Двенадцать королей Шарахая - Брэдли Бэлью
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Стыд.
– Скажи хотя бы, зачем ты это сделал!
– Я тебе ничего не обязан говорить. Это ты все время сбивал ее с пути!
Эмре хотел ударить его снова, чтоб тот почувствовал хотя бы половину этой боли… но вместо этого протянул руку, помогая встать. Аптекарь помедлил, но поднялся.
– Прошу, скажи мне. Я должен знать, что с ней случилось!
Дардзада огляделся. Его губы задрожали вдруг, слезы выступили на заплывших глазах.
– Она пришла ко мне, отравленная адишарой. Хотела пойти к ним. Только Девы умеют лечить такие раны. Это был ее единственный шанс.
– Значит, она умирала. – Эмре сделал шаг к двери, но остановился, обернулся. – Ты должен был найти меня. Чтобы она умерла среди друзей, в тихом месте. Даже твой дом был бы лучше, чем дом ее врагов.
Дардзада не ответил. Наклонился и принялся собирать сломанные стебли, пытаясь спасти то, что осталось от его сада.
Эмре ушел. Ему было все равно – пусть подавится своей травой!
За домом Дардзады, на Цветочной улице, мальчишки и девчонки катали обод от бочки, подгоняя его палками. Стоило их веселой стайке промчаться мимо, как Эмре заметил, что кто-то наблюдает за ним из теней на той стороне улицы. Он подошел к соглядатаю.
– Здравствуй, Хамид.
Хамид не улыбнулся. Но и не нахмурился. Окинул Эмре взглядом сонных глаз, кивнул на свежие ссадины.
– Вопросы решал?
– Вроде того.
Хамид кивнул. У него и самого порой такие «вопросы» возникали.
– Если ты готов, есть для тебя задачка.
– Естественно, готов! – огрызнулся Эмре.
– Тихо, тихо. Хватит всем доказывать, что ты кремень. Ты и так был молодцом на прошлой неделе, Зохра сказала тебе правду. Наш человек подтвердил, что Вешди – сын Кулашана.
Эмре надеялся, что Наставница Зохра в хороших руках. Он все сделал, как и сказал: послал весточку в «Четыре стрелы». Странно было беспокоиться о женщине, служившей Королям, но что такого сделала Наставница Зохра? Просто принимала роды. Хамид сперва разозлился: он был уверен, что записи существуют, а старуха просто бредит и нужно искать тщательней, но за неимением лучшего все-таки отправил людей к Вешди, проверить догадку.
– Ты уверен? – спросил Эмре.
Хамид отлип от стены.
– Иди за мной.
Он повел Эмре на северо-восток, в богатые кварталы Золотого холма, где плотная городская застройка Старого Шарахая жалась в тени высоких стен новых роскошных особняков. Покой на здешних улицах охраняли специально нанятые стражники. Один такой отряд в начищенных доспехах, открытых шлемах и с новенькими саблями за поясом как раз прошел мимо, но Хамид лишь склонил перед ними голову и продолжил путь. Эмре поспешил за ним, пытаясь выглядеть так же невинно, как Хамид, но чувствовал себя круглым дураком. Нет, не просто дураком – дураком, которому тут не место.
– Зачем нам сюда?
– Потом объясню. – Хамид искоса глянул на него и усмехнулся. – Нетерпеливый, как всегда.
– А ты всегда был скромнягой.
– Больше нет.
– Да знаю я, знаю.
Хамид действительно изменился. Он остался тихим и спокойным, но не потому что боялся говорить, наоборот, был полностью уверен в себе. Эта уверенность исходила от него, как жар от нагретых солнцем камней.
Они вышли на площадь, посреди которой в тени инжира стоял колодец. Корни дерева напоминали кривые сабли, выворачивающие брусчатку. Откуда-то доносились звуки стройки: голоса, звон молотков, треск дерева под пилой. Хамид сорвал с низкой ветки спелый инжир и присел на край колодца.
– Вон там, – сказал он, указывая на особняк у вершины холма. Эмре уже видел его, но понятия не имел, кому он принадлежит. Это был один из самых больших особняков в Шарахае, почти дворец.
– Это его?
Хамид кивнул, не отрывая взгляда.
– Его люди хороши – внимательные, тренированные. Всех отбирает лично капитан стражи. Взять его будет непросто.
– Что тебе нужно от Вешди?
Хамид бросил на него быстрый взгляд и снова занялся инжиром.
– Короли скрывают имена своих детей от мира. Но они также одаривают их. Остается только найти эти подарки.
– Что было у Вешди?
– Две ночи назад мы подослали к нему женщину. Ирем – чудо, рога у козы выкрасть может. Она проникла в его кабинет на последнем этаже и нашла в стене сейф.
Хамид вытащил из-под тауба золотой медальон.
– Что это?
– Печать. – Он бросил медальон Эмре. – Их ровно двенадцать, и мало кто в Шарахае о них знает. Их дают лишь первородным детям Королей. Если Король умирает, наследник может предъявить печать и занять трон отца.
– А женщина, значит, может стать Королевой?
Хамид пожал плечами.
– Каннан уравнивает мужчин и женщин, но никому еще не довелось узнать, кто наследует Королям. Пока они живы, на троне Шарахая сидят мужчины.
Эмре осмотрел золотую печать. На ней выкован был изящный, сложный узор, между линиями вставлены крошечные драгоценные камни.
– Ее можно подделать?
– Кто знает. Сомнительно. Масид считает, что подлинность можно как-то проверить. Например, расположение камней выглядит странно. Возможно, они должны как-то по-особому отражать свет. Поставь их не так, и Короли поймут, что это фальшивка.
Эмре коснулся узора, похожего на татуировку древних кланов, и передал обратно Хамиду.
– А Вешди ее не хватится?
– Сомневаюсь. – Хамид выбросил объедки под дерево. – Скорее всего, он получил ее при рождении и видел от силы пару раз в жизни.
Зацокали по брусчатке копыта – не спеша подъехали двое стражников на белых лошадях. Со шлемов свисали плюмажами конские хвосты, руки в латных перчатках лежали на рукоятях шамширов.
– Вы что тут забыли, а? – крикнул стражник. Его приятель подъехал еще ближе.
– Не ваше дело, – огрызнулся Хамид.
– Мое дело – охранять Золотой холм. – Стражник вытащил саблю. – Либо ты скажешь по-хорошему, либо поговорим иначе.
– Ты смотри, какой. – Хамид повернулся к Эмре, мотнул головой в сторону стражника. – На коне, при сабле. Думает, он лучше нас.
Стражник, натянув поводья, поднял лошадь на дыбы. Хамиду пришлось отступить от ее копыт, но второй стражник зашел со спины.
– Пошли отсюда, речной мусор! – крикнул он.
Хамид нехорошо улыбнулся.
– Ладно, ладно, – сказал он и кивнул в сторону улицы, откуда они с Эмре пришли. Стражники проводили их едва ли не до самого Желоба и вернулись обратно.
– Нужна диверсия, – сказал Хамид, когда они дошли до Желоба. Городская сутолока после затишья Золотого холма казалась особенно приятной.
– Какая еще диверсия?
– Такая, чтоб даже боги обернулись на шум.
– Могу я помочь?
Хамид не сказал ни слова, пока они не вышли на Колесо – широкий круглый перекресток, на котором сходились и Желоб, и Копье, и Казначейская
