Полиция на похоронах. Цветы для судьи (сборник) - Марджери Аллингем

— Чарли, — без особой радости откликнулся юноша.

— Чарли! Точно. Мальчонка Рози, крошки Рози… Как матушка, сынок?

— Не видел ее с тех самых пор, как она с легавым сбежала, — легкомысленно ответил Чарли. — Пойду к деду. Как вас звать-то?

— Скажи, пришел Маджерс. — Лагг, судя по всему, впервые за много лет получал удовольствие. — Мне с тобой?

— Нет. Ждите тут, — сказал Чарли с бойкостью, которую успел продемонстрировать им в начале встречи, и исчез в темноте.

Мистер Лагг хмыкнул.

— Помню, как малец родился… — с необъяснимой гордостью протянул он. — Слыхали, как он меня назвал? «Старая гвардия»! А все потому, что почуял — я за ключом. Его-то дружки орудуют газовым резаком. Опасная, кстати, штука. Когда она появилась на рынке, я понял: мое время вышло.

— Дед вас ждет. Сюда.

Чарли при этих словах не выступил из тени, и гости на ощупь побрели в направлении его голоса. Они миновали гостиную, в которую с годами просочились вездесущие металлические опилки и которая, видимо, служила первоисточником аромата бараньего рагу, и неожиданно вышли на яркий дневной свет. Путь их лежал через крохотный двор — грязный до такой степени, о какой большинство пользователей этого слова и не подозревают, — к навесу, украшенному старыми велосипедными шинами.

На лавке у верстака восседал лысый, как яйцо, крупный старик в очень свободной рубашке и удивительно тесных брюках, первоначальный цвет которых практически не угадывался. Круглое лицо выражало одновременно кротость, коварство и безмятежность.

— Уарди! — воскликнул окрыленный мистер Лагг и немного невпопад добавил: — Я думал, ты помер.

Мистеру Кэмпиону пришло в голову, что старик глух: он с загадочной улыбкой протянул руку.

— Приветствую, джентльмены, — раздался сиплый потусторонний голос.

Лагг обогнул скамейку и сел рядом со стариком.

— Уарди, я — Маджерс. — Великан могучей рукой обхватил мистера Сэмсона за плечи. — Помнишь меня? Парень, который любил твою вторую дочь — ту, что померла. Я вернулся, видишь?

— Лагг, — неожиданно выдал старик. — Молодой Лагг.

Они еще раз торжественно и с большим чувством обменялись рукопожатием.

— Ты меня слышишь? — прогрохотал мистер Лагг в большое ухо.

— Ясное дело. Отлично слышу. Просто не признал сразу. Кто с тобой?

— Приятель, с которым дела проворачиваю, — беззастенчиво сообщил мистер Лагг. — Уарди, ты же знаешь, я тебя не подведу. Нам с другом нужна твоя помощь. — Он поднял глаза на хозяина. — Расскажи, Берт.

Мистер Кэмпион постарался объяснить, как смог.

— Дело в ключе. Не могли бы вы рассказать нам с Лаггом про ключ, который забрал один человек. Отсюда, из Кэмден-тауна, в четверг, двадцать восьмого января. Прошло уже много времени, знаю, но вдруг вы помните. Мужчина, хорошо одет, сорок с хвостиком, брюнет, говорит красиво.

— Я про ключи ничего не знаю. — Уарди Сэмсон покачал большой круглой головой. — Мы ими не торгуем.

Лагг громогласно, наигранно захохотал.

— Принял Берта за легавого?.. Ну это же надо! Нашего Берта раскололи! То-то ребят повеселю!

— Не могу рассказать про ключ. — Воспаленные слезящиеся глаза Уарди беспокойно забегали. — Не знаю.

— Информация нужна мне в частном порядке, — вступил мистер Кэмпион. — Я за нее заплачу и дам любые гарантии, что вас об этом больше никогда не спросят. Я сыщик, если хотите, но не полицейский сыщик. Ваши дела меня не волнуют, я лишь прошу описание, а еще лучше, оттиск того ключа, который заказал в вашем районе интересующий меня человек. Больше ничего. После того как я выйду из этого магазина, можете клясться чем угодно, что вы меня не видели. Лагг в свидетели не пойдет.

Во время этого выступления старик внимательно разглядывал Кэмпиона. Увиденное его, похоже, убедило.

— Когда, говоришь? Двадцать восьмого января? Я, кажись, читал в газете кое-что интересное про джентльмена, который в тот день получил свое. Тебя же не он интересует, а?

— В том-то все и дело, — проникновенно сказал мистер Лагг. — Наконец-то ты заговорил разумно. Мы просто ребята, которые пришли к старому приятелю за помощью. А тот малый… Он уже ничего у тебя купить не сможет, так? В гробу он.

Мистер Сэмсон, видимо, решил, что гости не врут, однако голос и лицо не утратили настороженности — скорее всего, по привычке.

— Я прислал ему письмо — мол, готово, он тут же и пришел. Сказал, что письмо на всякий случай уничтожил.

Старик вопросительно вскинул глаза на Кэмпиона, тот кивнул.

