Гордость и предубеждение - Джейн Остин

Миссис Беннет, в чью комнату они все пошли после нескольких минут разговора, приняла их так, как и можно было ожидать: со слезами и унылым роптанием, обличительными речами против подлого негодяя Викхема, жалобами на то, как она, бедная и обманутая, страдает. В своих несчастьях она обвиняла всех, кроме особы, неразумные потакания которой главным образом и привели к неурядицам ее дочери.

– Если бы я могла, – сказала она, – настоять на своем, чтобы мы поехали в Брайтон всей семьей, то этого бы не произошло! А так – некому было позаботиться о Лидии. Почему же Форстеры отпускали ее от себя?! Я просто уверена, что с их стороны был какой-то ужасный недосмотр или еще что-то, потому что она – не та девушка, чтобы такое выкинуть; надо было только за ней присматривать. Я всегда подозревала, что ее нельзя вверять под их опеку, но с моим мнением не стали считаться – как всегда. Мое бедное дитя! А вот теперь мистер Беннет уехал их искать, и я знаю: он будет драться с Викхемом, где бы он его не встретил, а когда погибнет, что же тогда со всеми нами будет? Не успеет его тело остыть в могиле, как Коллинзы выгонят нас, и тогда нам только и останется, брат, что надеяться на твою доброту.

Все громко запротестовали против таких ужасающих мыслей, а мистер Гардинер, после заверений в преданности своей сестре и всей ее семье, сказал, что собирается отбыть в Лондон на следующий день, чтобы помочь мистеру Беннету в его попытках найти Лидию.

– Не поддавайтесь панике, это ни к чему, – добавил он, – потому что, хотя мы и должны готовиться к худшему, все равно не надо рассматривать это как свершившийся факт. Еще и неделя не прошла, как они покинули Брайтон. Через несколько дней мы, возможно, получим от них какие-то сведения, и пока мы точно не убедились, что они не поженились и не намерены этого делать, давайте не будем считать это дело безнадежным. Как только я доберусь до города, поеду к своему шурину, и мы вместе подумаем, что тут можно сделать.

– Мой дорогой брат, – сказала миссис Беннет, – это как раз то, чего я больше всего хочу. Поэтому когда приедешь в город, найди их, где бы они ни были, и если они еще не женаты, то заставь их пожениться. А что касается свадебного наряда, то пусть его не ждут – передай Лидии, что после того, как они поженятся, она будет иметь достаточно денег, чтобы его приобрести. И ради Бога – смотри, чтобы мистер Беннет не вызвал Викхема на дуэль. Расскажи ему о моем ужасном состоянии – что я безумно напугана, что я изнервничалась и вся дрожу, в боку колет, голова болит, а сердце так бьется, что нет мне покоя ни днем ни ночью. А Лидочке скажи – пускай не делает распоряжений относительно свадебного наряда, пока не увидит меня, потому что она не знает, где расположены лучшие магазины. О братец! Ты такой добрый! Я знаю – ты все это устроишь!

И хотя мистер Гардинер и заверил ее снова, что примет самое активное участие в этом деле, но все равно не упустил возможности посоветовать ей проявлять сдержанность, как в надеждах, так и в опасениях. Так они и разговаривали с миссис Беннет, пока на столе не появился обед, после чего все ушли, дав ей возможность излить все свои чувства экономке, которая прислуживала ей из-за отсутствия дочерей.

Хотя Гардинеры и уверены в ненужности такого уединения от семьи, они не пытались вмешиваться, зная, что миссис Беннет не имела достаточно ума, чтобы держать язык за зубами в присутствии слуг, пока те будут возиться у стола. Поэтому они предпочли только кого-то одного из слуг – кому можно было больше доверять – посвятить во все страхи и заботы своей сестры.

В столовой к ним вскоре присоединились Мэри и Китти, которые не появились раньше потому, что были очень заняты в своих отдельных комнатах. Первая была поглощена своими книгами, вторая – собственной внешностью. Однако их лица были относительно спокойными, без каких-либо видимых изменений, разве что бегство любимой сестры или гнев по этому поводу прибавили голосу Китти больше, чем обычно, раздражительности. Что касается Мэри, то она настолько хорошо владела собой, что, сев вместе со всеми за стол, обратилась шепотом к Элизабет с глубокомысленным выражением на лице:

– Нас постигло большое несчастье. Не исключено, что об этой истории будет много пересудов. Но мы должны стойко держаться перед волной злобы, вливая в наши израненные души бальзам сестринского сочувствия и утешения.

Затем, увидев, что Элизабет не имеет особого желания отвечать, добавила:

– Каким бы несчастьем для Лидии не обернулось это событие, мы должны получить от нее полезный урок: потеря девушкой девственности является потерей невосполнимой. Один неверный шаг – и жизнь ее будет разрушена навсегда, потому что безупречная репутация – вещь прекрасная, но хрупкая. В своем поведении женщина должна быть очень осторожной, чтобы не стать жертвой представителей противоположного пола, которым неизвестны чувства чести и совести.

Элизабет удивленно подняла на нее глаза, но чувствовала себя слишком подавленной, чтобы дать хоть какой-то ответ. Однако Мэри и дальше продолжала утешать ее подобными сентенциями, вызванными порочным поведением их сестры.

Днем две старших сестры Беннет наконец получили возможность побыть полчаса вдвоем, и Элизабет сразу же воспользовалась этим случаем, чтобы задать многочисленные вопросы, на которые Джейн ответила с не меньшим нетерпением. Посетовав вместе над ужасными последствиями этого события, которые Элизабет считала неизбежными, а старшая мисс Беннет – вполне возможными, первая продолжила эту тему и сказала:

– Но расскажи мне все, о чем я еще не успела услышать. Поведай мне все подробности. Что сказал полковник Форстер? Разве никто ничего не подозревал еще до того, как побег произошел? Не может быть, чтобы их очень часто не видели вместе.

– Да, полковник Форстер признал, что часто догадывался об определенном неравнодушии, особенно со стороны Лидии, но он не видел ничего такого, что послужило бы основанием для беспокойства. Мне так его жалко! Он вел себя вежливо и доброжелательно! Он и так собирался приехать к нам, чтобы выразить свою обеспокоенность, даже еще не догадываясь, что Лидия и Викхем не направились в Шотландию; а как только такое опасение возникло, это заставило его поторопиться.

– А Дэнни и впрямь был убежден, что Викхем не собирается жениться? Он знал об их намерении сбежать? А сам полковник Форстер виделся с Дэнни?

– Да; но когда он начал расспрашивать Дэнни, то последний отрицал свою осведомленность с их планом и не захотел высказывать своего истинного отношения к этому случаю. Он не подтвердил своей убежденности в том, что они не собирались пожениться, и я хочу надеяться, что относительно этого его просто неправильно поняли раньше.