Удивительные истории о 90-х - Татьяна Олзоева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нога запнулась, будто кто-то с силой дернул ее в сторону. И Макс полетел вниз. Вниз, прямо на кучу строительного мусора. Это сосед, затеявший ремонт с перепланировкой, выволок хлам из квартиры, да так и не убрал.
Вниз, прямо на ощерившиеся острыми углами пыльные кирпичи.
* * *
В кабинете было холодно. Пахло хлоркой и чем-то кислым. А еще – спиртом.
– Палец видишь? Сколько? Шея болит? А спина? Ноги можешь согнуть? За пальцем следи! Глаза не закрывай! Сильно тошнит?
Над Максом склонился широкоплечий мужчина лет пятидесяти с короткой стрижкой и густыми седыми усами. Сильными руками что-то пощупал, аккуратно повернул голову в одну сторону, в другую.
– Похоже, дружок, ты в рубашке родился. Небольшое поверхностное рассечение. Я даже зашивать не стал, просто края обработал и пластырем стянул. Хотя прическу тебе пришлось попортить. Но лучше так, чем в белые тапочки, верно?
– Что случилось? – слабым голосом спросил Макс, борясь с тошнотой.
– Чудо случилось, – совершенно серьезно ответил врач, по-прежнему внимательно вглядываясь в глаза Макса. – Сосед твой, который тебя нашел и привез, рассказывал, что рухнул ты прямо на груду битого кирпича. Аккурат виском приложился. Да только под головой у тебя перья оказались.
– Перья? Как это?
– Понятия не имею. Может, ты голубя придавить умудрился. Или там подушку кто-то вытряхнул. Мне откуда знать?
Сев за стол, врач углубился в заполнение каких-то бумажек, изредка задавая короткие вопросы:
– Студент? Где учишься? Ого, а у меня сын ваш институт закончил! На каком факультете? На программиста, что ли? И как учеба? А я на компьютере только играть умею. Мне сын отдал свой старый 286-й с игрой внутри. Слышал про Wolfenstein?
Очень мне нравится. Это ж надо как по-настоящему все сделали! Меня, кстати, Андрей Иванович зовут.
Лежа на кушетке и глядя в потолок, Макс тихо отвечал. И постепенно приходил в себя.
– Вот только, – помрачнел врач, – зависает часто. Вырубать приходится.
– Это память забита. Надо загрузочные файлы настроить. Убрать ненужное.
– Ты знаешь, студент, это из человека я могу что-то убрать – нужное и не очень. А вот из компьютера – едва ли. На вот, держи пластырь. Лапоть свой обмотаешь.
– Можно я полистаю? – спросил Макс, заметив на стуле неподалеку знакомый логотип Gaudeamus – городской студенческой газеты. По пятницам ее свежие номера бесплатно раздают на выходе из института. Но на всех желающих, конечно же, не хватает.
– Не можно! – буркнул врач. – Лежи пока ровно. Через часик отпущу тебя, тогда и газету возьмешь. Мне она без надобности. Забыл кто-то, наверное.
Когда студент наконец попрощался и уковылял, врач еще какое-то время заполнял бумаги. Затем с хрустом потянулся и покрутил головой, разминая затекшие мышцы. Заметил, как что-то блеснуло под кушеткой. Подошел, поправил сбитую простынь, наклонился. И поднял с пола электронные часы Montana. Похоже, от удара замочек на браслете разошелся, и часы соскользнули с руки студента.
«Значит, скоро еще увидимся», – усмехнулся Андрей Иванович. И заметил перо, забившееся в щель между кушеткой и стеной. Снежно-белое, мягкое и упругое.
– Нет, студент, таких голубей не бывает, – пробормотал врач и аккуратно спрятал перо в карман халата.
* * *
Чтобы не маячить перед мамой с пластырем на виске, Макс сослался на огромное количество учебы и заперся в своей комнате. Быстренько просмотрев газету и не найдя ничего интересного, разложил ее на полу. Сверху поставил порванную кеду и принялся за ремонт подошвы.
Протер, зачистил, затем густо намазал «Моментом», щурясь от едкого запаха. По инструкции нужно подождать пять минут, а потом крепко прижать. Для этой цели у Макса есть пудовая гиря, так что за ночь подошва схватится накрепко.
Пока руки работали, взгляд то и дело выхватывал абзацы из газетного разворота:
«…посетит группа „Агата Кристи”. Концерт состоится во Дворце спорта „Юбилейный” уже в июле…»,
«…золотой ангел скоро вернется на шпиль Петропавловского собора. О том, почему работы по реставрации фигуры хранителя города затянулись на целых четыре года…»
И вдруг заметил в углу объявление, набранное нарочито грубым пиксельным шрифтом, стилизованным под терминал командной строки:
«Приходи на DemoFEST: первый российский фестиваль цифрового искусства! Прими участие в битве алгоритмов! Выиграй цветной монитор! Адрес в реале: ул. Плеханова, 36. Адрес в FIDO: 2:5098/4.48. Время: 20 мая, 15:00»
* * *
Макс ворочался в кровати, тщетно пытаясь заснуть. И мечтал.
Алиса ведь говорила, что если такой фестиваль состоится, то она придет. А значит, он ее там отыщет. И на этот раз сразу возьмет номер телефона.
А еще Макс обязательно выиграет. Выиграет, чтобы все доказать этой девчонке. И чтобы получить приз. Такой монитор можно продать за 400 баксов, не меньше. Половину маме отдаст. А на оставшиеся купит себе новые кроссовки. И Алису в кино пригласит.
А потом они пойдут гулять по набережной. Она будет говорить какие-нибудь колкости, а Макс – шутить в ответ. И ловить ее взгляд.
* * *
Отбивая пальцы о тугую клавиатуру, вглядываясь в дрожащее монохромное изображение, Макс писал программу. Алгоритм, который он давно обдумывал, строчка за строчкой превращался в код.
Строчка за строчкой. И ошибка за ошибкой. OutOfMemory. StackOverflow.
Что за черт! В ярости вскакивая, Макс раздраженно мерил шагами комнату. В ушах звучал ехидный голосок: «Иди на овощебазу».
Прижавшись к окну, смотрел на улицу. Свет, люди, объекты. Изометрия, перемещение. Как все это описать единой системой? Да еще на древнем компе?
Рухнув на кровать, глядел в поток. На ум пришли слова врача про Wolfenstein. Сложная трехмерная игра, которая работает даже на самом простом компьютере. Смог бы он такое сделать? Или у него не хватает мозгов? Или силы воли?
Вновь усаживался на скрипучий стул. Вновь вглядывался в мерцающий экран.
* * *
За день до фестиваля Макс осознал, что уперся в тупик. Видимо, это действительно невозможно. Иначе кто-нибудь другой уже давно сделал бы нечто подобное.
Снова и снова вспоминая разговор с Алисой, Макс прокручивал в голове ее странные слова. Вспоминал, как пытался рассмотреть снежинку, но та сразу таяла, превращаясь в холодную капельку. Капельку без структуры. Без структуры…
А структура снежинки описывается типичным… фракталом!
Макс бросился к стопке учебников, приготовленных к сдаче в библиотеку. Вот пухлый том «Математического анализа». Что тут написано? «Фрактал – это геометрическая фигура, каждый фрагмент которой повторяется при изменении масштаба». При изменении масштаба!