— Это правда. На вас мы вышли случайно. А вы уничтожили оттиск?

Уарди тоже кивнул и какое-то время, судя по всему, вел с собой безмолвный спор. Затем одарил Лагга чуть ли не нежным взглядом, открыл ящик верстака, порылся в нем, извлек большой старинный ключ и бросил его перед Кэмпионом.

— Всегда делаю два на удачу. — На губах старика мелькнул намек на улыбку.

Результатом дальнейших поисков в ящике стал грязный конверт.

— «Пол Р. Бранд, дом двадцать три, Хорсколлар-Ярд, Холборн, ЗЦ-1», — с трудом прочел мистер Сэмсон.

Мистер Кэмпион взял ключ, Лагг вывел своего хозяина из-под навеса и величественно произнес:

— Мы с Уарди уладим это дельце с глазу на глаз.

Мистер Кэмпион довольно долго ждал посреди грязного дворика. Наконец явился Лагг.

— Три фунта десять. Дорого, знаю, но за такое нужно платить.

Мистер Кэмпион распрощался с деньгами и вскоре — с ключом, благополучно спрятанным в кармане, — пришел назад к автомастерской, где ждала машина. Как только Кэмпион вывел «Лагонду» на Хэмпстед-роуд, Лагг ткнул его локтем.

— Ваши тридцать пять шиллингов, держите. Уарди предложил мне долю… Бесчестные люди! Думают, что все вокруг такие же.

Глава 14

Проклятый

На углу Риджент-стрит хозяин высадил мистера Лагга. Даже если последний был и вправду обижен этим настолько, насколько делал вид, он, по крайней мере, воздержался от любимого сравнения себя со «старой ненужной перчаткой».

Кэмпион в одиночестве поехал на Хорсколлар-Ярд. Он не испытывал желания обсуждать свою сегодняшнюю работу с Джиной и гадал, как бы попасть в двадцать третий дом без того, чтобы побеспокоить ее, или Джона, или любопытного полицейского, — и тут из тупичка выступила знакомая фигура.

Ричи Барнабас выглядел чудаковато всегда, однако на приличном расстоянии, в подсвеченном фонарями сумраке весеннего вечера, представлял собой особенно фантастическое зрелище. Он шел вприпрыжку, очень быстро, колени по очереди проседали, принимая на себя его вес, а большие руки болтались, точно крылья пьяного ворона.

Когда рядом затормозила «Лагонда», Ричи рывком остановился — от чего едва не упал, — затем сунул встревоженное лицо в лицо Кэмпиону.

— Ключи от конторы? Конечно. Впущу вас. Ключи есть у всех кузенов и мисс Керли. Джона в любом случае нет. Уехал к Александру.

Говоря, он смотрел на Кэмпиона с жадным, но робким любопытством ребенка.

— Если бы у меня было что-то определенное, я бы вам сказал, — виновато произнес Альберт. — Пока есть лишь гипотеза, подкрепленная двумя-тремя сомнительными фактами.

Ричи смиренно кивнул, голубые глаза доверчиво моргнули. Он открыл входную дверь двадцать третьего дома, помедлил.

— Вас подождать? — предложил с надеждой.

— Не стоит.

Кэмпион невольно заговорил тем твердым, но полным сожаления тоном, каким люди обычно убеждают чужую дружелюбную собаку не бежать за ними домой.

— Хорошо, — печально кивнул Ричи. — Заприте за собой. Доброй ночи.

Он ушел — и тут же возник вновь.

— Живу на Ред-Лайон-сквер, вы знаете адрес, — пробормотал чудак. — Если буду нужен. В любое время.

Он вновь исчез, на этот раз успешно, и мистер Кэмпион приступил к расследованию, благословляя эксцентричность фирмы Барнабасов: здесь предпочитали убирать не по вечерам, а рано утром.

В здании было довольно темно, большие, оставленные в беспорядке кабинеты выглядели во мраке незнакомо, к тому же их наполняли звуки: тиканье часов, шелест бумаги на сквозняке, гул близкой подземки — дом казался живым.

Не желая себя выдать, Кэмпион не стал включать свет, положившись на фонарик, и пошел наверх, в кабинет мисс Керли — опрятную комнатку с одним окном, отделенную от зала машинисток стеклом и панелями. Ключ от хранилища висел на крючке с внутренней стороны старомодного письменного стола. Стоило этому ключу попасть в руки мистера Кэмпиона, как одна из его второстепенных теорий рухнула, на смену ей пришло нехорошее предчувствие и совсем уж недопустимое подозрение насчет врожденной честности Уарди Сэмсона.

Альберт положил ключи на стол, сравнил их при свете фонаря. Не считая того, что оба выглядели древними и были больше четырех дюймов в длину, вряд ли нашлось бы два других столь несхожих между собой инструмента. Ключ от хранилища — длинный, узкий, с тремя бородками; ключ же, изготовленный на удачу Уарди Сэмсоном, — широкий, тяжеловесный и до смешного неказистый; такая наружность часто характерна для неудачных допотопных конструкций.