Необычайно умные создания - Шелби Ван Пелт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты украл его водительские права! Ты хулиган. – Она хихикает, качает головой, и его щупальце стискивает ее запястье. – Ты пытался сказать мне, а я не слушала.
Где-то высоко в ночном небе пролетает самолет, далекий рев его двигателя эхом разносится над спокойным заливом.
– Это несправедливо, что ты провел всю жизнь в аквариуме. И я обещаю, Марцелл, я сделаю все, что в моих силах, чтобы новый осьминог был постоянно окружен заботой и ему была обеспечена самая высокая интеллектуальная нагрузка…
Собственные слова поражают ее. Она не поедет в “Чартер-Виллидж”. Она не может.
Сделав глубокий вдох, она продолжает:
– Мы должны попрощаться, друг мой. Но я рада, что Терри спас тебя, потому что ты спас меня.
Она медленно наклоняет ведро. До воды около трех футов. В течение нескольких секунд, которые кажутся очень долгими, прежде чем гравитация возьмет свое, рука Марцелла по-прежнему обвивает ее руку, странное инопланетное туловище зависает в воздухе, а глаз не сводит с нее взгляда. Как раз в тот момент, когда Тову вот-вот потянет вниз вместе с ним, он выпускает ее и с тяжелым всплеском ныряет в черную, как ночь, воду.
Все до последней мелочи
– Мой милый мальчик, – говорит Това, сидя на своей обычной скамейке на пирсе рядом с океанариумом и глядя вдаль. Вода под серебряной луной искрится в ответ.
События последних двух часов кажутся не вполне реальными, не говоря уже о событиях последних двух месяцев. Марцелла больше нет. Кэмерона, ее внука, тоже нет. С завтрашнего дня ее дома все равно что нет. Но она не переедет в “Чартер-Виллидж”.
Това никуда не денется.
Но что она будет делать? Она понятия не имеет, поэтому долго сидит на скамейке и смотрит на воду, которая аморфна, невосприимчива к обычным законам этого мира, как огромный осьминог, меняющий форму тела, чтобы проскользнуть в крошечную щель. В какой-то момент она переводит взгляд на часы. Должно быть, уже очень поздно. Да, без четверти полночь.
Почти наступил новый день. Ее первый день в роли бабушки.
Эрик не знал, что станет отцом. Как он мог покончить с собой, когда у него должен был родиться ребенок? Он не мог этого сделать. И он этого не делал. Она цепляется за эту мысль, ее тонкие пальцы стискивают край скамейки. Это мог быть только несчастный случай. Пьяные подростки. Ничего не соображают.
Он стал бы замечательным отцом. Да, ему было всего восемнадцать, но вот же внучка Мэри Энн, Татум. Она отлично справилась. Эрик любил бы Кэмерона беззаветно. Все – до последней мелочи – могло бы быть совсем иначе.
– Здравствуйте! – Женский голос выводит Тову из задумчивости. Кто еще может быть здесь в такой час?
Кто-то в коротких спортивных шортах и ярко-розовой толстовке торопливо бежит по пирсу. Това понимает, что это молодая женщина, которая держит магазин товаров для водного спорта недалеко отсюда, рядом с офисом риелтора.
– Здравствуйте. – Това вытирает глаза и поправляет очки, потом встает. – У вас все в порядке, дорогая? Уже довольно поздно выходить на пробежку.
Молодая женщина замедляет бег и, запыхавшись, приближается к скамейке.
– Вы Това.
Това кивает:
– Да.
– Я Эйвери, – говорит женщина, тяжело дыша. – И я не выходила на пробежку. Я заканчивала с бумагами в своем магазине тут неподалеку и увидела включенный свет, увидела, что в океанариуме кто-то есть.
В ее глазах тихое отчаяние, которое Това слишком хорошо знает. Так выглядит человек, пытающийся держать себя в руках.
Она следит за взглядом Эйвери, направленным на здание океанариума, где действительно еще горит свет. Желтое ведро для швабры уже вернулось в подсобку. Това планировала все выключить и запереть, когда соберется идти домой, даже если это будет очень поздно.
Эйвери сглатывает.
– В общем, я думала, что это может быть…
– Кэмерон?
– Да. – На ее лице появляется облегчение. – Он здесь?
– Боюсь, что нет.
– Вы знаете, где он? Я звоню ему весь день, но он не отвечает.
Това качает головой:
– Он уехал. Вернулся в Калифорнию.
– Что? – У Эйвери открывается рот. – Почему?
– Это довольно сложный вопрос, – говорит Това размеренным тоном. Она опять садится на скамейку, а молодая женщина устраивается на другом конце, поджав под себя голые ноги. Това продолжает: – Похоже, по его мнению, произошло слишком много недоразумений.
Эйвери хмурится:
– Недоразумений?
– Именно так он и сказал. – Она приподнимает бровь. – Я абсолютно убеждена, что он думает, что вы… как же он выразился… слились?
– Что? – Эйвери вскакивает. – Это он меня продинамил! А потом прислал какое-то сообщение, типа, нам нужно поговорить. Это хоть когда-нибудь означало что-то хорошее? – Она прислоняется к перилам. – Это я должна злиться. Я пришла сюда только потому, что беспокоилась о нем.
Това вспоминает обличительную речь Кэмерона в коридоре океанариума и уже готова рассказать об этом Эйвери, но колеблется. Разве это ее дело – вмешиваться в личные дела Кэмерона? Ну, он член семьи, а родственникам именно так и положено. Эта мысль почти заставляет ее рассмеяться. Пожалуй, это противоречит ее принципам, но она наконец говорит:
– Думаю, он действительно пытался предупредить вас, что не сможет прийти.
– Нет, не пытался.
– Он сказал, что заходил к вам в магазин. – Това качает головой. – Полагаю, это еще одно недоразумение.
Эйвери ставит на перила локоть и подпирает лоб кулаком.
– Марко, – бормочет она.
– Прошу прощения?
– Мой сын. Ему пятнадцать. Он остался за главного в магазине, пока я выбежала на пару минут в банк. Я спросила, не звонил ли Кэмерон и не заходил ли, и он сказал “нет”. Я должна была догадаться, что что-то не так, когда мельком увидела его дерзкую ухмылку. – Эйвери раздраженно хлопает ладонью по перилам: – Я стараюсь изо всех сил, клянусь богом, но иногда мой ребенок ведет себя как маленький говнюк.
– Все дети иногда бывают невыносимы. – Това поднимается и встает рядом с молодой женщиной. – Может быть, ваш сын пытался защитить вас.
– Я не нуждаюсь в защите. – Эйвери фыркает. – И я должна была догадаться.
– Не вините себя, дорогая. Быть родителем – непростая задача.
После долгой паузы Эйвери говорит:
– Значит, Кэмерон уехал в Калифорнию из-за меня.
– Ну, дело не только в этом. Произошло другое, куда более серьезное, недоразумение. С его предполагаемым отцом.
– Вот же дерьмо. Эта встреча… все пошло не так, как он рассчитывал. – Она стонет. – Я должна была позвонить ему еще вчера. Но я злилась, и в магазине было много народу… – Она достает телефон из кармана шорт. – Мне нужно с ним поговорить.
