заодно и шапку в сторону отшвырнула. Как же приятно, когда волосы ничто не сдерживает. – Или ты думаешь, что хрупкая малышка испугается и сбежит?
Арезу, как видно, очень нравилась моя смелость, моя инициатива и… мое обнаженное тело, представшее его взору. Он провел ладонью по моим бедрам и обхватил руками мою талию. Такой простой жест, исполненный естественного превосходства.
– Тебе и не нужно убегать, – несмотря на звучавшую в его голосе темную страсть, я слышала в нем и серьезность, даже некое беспокойство. – Неважно, когда, неважно, насколько опасным я тебе покажусь, достаточно будет одного только слова, и я перестану – без условностей, без последствий.
Да, очень по-рыцарски, вот только я уж точно не собиралась убегать. Для этого у меня уже было слишком много планов на него. Я снова наклонилась к нему, твердо настроенная довести его до такого же безумия, до которого он довел меня чуть раньше. Я прижалась губами к его груди и начала целовать его, при этом соблазнительно покачивая бедрами. Очень скоро он хрипло застонал, я языком ощутила эту вибрацию под его кожей. Вот и награда. Стон превратился в рычание. Арез схватил меня в охапку и без труда перевернул меня снова на спину, вдавливая меня глубоко в подушки. Его взгляд, казалось, проникал мне прямо в душу.
– Я серьезно, Син! – с нажимом проговорил он. – Я не возьму ничего, чего ты
